Иван Климишин - Заметки о нашем календаре
При переходе же, продолжим, от григорианского календаря к юлианскому число календарной даты необходимо уменьшать соответственно:
с 15 октября 1582 года по 11 марта 1700 года — на 10,
с 12 марта 1700 года по 12 марта 1800 года — на 11,
с 13 марта 1800 года по 13 марта 1900 года — на 12,
с 14 марта 1900 года по 14 марта 2100 года — на 13.
В данном случае, как видим, критическая дата по григорианскому календарю не остаётся постоянной, но перемещается в каждое столетие, не кратное числу 400, в сторону более позднего времени.
Новоюлианский календарь
После введения в России уже после революции в 1918 году григорианского календаря его юлианский предшественник сохранился лишь в Румынии, Югославии и Греции. В этих странах доминирующее положение занимала Православная Церковь, которая по-прежнему продолжала держаться последнего.
Однако необходимость осуществления реформы вызывалась самой жизнью. Католическая часть населения государств-диссидентов уже давно отмечала все религиозные праздники по новому стилю, тогда как православная — по старому. Подобный хронологический разнобой создавал в обществе множество проблем и приводил к досадным недоразумениям. Всё это и побудило церковные и правительственные круги заняться календарной реформой всерьёз.
«Церковь, — согласно утверждению проф. А. И. Георгиевского, — не запрещает усовершенствование календаря и пасхальных вычислений и приведение их в возможно точное согласие с данными астрономии и метеорологии и, следовательно, в согласие с Библией и церковными установлениями» (А. И. Георгиевский. О церковном календаре. — Издание Московской Патриархии. М. 1948. — С. 13).
Однако, несмотря на эти благопристойные благопожелания, высказанные уже в наше время, вскоре после реформы 1582 года со стороны Православной Церкви последовало категорическое отрицание, как оказалось уже в ближайшее время, общечеловеческого пути развития в совершенствовании системы летосчисления. Это было сделано на Константинопольском соборе 1583 года. Хотя и признав неточность юлианума, последний декларировал неканоничность нововведённого григорианского календаря. И доныне принятое соборное определение остаётся в силе.
«К тому же, — по словам проф. А. И. Георгиевского, — вселенский патриарх Иеремия II григорианский календарь считал орудием папистской завоевательной политики в отношении к Автокефальным греческим Церквам и резко порицал этот календарь как произведение папства — силы, враждебной Православному Востоку» (А. И. Георгиевский. О церковном календаре. С. 15).
(Интересно отметить, что Константинопольский патриарх Иеремия II стоял у истоков учреждения и становления Московского Патриаршего Престола. Именно при его участии 23 января состоялось наречение, а 26 января 1589 года — поставление митрополита Иова в патриарха Московского и всея Руси.
На Константинопольских соборах 1590 и 1593 годов восточные патриархи признали за Московским первосвятителем пятое по чести место в диптихе поместных Православных Церквей и все права предстоятеля Автокефальной Церкви.)
В отличие от григорианума, писал уже рубеже XIX–XX вв. митрополит Русской Православной Церкви Антоний Вадковский, юлианский календарь «в применении его к церковной практике во всех случаях является надёжным якорем, который удерживает православных от окончательного поглощения миром инославным, является как бы знаменем, под которым чада православные собираются воедино. Позволение одним из православных чад отделиться от нас в церковной практике и идти в согласии с инославными, при всей кажущейся пользе и без различия догмата, может иметь в будущем нежелательные и даже пагубные последствия для благостояния Вселенской Церкви и может послужить оружием в руках её врагов, которые под предлогом якобы интересов православных народов издавна ополчаются на вселенское единство» (А. И. Георгиевский. О церковном календаре. — С. 16–17).
Подобные настроения, естественно, царили и в 1923 году, когда в Константинополе на совещании представителей Православных Церквей, созванном патриархом Мелетием IV, обсуждался-таки проект обусловленной объективной необходимостью календарной реформы.
В конечном итоге было решено отказаться от принятия неканоничного папистского григорианского календаря и ввести хоть какой, но свой. В результате и появился так называемый новоюлианский календарь.
Календарь был разработан югославским астрономом, профессором математики и небесной механики Белградского университета Милутином Миланковичем (1879–1956 гг.). Его статья, появившаяся в 1924 году в астрономическом вестнике «Astronomische Nachrichten», называлась: «Конец юлианского календаря и новый календарь Восточной Церкви».
Здесь уже говорилось о некоторой неточности григорианума, погрешность которого составляет одни сутки за 3280 лет. Поэтому священник Д. А. Лебедев в начале XX века говорил о том, что новый стиль уже устарел: его 400-летний цикл не верен, 500-летний был бы лучше, всего же точнее 128-летний (Священник Д. А. Лебедев. Календарь и пасхалия. — М., 1924. — С. 30).
Однако Милутин Миланкович для своего детища выбрал 900-летний, сравнительно более сложный цикл: в течение этого периода упраздняются 7 вековых високосов. При этом за високосные принимаются те вековые годы, при делении порядкового номера которых на 900 в остатке остаётся 2 или 6. Начиная с 2000 года таковыми будут: сам 2000, 2400, 2900, 3300, 3800 и т. д. Всего на 900 лет приходится 682 простых и 218 високосных годов (в юлианском 400-летнем цикле имеется 300 простых и 100 високосных, в григорианском — 303 простых и 97 високосных годов).
Точность новоюлианского календаря несколько выше, чем григорианского. Средняя продолжительность года в нём составляет 365, 242222 суток. Это больше истинной продолжительности тропического года (365,2421988 суток) всего на 0,000023 суток или менее чем на 2 секунды. Расхождение в одни сутки набегает примерно за 43500 лет!
Оба календаря идут впереди старого юлианского на 13 дней и полностью будут совпадать до 2800 года. И потому никакой действительной необходимости в изобретении подобной новизны отнюдь не было. Если не иметь в виду, конечно, конфессиональных противоречий.
Видимо, именно поэтому решения Константинопольского совещания представителей Православных Церквей остались без реальных практических последствий. Несколько ранее, в 1919 году, Румыния и Югославия, а несколько позже и Греция ввели у себя григорианский календарь. Церкви Русская, Сербская и Иерусалимская остались с прежним, юлианским календарём. Лишь Константинопольский Патриархат и некоторые этногреческие Православные Церкви в настоящее время практикуют новоюлианум. Но в ближайшие 800 лет, как уже было сказано, никаких расхождений последнего с григорианским календарём не будет.
Что же касается православной пасхалии, то в Константинополе вычисление её по какому-либо циклу отменялось. Пасху положено было совершать в первое воскресенье после первого полнолуния, следующего за весенним равноденствием. Последнее должно было определяться не расчётным, а астрономическим способом для Иерусалимского меридиана.
«По этому принципу, — резюмировал проф. А. И. Георгиевский, — Пасха, например, в 1924 году определялась на 10/23 марта, то есть на четыре недели раньше григорианской (7/20 апреля) и на пять недель раньше александрийской (14/27 апреля)».
Однако, «применение пасхалии по этому исправленному календарю, подчеркнул автор, — оказалось до сих пор не осуществимым. Автокефальные Церкви, принявшие этот календарь для неподвижных праздников, Святую Пасху справляют по старому стилю (по александрийской пасхалии)» (А. И. Георгиевский. О церковном календаре. — С. 14–15).
Примечание. Истинная продолжительность тропического года округленно принята равной 365,24220 суток.
Календарь в России
В основу летосчисления на Руси после принятия в 988 году христианства был положен пришедший к нам через Византию юлианский календарь с римскими наименованиями месяцев и семидневной неделей. Вместе с календарём с продолжительностью года в 365,25 суток вошла в употребление и византийская мировая эра, в которой сотворение мира относилось к 5508 году до н. э.
Византийская эра была рассчитана таким образом, что её исходный момент служил началом для всех циклов, применявшихся в расчётах при определении дат подвижных церковных праздников, связанных с временем совершения Пасхи: солнечного, лунного, индиктового и т. д.
Однако полностью счёт времени, употреблявшийся в Византии, на Руси принят не был. В Царьграде год начинался 1 сентября. Древнеславянское же начало года приходилось на весну — на 1 марта. Оно и сохранилось в наших летописях на многие века.
