Юрий Курносов - Аналитика: методология, технология и организация информационно-аналитической работы
— проблемы, требующие изменения схемы управления;
— проблемы, решение которых может осуществляться независимо от стадии решения прочих проблем;
— проблемы, решение которых может быть достигнуто за счет наращивания числа технологических линий (повышения расхода ресурсов);
— проблемы, решение которых может быть достигнуто за счет наращивания числа технологических линий и требующие принципиального изменения технологии.
За счет этого сокращается многообразие типов проблем и подготавливается почва для разработки путей и порядка их решения.
На этапе разработки организационных процедур результаты, полученные на предыдущих этапах, используются для построения сценария трансформации исходной структуры в новую. Отдельные задачи, направленные на преодоление существующих проблем стыкуются по входам и выходам (продукт предыдущей операции — ресурс последующей), формируются параллельные ветви сценария, описываемого графом, задаются точки схождения ветвей, вычисляются потребности в ресурсах и соотносятся с конкретными моментами времени. Разработанный подход представляет собой целостное и непротиворечивое схематическое представление решения поставленной задачи в данной предметной области, адекватность которого может быть проверена логически и с помощью математических методов. Здесь снова могут быть применены методики синтеза иерархии целей, уже излагавшиеся в этой книге.
Дальнейшие операции позволяют с применением экспертных методик и методов вариационного исчисления конкретизировать полученную концепцию, согласовать темпы расходования ресурсов с темпами их поступления. Иными словами, сформировать детально проработанный план решения проблемы.
2.3 Оценивание эффективности
Одной из ключевых проблем при выборе той или иной стратегии достижения поставленной цели является проблема априорного оценивания эффективности. Относительно содержания понятия эффективности существует ряд разночтений.
Многими исследователями эффективность трактуется, как характеристика (некоторая величина или их совокупность), отражающая вероятность решения поставленной задачи при существующей системе ограничений (в их число входят количество и состав ресурсов, требования к качеству решения задачи, характеристики возмущающих воздействий и т. д.). Данный подход наиболее гибок и характерен для системного подхода к анализу эффективности. Естественно, что там, где речь идет о технических системах, для производства расчетов берутся величины, наиболее объективно отражающие тот или иной аспект функционирования системы с учетом вариации условий (например, результаты анализа разнообразных статистических распределений). В системах же, сильно завязанных на человека, как правило, берутся субъективные оценки вероятностей (данные экспертами). От этого сущность подхода не меняется — он потенциально мощнее, чем многие другие, традиционно используемые во многих отраслях методы оценивания эффективности.
В ряде случаев весьма полезным оказывается подход к рассмотрению эффективности, как относительной величины, расчет которой осуществляется исходя из предположения о существовании идеальной (абсолютно эффективной) системы, обеспечивающей наилучшее соотношение результат/затраты (такое соотношение устанавливается как эталонное, равное единице). Примером такого подхода является известный со школьной скамьи коэффициент полезного действия. Фразы, в которых эффективность той или иной деятельности приравнивается к КПД паровоза, слышатся и там и тут, хотя применение этого сравнения уместно отнюдь не всегда. Последний подход характерен для физикалистских концепций, в которых все типы ресурсов уподобляются источникам энергии, и лишь отчасти применим для априорного вычисления эффективности систем, функционирование которых сильно зависит от действия человеческого фактора. Достаточно обратиться к отрасли экономических наук, чтобы убедиться в неприменимости подобного подхода к задачам оценивания эффективности систем, завязанных на психическую активность человека — энергетическая эффективность действительно имеет предел, но там, где люди оперируют абстрактными единицами измерения стоимости, при вычислении соотношения «результат/затраты» ситуация деления на ноль, и та — не кажется бессмысленной.
В экономике довольно распространен подход к рассмотрению эффективности, как отношения экономического эффекта к затратам, без фиксации верхней планки роста показателя эффективности. В качестве эталона (без него обходиться нелегко) может быть избрано некое состояние, относящееся к прошлому, настоящему (прототип или текущее состояние системы) или будущему (цель). Так, в СССР в начале 1980-х принято было считать эффективность сельского хозяйства относительно состояния 1913 г., а в конце 1980-х гг. — уже относительно показателей производительности, характерных для юга современной Канады. Внутри этой группы методов определения эффективности существует, как минимум, два подхода, различающихся тем, учитывается или нет при расчете эффективности затраты на восполнение расходуемого ресурса. Ситуация же деления на ноль, естественно, является преувеличением — все определяется тем, насколько полон перечень ресурсов, затраты которых учитываются при расчете эффективности.
Однако, во всех этих трактовках есть нечто общее… Вне зависимости от трактовки, эффективность всегда выступает в качестве показателя, характеризующего абстрактную систему, описываемую совокупностью элементов: цель, качество, результат, метод достижения и затраты ресурсов. Когда говорят об эффективности некоторой системы (в том числе, эффективности системы мероприятий), цель, качество и метод ее достижения не всегда упоминаются, однако о неявном «присутствии» этих составляющих следует помнить. Дело в том, что в ряде случаев относительно качества и начальных условий решения задачи вводятся настолько широкие допущения, что задача теряет свой первоначальный смысл.
Рассмотрим простейшую бытовую ситуацию: допустим, что вы решили отциклевать полы в квартире. Вы обзваниваете несколько организаций, разместивших в газете объявлений соответствующую рекламу, и выясняете уровень цен. Проанализировав цены, вы делаете выбор и приглашаете на дом бригаду из фирмы «N», однако, когда бригада приезжает, выясняется, что бесплатным являлся только вызов, но не доставка циклевочной машины, что расценки на дубовый паркет иные, нежели чем на березовый, и что лакированный пол циклюется по специальным расценкам… Эффективность ваших затрат снижается прямо на глазах, вы расстроены… Но если разобраться, вы считали эффективность по упрощенной формуле, исключив из рассмотрения те начальные условия, которые непосредственно сказываются на стоимости работ (и затратах исполнителя), тезаурус исполнителя вы также не подвергли анализу. А вот сотрудники отдела по работе с клиентами в фирме «N» деньги не даром получают. Расчет простой: все еще немного в нашей стране людей, способных сказать двум тщедушным мужичкам, втащившим на n-ный этаж тяжелый агрегат, о том, что в их услугах не нуждаются. Кстати, на подобных «само собой разумеющихся» умолчаниях строятся и чрезвычайно эффективные системы, обычно именуемые мошенничеством.
Термин «полезность» обычно кажется наполненным более ясным содержанием, нежели «эффективность». Мы привыкли делить все на «полезное» и «вредное», отчего возникает иллюзия, что полезность — это бинарное отношение, отображающееся на значения «истина» и «ложь». На самом же деле эта интуитивная понятность лишь маскирует весьма непростые проблемы, связанные с оцениванием полезности.
Начнем с того, что термин «полезность» — это русская интерпретация английского термина «utility». В русском языке это слово носит оттенок, связанный с понятиями о пользе и благе, а в английском — скорее, указывает на пригодность к использованию. В первый раз понятие было введено в обращение Д. Бернулли в 1738 году, и интерпретировалось, как мера предпочтительности некоторого выбора, однако тогда оно не привлекло внимания научной общественности. Повторно термин был «открыт» И. Бентамом в конце XVIII века, но уже не как метрика, а как неметризованное отношение предпочтения. Именно в таком значении термин и прижился в экономических науках.
Однако такая трактовка не учитывала всех мотивов, подталкивающих субъекта выбора к решению: ведь часто выбор продиктован не столько осознанием потенциальной пользы, сколько осознанием потенциального ущерба, который может нанести отказ от той или иной альтернативы. Либо и того сложнее — выбор может быть продиктован сопоставлением рисков. С момента осознания этого факта начался процесс возврата к пониманию полезности как меры предпочтительности, то есть возврата к идее Д. Бернулли (а произошло это уже XX веке). Конечно же, речь уже не идет о «единицах полезности» — аппарат теории вероятности оперирует безразмерными величинами, но все же.
