Владимир Авдеев - Русская расовая теория до 1917 года. Том 1
Мораль, как мы уже отмечали выше, находится в тесной связи с эволюцией, поэтому мы настоятельно рекомендуем всем любителям жарких споров перед началом диспута выяснять положение собеседника на эволюционной лестнице при помощи этого расово-физиологического теста. Если же он испытывает удовольствие от сидения на корточках, то лучше приберегите свои аргументы для прямоходящих. Из передач теленовостей легко можно убедиться, что многие племена Африки, Азии и Кавказа испытывают нескрываемое удовольствие от этой позы, что и должно предопределить наше к ним отношение, ибо мораль имеет жесткое физиологическое основание. Данный признак, помимо расово-этнической диагностики, выполняет еще и функцию маркера криминально-дегенеративных элементов общества; так как сидение на корточках — весьма излюбленное времяпрепровождение заключенных в тюрьмах. Мало того, замечено, что негритянские женщины, как и многие породы животных, рожают в этой позе.
Примечательная работа А. П. Богданова «Физиологические наблюдения» (М., 1865) содержит выводы именно подобного характера: «Некоторые позы, очень тягостные для нас, естественны для некоторых других народов. Таково сидение на корточках, при котором носок, сильно вытянутый, упирается в землю, а ягодицы лежат на пятке. Существуют народы, у которых это положение заменяет наше сидение. Мы обращаем внимание путешественников также на способ диких лазить по деревьям. По-видимому, достоверно то, что у народов более или менее диких и ходящих голыми ногами, в особенности же у лазающих часто по деревьям и скалам, большой палец ноги приобретает замечательную подвижность; он может не только сгибаться и разгибаться, но также направляться внутрь и быть приведенным действием мускулов в направление, параллельное оси ноги. Такая подвижность большого пальца привела к предположению, что у некоторых рас, подобно тому как это замечается у обезьян, тип ноги приближается к типу руки».
И. А. Сикорский в поддержку этого тезиса также указывал: «Не только в строении организма, но и в привычках некоторых низших рас еще продолжают сказываться черты незаконченной или не вполне созревшей привычки к вертикальному положению тела, что выражается в склонности сидеть на корточках — склонности, от которой европейская раса уже вполне освободилась. Сама поза, какую при этом принимают, показывает, что низшими расами еще не вполне усвоено то постоянно бодрое напряжение мышц всего тела и позвоночника, какое свойственно белым. Как на антитезис этому факту можно указать на привычку русских молиться не иначе, как в стоячем положении, — что в особенности поражает наблюдателя на востоке, где молитва совершается на корточках или лежа».
А. П. Богданов так же призывал внимательнее присматриваться к походке разных народов, чтобы тем вернее составить себе представление о них, ибо по его мнению, «походка столь же изменчива, как и физиономия». Очень много значит способ, которым народы плавают, а также всякого рода экстремальные позы, которые люди принимают при употреблении пищи, занятиях любовью и отправлении естественных потребностей. Для внимательного наблюдателя-аналитика здесь заключена бесценная информация о зоологической предыстории и эволюционной ценности той или иной расы и обо всех тайных, тщательно скрываемых ею изъянах.
В тесной связи с соматическими проявлениями находятся физиология и запахи, А. П. Богданов подчеркивал: «Некоторые народы издают из себя особенный запах, так например, известно, что собаки, употребляемые для охоты за бежавшими невольниками, легко отличают след негра от следа индейца. Каждая известная раса издает свой специальный запах». Весьма важны были указания русского ученого и на последствия расового смешения и метисации: «Народонаселение, состоящее из метисов, представляет большую пропорцию идиотов, сумасшедших, слепорожденных, заик и проч., сравнительно с тем числом таких же случаев, какое замечается в той или иной местности у двух первоначальных рас. Так в Никарагуа и Перу замбосы (метисы негров и индейцев), хотя и представляют класс сравнительно малочисленный, но тем не менее из них составляется четыре пятых населения тюрем».
Различия в физиологическом и антропологическом строении у представителей различных рас имеют кроме того, огромное прикладное значение, именно поэтому П. А. Минаков в работе «Значение антропологии в медицине» (Русский антропологический журнал, № 1, 1902) писал: «Расовые и племенные особенности, передающиеся из поколения в поколение, служат очень часто причиной болезни при содействии таких внешних факторов, которые у субъектов иной организации не вызывают обыкновенно никаких патологических процессов, медицина должна разработать анатомию, физиологию и патологию рас и указать, какие анатомические и физиологические особенности свойственны чистым и смешанным расам и какие типы в смешанных расах наичаще подвержены или, наоборот, иммунны к тем или иным болезням».
Данного рода высказывания вновь и вновь убеждают нас в убеждении, что развитие русской расовой теории носило осознанный, системный характер, так как управление огромной разноплеменной империей требовало применения антропологических знаний на практике. К числу работ, отвечающих данному требованию, можно отнести и фундаментальную монографию русского ученого В. В. Воробьева «Наружное ухо человека» (М., 1901), в которой он дал подробную классификацию человеческих рас по этому весьма наглядному признаку. Мало того, в строении человеческого уха были выявлены и описаны негативные признаки, указывающие на дегенерацию, криминальную предрасположенность и психические отклонения.
Это обилие фактической информации, накопленной за десятилетия лабораторных и экспедиционных исследований, не могло не оформиться в стройное эволюционное учение, в рамках которого все расы и этнические группы человечества были систематизированы согласно их культурно-биологической ценности. Высшие и низшие типы людей были распределены по ступеням эволюции в соответствии с их морфологическим и психологическим строением, поведением и культурными достижениями.
Автором этой революционной концепции, во многом обогнавшей свое время, является еще один незаслуженно забытый русский гений Владимир Александрович Мошков. Будучи генералом артиллерии царской армии в Великом Княжестве Польском, свои служебные обязанности он умудрился сочетать с профессиональным изучением этнологии, антропологии и психологии. В основе его теории лежало логическое умозаключение, что «человечество — вид гибридный». Различное количество атавистических признаков, доставшихся человеку в наследство от его животных предков, неравномерно распределено между расами и народами, что, в свою очередь, может свидетельствовать о том, что они произошли от различных исходных, так называемых, предковых форм, а также имели различные темпы эволюции. Данная информация о различиях происхождения больших групп человечества заключена в их мифологии. Наследственные различия сказываются на особенностях культурной и экономической жизни рас и народов, характеризуя их эволюционную ценность. В. А. Мошков не скрывал, что в основе его теории лежала идея Д. Н. Анучина о том, что предки современного человека не исчезли в одночасье, а смешались в различных пропорциях, дав начало целым расам человечества. Именно это животное начало в человеке и дает себя знать в тяжелых психологических конфликтах между цивилизациями, находящимися на разных ступенях эволюции. В основе войн лежит биологическая несовместимость носителей наших цивилизаций.
Название главного труда В. А. Мошкова «Новая теория происхождения человека и его вырождения, составленная по данным зоологии, геологии, археологии, антропологии, этнографии, истории и статистики» (Варшава, 1907) говорит само за себя. В этом сочинении автор систематизировал картину эволюционного происхождения различных ветвей человеческого рода, многократно подтвердив шокирующие даже посвященного читателя выводы данными смежных дисциплин. Ничего подобного в мировой истории естествознания до сих пор не было. О том, что предковые переходные формы от недочеловека к человеку не исчезли в процессе эволюции и свободно скрещиваются с современным человеком сегодня упоминают средства массовой информации. Гибриды снежного человека сегодня обнаружены в разных частях земли, что соответствует данным палеоантропологии и молекулярной биологии и подтверждает гипотезу В. А. Мошкова. Еще в 70-е годы XX века советский исследователь Б. Ф. Поршнев создал свою концепцию гибридного происхождения человечества, и эта теория находит все больше последователей. Но справедливости ради сегодня необходимо отметить, что действительным автором был все же В. А. Мошков, тем более, что его доказательная база была намного основательнее, не говоря уже о его большей идеологической раскрепощенности. При всем нашем уважении к Б. Ф. Поршневу следует особо подчеркнуть, что советский ученый говорил о биологической гибридности всего рода людского, в то время как В. А. Мошков задолго до него максимально систематизировал картину, обосновав на фактах гибридизации биологическую неравноценность как целых рас, так и отдельных народов. Причем в строгом соответствии с уже оформившимися к тому времени постулатами расовой теории В. А. Мошков увязал морфологические различия в строении рас с особенностями их психической организации и культурной деятельности. Таким образом он выявил концентрацию той или иной степени «животности» у современных народов. Эту недочеловеческую атавистическую фазу развития В. А. Мошков обнаружил и выявил как в духовной жизни разных народов, так и в специфике их социальных, политических, экономических институтов. В народных танцах, символике, сказках он подметил факт существования той или иной формы предка современного человека, причем сделал это с блеском литературного дарования и научной эрудиции, которые вряд ли превзойдены до сих пор. Его работа — это идеальный баланс формы и содержания, а все, даже самые поразительные выводы основаны на данных авторитетнейших первоисточников.
