Александр Гордон - Диалоги (май 2003 г.)
А спустя примерно 10 лет на книге уже Георгия Александрова, был такой философ, его ставленник тоже, которого он сам же «пихнул», что называется (книга была посвящена, если я не ошибаюсь, истории философии), на этой книге он рисует тот же самый значок «плюс-минус» и пишет: «Это же чудесно, что мы можем выйти из этой ситуации, что мы можем находиться по ту сторону плюса и минуса». Я хочу пояснить, о чём речь идёт. Дело в том, что Сталин постоянно размышлял всё-таки, мне кажется… Он совершал такие страшные дела, он постоянно брал на себя колоссальную ответственность (и не только моральную, интеллектуальную) за страну, и за себя, и одновременно эта масса крови, жертв, интриг – в общем, это страшный мир. Сталинизм мне кажется, является ужасным совершенно миром. Но самое-то интересное, что он понимал, что он делает. Я здесь хочу подчеркнуть – у нас бытует расхожее представление, что Сталин не знал о репрессиях или Сталин не знал, что за его спиной кто-то что-то совершает или ворует, мол, он за всем же не мог проследить. На самом деле он замечательно всё знал, и он старался проследить буквально за всем.
Космос будущего
Участники:
Гречко Георгий Михайлович – доктор физико-математических наук.
Платонов Александр Костантинович – профессор, доктор физико-математических наук.
Александр Гордон: …вся вот эта практика и романтика этого взлёта была необходима. Он же был страстным последователем Фёдорова. Он верил в физическое воскрешение всех умерших, и не мог не задать себе вопрос, а где же они будут жить-то, после того как воскреснут? И вот тогда возникла идея – надо немедленно найти и колонизировать планеты, уничтожив на них всё, что там могло быть, чтобы освободить место для будущих жизней всех этих воскресших. Это, конечно, наивно, теологично, но это был первый посыл. А потом всё так или иначе развивалось в этой парадигме, простите меня за научное слово, потому что если не колонизировать планеты, то уж найти – точно – полезные ископаемые. И горизонт всё время расширяется – мы сможем долететь туда, мы сможем долететь сюда. И вот наступил XXI век…
Георгий Гречко: Циолковский сформулировал так: «Найти бездну могущества и горы хлеба».
Александр Платонов: «Человечество не останется вечно на Земле» и так далее.
А.Г. Да, да, да. Так вот, мне-то кажется, что совершенно понятно на сегодняшний день, поправьте, если я ошибаюсь, что человечество останется вечно на Земле, что самые грандиозные космические проекты никого на этой Земле счастливее не сделали. Что этот романтический порыв к звёздам – «И на Марсе будут яблони цвести» – он всё-таки сменился таким практическим взглядом на ближайший космос с его естественными совершенно плодами, тем, что он даёт – и связь, и разведку, можно перечислять достаточно долго.
Г.Г. А мне понравилась другая идея, что Марс когда-то имел такие же условия существования, как и Земля. Но потом случилась какая-то катастрофа, и он потерял атмосферу, потерял почти всю воду. И нам нужно лететь на Марс, разобраться, почему это случилось, потому что то же самое может случиться с Землёй. Надо найти противоядие, и когда это случиться с Землёй, перебраться на Марс.
А.Г. Вообще, были, я даже где-то читал об этом, очень серьёзные планы терроризации Марса, вплоть до заселения его какими-то…
Г.Г. Да, модуль за модулем соединять между собой.
А.П. Но всё дело в том, что сейчас уже есть в Америке фирма, которая торгует…
А.Г. Землёй на Марсе?
А.П. Нет, на Луне. И стоит это около 45 долларов за 7 соток. Пожалуйста.
А.Г. За 7 – не за 6, а за 7?
А.П. Да, именно 7 соток. А вообще, я думаю, что всё дело в том, что, конечно, была мечта, люди смотрели в небо. И ждали этого. А сейчас это стало обыденно. Когда первый спутник запустили, ведь толпа стояла на площади Маяковского, я это видел, и смотрела в небо. А сейчас никто на это внимания не обращает. Это превратилось в обыденность просто.
Г.Г. Но всё-таки, знаете, что я хочу заметить, чтобы оправдать Циолковского и сказать, что не всё обыденно, и что меня потрясло. Вот этот утопавший когда-то в грязи домик, это Россия ещё, и изданный Циолковским за свои деньги труд, маленький, на серой плохой бумаге. И название – «Причина космоса». Я вот доктор физматнаук, я такую задачу даже не могу поставить, а он её обсуждает, решает.
А.П. Естественно, мысль идёт впереди, это верно.
Г.Г. Так что ещё осталось в космосе, что можно искать.
А.Г. А всё-таки, давайте попробуем разобраться, что осталось в космосе? Потому что уже совершенно понятно, что затраты, связанные, например, с пилотируемым полётом на Марс, как бы близко он не обсуждался и не планировался, они, скорее всего, никаких особых результатов не принесут.
Г.Г. Подождите, у американцев есть совершенно конкретный план, который сейчас более-менее вырисовался, где-то к 2014-му году совершить пилотируемый полёт на Марс. Причём, когда говорят о том, что дорого, то один человек посчитал, что если в Советском Союзе 100 миллионов работающих и каждый даст на эту программу 30 рублей, то уже набирается сумма вроде бы годная на это.
А я ещё иначе говорю, пусть каждая страна сократит военные расходы всего на 1%, при этом никто не пострадает, потому что все одинаково сократят, а этого как раз хватит на пилотируемый полёт на Марс. Так что не так уж и дорого…
А.Г. А зачем пилотируемый полёт на Марс?
Г.Г. Сейчас скажу. Кроме того, когда американцы затратили 20-25 млрд. долларов на Луну, они вернули больше, потому что на технологиях, которые были разработаны для этого полёта, они заработали потом больше.
А.П. Это, вообще, конечно, одно из достоинств космических программ всех стран – развитие технологий. К слову сказать, когда Никсон в своё время, после того как американцы вернулись с Луны, уменьшил финансирование НАСА, то Агню (вице-президент США), в конгрессе выступал и говорил как раз о полёте на Марс, и о том, что одна из целей – это развитие технологий, которые потом уходят в народное хозяйство. И мы могли бы в связи с этим много примеров привести того, что было у нас в стране, – от хотя бы первых «липучек» на пиджаках и до более серьёзных вещей.
А главное, он говорил, что у нации должна быть великая цель, которая объединяет людей. И для них тогда это было полёт на Луну, а теперь на Марс.
Но я должен сказать ещё одну вещь. Вот смотрите, летят корабли к Марсу, летит корабль к Сатурну, к спутникам Сатурна. Уже сейчас фактически освоен околоземной космос, причём это мониторинг Земли, это наблюдение, скажем, за парниковым эффектом на Земле – страшен он или нет? А на Венере? На Венере – 500 градусов и 90 атмосфер. И это то, что, вполне возможно, ждёт Землю. Об этом можно долго говорить – о результатах парникового эффекта. Совсем немножечко времени остаётся, чтобы этого не было.
Г.Г. Есть три разных пути: беспилотные аппараты, пилотируемые, и беспилотные, но обслуживаемые космонавтами, как «Хаббл». И просто для каждой задачи – своё. Для задачи навигации, конечно, простые спутники, беспилотные, там человек не нужен. Но для отработки полёта на Марс – как без человека отрабатывать полёт человека на Марс в течение нескольких лет? А «Хаббл» наиболее эффективен при больших затратах, потому что, когда потребуется ремонт, человек должен полететь и отремонтировать. Это тоже доказано. Вот и всё. То есть для каждой задачи – своё техническое решение.
А.П. Вот показано – жизнь на Венере, эти 500 градусов, это сделал автомат. Правда, автомат дистанционно управляемый – не полностью автомат. Я как раз специалист в робототехнике, кроме того что баллистик, и ответ на вопрос очень непрост. Вот смотрите, что мешает быть автомату? Надёжность. Сейчас спутники работают 3 года, 5 лет, 10 лет. Рекорд – 31 год работал их «Вояджер», который сейчас уже улетел из Солнечной системы. 31 год – это рекорд. А так, в общем, на геостационарной орбите спутник – 10 лет, а дальше это мусор.
Г.Г. А давайте возьмём другой вариант – «Хаббл», на который было затрачено то ли 12 млрд. долларов, то ли 19, и он сразу не заработал, потому что у него была ошибка в оптической системе. И спасло только то, что там было предусмотрено, что может человек прилететь, закрепиться и заменить. Они прилетели, поставили как бы очки, и телескоп заработал – теперь мы имеем массу таких данных, которых до него не имело человечество, только благодаря тому, что было предусмотрено, когда всё нормально – он работает в автомате, когда ломается – всё приспособлено, чтобы прилетел человек.
А.П. В общем, посещение, конечно, лучше, чем жизнь.
Г.Г. Да, обслуживание, посещение.
А.Г. всё-таки я хочу повторить вопрос, может быть, чуть-чуть его скорректировав, чтобы можно было на него ответить. Вы сказали, что у нации должна быть великая мечта. И вы считаете, что у американцев великой мечтой может быть сейчас полёт на Марс. Мне кажется, что у них несколько сместились ценности. Они занимаются более земными делами, особенно после 11 сентября, после тех злополучных событий. И эта космическая романтика остаётся уделом всё-таки очень немногих. Если не брать во внимание задачу выполнения такой что ли «программной миссии» – «Человек на Марсе», то зачем человеку лететь на Марс?
