Уильям Бернстайн - Массмедиа с древнейших времен и до наших дней
Арамейские писцы стали первыми отделять слова друг от друга и в каждом слове начали помечать для ясности последнюю букву.
К концу второго тысячелетия арамейские купцы заняли торговую нишу между финикийцами на западе и месопотамцами на востоке. Арамейский шрифт, удобный в употреблении, за короткий срок переняли ассирийцы, вавилоняне, персы и народы, находившиеся от них в зависимости.
В Ветхом Завете рассказывается, как в конце второго века до нашей эры во время осады Иерусалима царем Ассирийским на переговорах между враждовавшими сторонами вполне мог использоваться арамейский язык. Виночерпий Рабсак, представитель царя Ассирийского, подошел к крепостным воротам осажденного города и потребовал его сдачи. Представители Езекии, царя Иудейского, попросили Рабсака говорить только по-арамейски, рассчитывая, что жители города в этом случае не поймут речи Рабсака и не придут к мысли о том, в каком бедственном положении оказались. Но Рабсак обратился к горожанам на иудейском и призвал их сдать город для их же блага[22].
Поначалу вавилоняне и ассирийцы использовали при письме арамейский язык лишь для того, чтобы на толстых гранях табличек, заполненных клинописью, писать убористым шрифтом краткое содержание клинописного текста (подобно тому, как ныне помещают название книги на ее корешке). Те же пометки на арамейском позволяли сложить таблички друг на друга в определенном порядке и получить непрерывный текст. Постепенно арамейский шрифт полностью сменил клинопись.
Еще одной причиной распространения арамейского языка могла явиться торговая предприимчивость арамейцев, которые, торгуя в землях Северного Леванта тканями, ладаном, слоновой костью и медью, добились в сухопутной торговле таких же успехов, как финикийцы в торговле морской. Арамейский язык распространялся все шире и шире, вне зависимости от того, что в ареале распространения этого языка власть ассирийцев сменилась господством вавилонян, а власть последних – господством персов.
Около 525 года до нашей эры персы стали использовать алфавитную форму клинописи, так называемый староперсидский шрифт (расшифрованный Роулинсоном). Новшество просуществовало недолго. Дарий I, персидский царь (при нем на скале вблизи Бехистуна появилась трехъязычная надпись, о которой мы уже говорили), узаконил в своей империи арамейский язык. Этот язык использовался на Ближнем Востоке до определенного времени. В четвертом веке до нашей эры от него отказались греки после покорения Греции Александром, а в седьмом столетии нашей эры от арамейского языка отказались арабы под влиянием зародившегося ислама.
Иудеи, высланные Навуходоносором II в долину Евфрата, не сразу возвратились на родину после того, как персидский царь Кир в 539 году до нашей эры разрешил им вернуться в места прежнего проживания. Часть иудеев вернулась на родину в 450 году до нашей эры по инициативе пророка Ездры. Ездра, бывший еще и писцом, являлся сторонником квадратного арамейского алфавита и, пользуясь своим влиянием в обществе, ввел его во всей Палестине. Еврейскому алфавиту пришлось уступить место арамейскому, а через несколько столетий исчез и разговорный еврейский, который стали использовать лишь при богослужении[23].
Арамейская письменность оказала безусловное влияние на развитие человечества, однако простота и изящество греческого письма стали теми факторами, которые принципиально изменили человеческую политику. В Греции первыми людьми, овладевшими грамотой, стали микенцы, поселившиеся в Пелопоннесе около 1600 года до нашей эры. Они использовали, подобно месопотамцам и египтянам, силлабический шрифт – так называемое линейное письмо Б, произошедшее от линейного письма А. Линейное письмо Б использовалось писцами лишь для фиксации произошедших важных событий и административных потребностей. Это письмо исчезло из обращения сразу после крушения микенской культуры, случившегося около 1100 года до нашей эры. После этого наступили «темные времена», конец которым положили финикийцы, освоившие Эгейское море.
Финикийцы – одни из первых в мире народов, занявшихся международной торговлей с поездками на дальние расстояния. В Ветхом Завете рассказывается, что около 900 года до нашей эры финикийские корабли возвратились из Индии с большим количеством золота[24], а Геродот свидетельствует, что около 600 года до нашей эры финикийские мореплаватели обогнули южноафриканское побережье. Но самым значительным грузом, привезенным в Грецию финикийцами, стал финикийский алфавит, произошедший от протосемитического.
Специалисты установили, что первые греческие алфавитные записи, относящиеся примерно к восьмому веку до нашей эры, весьма схожи с финикийским письмом того же исторического периода, однако они до сих пор спорят о точном времени зарождения в Греции алфавита и о его источнике. Все же, должно быть, лишь финикийским торговцам, не боявшимся бороздить просторы Средиземного моря, было под силу привезти в далекую Грецию новую информационную технологию[25].
Однако греки внесли немалые изменения в финикийскую систему письма: те финикийские буквы, которые не имели в греческом языке фонетического эквивалента, греки стали использовать для обозначения гласных звуков и таким образом устранили всю фонематическую неясность старых алфавитных систем. Чтобы овладеть силлабической системой письма, содержавшей сотни различных символов, требовалось приблизительно десять лет. Чтобы овладеть семитической консонантной системой письма, требовалось примерно пять лет. В наше время в Израиле при начальном обучении школьников чтению и письму в текстах для обозначения гласных звуков ставят специальные значки. При дальнейшем обучении школьников значки эти в текстах не проставляются. Многие израильтяне сожалеют о том, что в их письме отсутствуют гласные звуки. Писатель Амос Оз полагает, что настало время ввести в еврейское правописание гласные буквы, чтобы они, «уподобившись полицейским, регулирующим уличное движение», смогли бы упорядочить чтение и письмо. А вот современные школьники, постигающие грамотность на греческом, латинском или кириллице, могут обучиться чтению и письму максимум за два года. То же, вероятно, можно сказать и о школьниках, обучавшихся грамоте на древнегреческом языке.
В те времена, когда греки переняли у финикийцев их алфавит, они с соизволения фараона основали в дельте Нила торговый город Навкратис, служивший основным перевалочным пунктом на греко-египетских торговых путях. Греки главным образом вывозили из Египта зерно, а другим, не менее ценным предметом импорта являлся папирус.
Сочетание гласно-согласного алфавита с писчим материалом – папирусом – впервые в истории человечества открыло дорогу для потенциальной массовой грамотности. Представьте себе мир, в котором информация передается лишь изустно. Вспомним детскую игру в «испорченный телефон». Простое слово, переданное шепотом по цепочке участниками этого забавного развлечения, четвертым, а то и третьим играющим заменяется другим словом. Современные историки полагают, что в исторической памяти дописьменных обществ оставались лишь те события, свидетелями которых являлись три последних поколения – не больше, чем в памяти современного долгожителя. Но если возможности памяти ограничены, как же при отсутствии письменности сохранились в веках семейные, племенные и даже национальные предания и ремесла?
С помощью мнемоники – метрической формы, размера, повторяющихся оборотов и выражений, стереотипных эпитетов. Коротко говоря, посредством поэзии. В гомеровском эпосе Одиссей плывет по «винноцветному» морю, а Ахилл, герой Троянской войны, – «быстроногий». Характеры героев в этом эпосе не раскрыты, а речь одного походит на речь другого. В дописьменном обществе ценным и прибыльным ремеслом стал устный рассказ. Это искусство передавалось из поколения в поколение и требовало недюжинной памяти и актерского мастерства, которое вырабатывалось годами.
В начале двадцатого века американский филолог-классицист Милмэн Пэрри заметил, что гомеровский эпос включает в себя множество повторяющихся устойчивых выражений и насыщен стилизованными эпитетами. Пэрри также пришел к суждению, что Гомер – если только такой человек на самом деле существовал – не является автором эпоса в современном значении этого слова, ибо появление в Греции «Илиады» и «Одиссеи» относится к дописьменным временам. Гомер, по мнению Пэрри, – это рассказчик, или даже сменявшие друг друга рассказчики. Как бы там ни было, литературные усилия этого человека или группы людей позволили сохранить в целости гомеровский эпос и привести его в седьмом веке до нашей эры в счастливую гавань, в которой нашлись писчие материалы для надежной сохранности в будущем.
