Константин Соколов - Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.
Смерть коменданта
Северо-восток Тверской губернии, Замоложье, всегда был территорией, сильнее связанной с Ярославским краем, чем с Тверью. А на Ярославщине антисоветское, антибольшевистское движение в годы Гражданской войны было сильнее и организованнее. И не раз случалось, что соседи или даже просто слухи о том, что у них неспокойно, поднимали местных мужиков против «хулиганской» власти. Так было и в конце октября 1918 года в Краснохолмском уезде.
29-го числа в зажиточную Рачеевскую волость был отправлен отряд местной ЧК во главе с председателем Платоновым, чтобы сделать ее менее зажиточной, то есть собрать с кулаков прямой налог. А в соседней Прудской местные коммунары в это же время решили отобрать у крестьян вещи из разграбленного имения Покровское. Землепашцы этим были сильно недовольны: а как же грабь награбленное? На следующее утро из волости в уезд пришел некий гонец, отправленный рачеевским комбедом, с вестью о том, что в соседнем Мологском уезде неспокойно, там «снимают» советы, и просил вооруженную помощь. По такому случаю местные большевики собрали расширенное заседание организации и решили отправить на разведку трех человек. Военный комендант города Сабинич, красноармейцы Щекунов и Белоусов оседлали коней и ускакали, а тем временем в городе подготовили небольшой отряд из чекистов и работников уездного совета, который отправился вслед за ними[135].
Достоверно трудно утверждать, насколько большую роль в восстании сыграли пришедшие из Мологского уезда повстанцы. Они появились только в Рачеевской волости, и лишь в двух селах. Но то, что восстание началось под их влиянием, несомненно. Важно, что в данном случае впервые были зафиксированы слухи, которые ходили в губернии и во время других выступлений, вплоть до лета 1919 года: в Москве и Петрограде восстание, против большевиков поднялась вся Волга, из Ярославской губернии идет сильное подкрепление с орудиями и пулеметами, офицерами и генералами. Есть даже конкретика: захвачено две тысячи винтовок и два вагона патронов. Характерно, что в информационном листке НКВД эти слухи назывались главной причиной восстания. По деревням ездили агитаторы и собирали мужчин, якобы угрожая расстрелами и поджогом деревень в случае отказа от участия в общем движении. Правда, те же источники говорят о том, что отказывающихся не расстреливали, а сгоняли в сараи. Доверия эти сообщения не вызывают, поскольку для проведения такой мобилизации сил одиночных агитаторов было явно недостаточно. Ближе к истине свидетельства о том, что «мобилизация» проходила путем присоединения к толпе жителей деревень, через которые она шла. К тому же среди повстанцев хватало выпивших.
Тогда же происходили разоружение и аресты коммунистов и комбедовцев, причем нередко их заставляли идти со всеми. Сами крестьяне, как всегда, позже, во время следствия, говорили о том, что их гнали силой, под угрозой расстрела и что при первом случае они разбежались, и вообще они народ темный и если кто и примкнул к повстанцам, то исключительно по несознательности и в основном не из нашей деревни, а так все горой за советскую власть. Непонятно только, откуда же в таком случае взялись многотысячные толпы под Красным Холмом.
Рачеевские комбедовцы говорили о том, что в начале восстания хотели вооружить бедноту, но не успели – пришли кулаки и всех повязали[136]. И уж совсем смехотворны утверждения местных краеведов Соловьева и Петропавловского о том, что восставших вооружил местный помещик Знаменский, а восстание готовили эсеры – нигде в источниках партийное участие в событиях не упоминается вообще, а про захват оружия в имении говорил только один из комбедовцев, который не утверждал, что оно было получено от его бывшего владельца[137].
Агитаторов, разъезжавших по деревням с оружием и призывавших присоединиться к восстанию, а также участвовавших в арестах коммунистов и комбедовцев, чекисты объявили организаторами восстания. Это Василий Цветков (Богомазов), братья Михаил и Василий Беляковы (Мареевы), Алексей Галахов и Василий Соловьев[138]. Действительно ли они возглавляли восстание или были только его активными участниками, источники установить не позволяют. О чем они говорили крестьянам, зафиксировано в заключении уездной ЧК о восстании: «Ваша власть отошла, и должны подчиняться»; «Ты хлеба просишь, так и иди»; «Умеешь хлеб брать, так иди и советы разбивать»; «Теперь власть наша»; «Заварили кашу, не пожалеем и масла»; «Довольно попили нашей крови»[139]. Как видим, политики тут немного – ненависть к советам (в других источниках зафиксирован лозунг «убрать советы») базируется на недовольстве продовольственной ситуацией, равно как и комбедовскими замашками власти.
После появления первых агитаторов в Рачеево зазвонили в набат, в собравшейся толпе раздавались крики бить комбедовцев и заставить их идти со всеми в город, а также послать гонцов в другие волости. Почти везде разгону местных советов предшествовали аресты и избиения местных активистов и коммунистов. Многие из них, не дожидаясь встречи с благодарными земляками, поспешили разбежаться, иных односельчане искали весь день, да так и не нашли. В докладе председателя Краснохолмской ЧК утверждается, что участники восстания арестовывали не только коммунистов, но и бедноту и сажали в подпол (очевидно, речь идет о членах комбедов). Движение было чисто крестьянским, хотя в сводке войск ВЧК говорится, что восстание было в среде призванных в армию. Но ни один источник местного происхождениях о них не упоминает вообще, антивоенных лозунгов не было, да и по характеру действий не прослеживается участия мобилизованных[140].
Тем временем под Рачеевом повстанцы заметили красных разведчиков и обстреляли их. Сабинич и Щекунов были ранены, но красноармеец с товарищем смогли ускакать, а коменданта, пытавшегося спрятаться, восставшие захватили. Его бросили в какую-то грязную яму, где раздели и, несмотря на мольбы оставить в живых, до смерти забили кольями. По данным чекистов, активно в убийстве участвовали Павел Крюков, Арсений Веселов, Владимир Резкин, Михаил Ивлиев (хотя в свидетельских показаниях были и другие фамилии). Тело Сабинича сначала хотели зарыть у риги одного из местных комбедовцев, но по его слезной просьбе труп закопали на лугу. Щекунов ненадолго пережил своего командира, вскоре умер в госпитале[141].
На первый взгляд кажется странным, что в советские времена о героической гибели товарища Сабинича говорили гораздо меньше, чем о других, павших от рук повстанцев. Но никакой загадки тут нет: убитый комендант был левым эсером[142]. Вообще в Красном Холме, наряду со Старицей, левые эсеры дольше всего сохраняли политическое влияние. И вплоть до начала 20-х годов входили в руководство советских органов.
Днем 30 октября в Красный Холм прискакал красноармеец, который доложил о гибели комиссара. В мятежные волости был отправлен отряд красноармейцев и чекистов с двумя пулеметами, в течение дня сформирован еще один. Власть в городе перешла к спешно созданному ВРК, который возглавил военком Абраменок (по другим источникам, Абраменко). Характерно, что решение о создании реввоенсовета принял не эсеровский уездный исполком, а уком большевиков. Красный Холм был объявлен на осадном положении, мобилизованы коммунисты, организовано патрулирование, созданы отряды для защиты города с участием советских, почтовых и железнодорожных служащих, которые устроили вооруженную демонстрацию. Телеграммы с просьбой о помощи ушли в Бежецк, Весьегонск и Тверь[143].
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Осипова Т. В. Классовая борьба в деревне в период под готовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1974. С. 296–297.
2
Государственный архив Тверской области (ГАТО). Ф. Р-1998. Оп. 1. Д. 1205. Л. 1, 3, 63, 65, 67–73.
3
Октябрь в Вышнем Волочке: Сб. воспоминаний, статей, документов и материалов. Калинин, 1957. С. 168–169; ГАТО. Ф. Р-1708. Оп. 1. Д. 1. Л. 3 об.; Оп. 3. Д. 5. Л. 2–3, 6–7.
4
Очерки истории Калининской партийной организации. М., 1974. С. 201; ГАТО. Ф. Р-1998. Оп. 1. Д. 2188. Л. 3.
5
Постников И. Н. «Как дешево стала цениться человеческая жизнь…» Дневник бежецкого священника // Источник. 1996. № 3. С. 53.
