Виктор Еремин - 100 великих литературных героев
Любопытен и тот, кто, по идее автора, должен наставить подростка на путь истинный. Именно он, обращаясь к Холдену, дает мальчику центральную установку на благополучную жизнь, к коей надо стремиться любому уважающему себя человеку. Сославшись на некоего психоаналитика Вильгельма Штекеля, он озвучивает самый популярный в наши дни тезис интеллигентской «элиты»: «Признак незрелости человека – то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости – то, что он хочет смиренно жить ради правого дела».
На поверхностный взгляд весьма толково, если не знать мировой истории, весь опыт которой показывает, что названные здесь признаки «зрелости» человека характерны только для издыхающего общества, а признаки его «незрелости» всегда были основой роста, развития и совершенствования нашей жизни. Поучая подростка, автор-мудрец обосновывает право обывателя на неподвиг, чем открыто перечеркивает собственное право на существование и фактически провозглашает историческое право развивающихся «незрелых» народов на его уничтожение. Бесспорно, никто никого не понуждает становиться героем ради правого дела, но и провозглашать обывательскую трусость и стремление отсидеться в кустах неким благородным разумным делом, равняя таким образом обывателя с героем, глубоко безнравственно.
Подвох этот чувствует и Холден Колфилд, отрекающийся от учителя, но уводящий своих почитателей на еще более страшные зыбучие пески эффектных и пустопорожних философствований: «Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером на огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом – ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело – ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак».
Вот она, красочная квинтэссенция призывов козла-манка для доверчивого стада – идемте вместе творить подвиг ловца во ржи, когда ржи нет, да и спасать некого… Как будет дерзко! Как будет весело!
И все-таки один раз Холден Колфилд саморазоблачается, но делает это, как и положено лже-бунтарю, столь фальшиво, что его правда неизбежно мимикрирует либо под подростковое кокетство, либо под глупый мальчишеский пафос. Он говорит: «В общем, я рад, что изобрели атомную бомбу. Если когда-нибудь начнется война, я усядусь прямо на эту бомбу. Добровольно сяду, честное благородное слово!»
Не сядет. А вот других уже давно сажает и еще долго будет творить свое черное дело.
Тарзан
– Хотелось бы мне спросить вас, если позволите: каким образом, черт возьми, вы попали в те далекие страшные джунгли?
– Я там родился, – спокойно ответил Тарзан. – Моя мать была обезьяна и, само собой разумеется, не могла мне много об этом рассказать. Отца своего я никогда не знал. [29]
И младенцу ясно, что идею первого романа о Тарзане Берроуз слямзил у Редьярда Киплинга. Но если прежде подобное могло рассматриваться как чудовищное преступление, то для эпохи массовой культуры, одним из отцов-основателей которой считается Берроуз, подобное является само собой разумеющимся. С таким же успехом позже, в начале 1920-х гг., русский и советский классик Алексей Николаевич Толстой воспользовался сюжетом берроузовской «Принцессы Марса» и создал великолепную «Аэлиту».
Впрочем, отличие Берроуза от Толстого заключается именно в том, что Толстой, подобно Шекспиру, использовал сюжет слабенького произведения и создал шедевр, а Берроуз воспользовался гениальным творением всеми любимого Киплинга и сотворил дешевую, не имеющую никакого отношения к художественности поделку для невзыскательного читателя. Изощряясь в потугах быть не похожим на Киплинга и в угоду публике, фантаст перенес действие в Африку, приемной родительницей Тарзана сделал антропоидную обезьяну, а самого Тарзана представил высокородным наследником несметных богатств.
Но об этом позже. А сейчас о создателе столь любимого ныне героя.
Эдгар Райс Берроуз родился 1 сентября 1875 г. в семье процветающего бизнесмена – отец его занимался винокурением и производством гальванических элементов. По окончании школы Эдгар поступил в Мичиганскую военную академию.
Поступив в 1896 г. на военную службу – Берроуза направили в 7-й кавалерийский полк, – он постарался поскорее избавиться от военных погон и пристроился… пастухом коров! Другими словами, стал ковбоем. Вообще в молодости Берроуз перепробовал множество специальностей, и ни одна не пришлась ему по душе. Было ясно, что он полнейший неудачник в этой жизни.
Он женился, родились двое детей, а их папаша все еще неприкаянно блуждал по белу свету. И вот наступил 1911 г. Берроузу исполнилось тридцать пять лет! Он попытался открыть собственное предприятие и вновь неудачно. Однажды вечером бедняга сидел в своем пустом офисе и не знал, как явиться на глаза ожидающей его семье. И вдруг Берроуз взял в руки простой карандаш, бухгалтерский бланк и начал писать на его обратной стороне фантастический роман. [30] Так гласит предание.
Роман был о человеке, которого неизвестно как забросило на Марс. Берроуз направил его в журнал «All Story». Каково же было удивление писателя, когда ему сразу же заплатили огромный гонорар и опубликовали его первое произведение сразу в шести номерах престижнейшего издания. А дальше был триумф!
Убежденный приверженец идей Чарлза Дарвина, Берроуз задумал написать книгу о бесконечной приспособляемости человека к окружающему миру. Так в 1912 г. появился его второй роман – «Тарзан». Апологеты Берроуза по сей день стараются доказать, что Тарзан не имеет никакого отношения к Маугли, но исходная идея обеих книг столь велика, что дискуссии на тему их несхожести и приоритета в ней Киплинга бессмысленны.
«Тарзан» был опубликован в октябрьском номере 1912 г. журнала «All story», и началась его бесконечная героическая эпопея.
В отличие от своих предшественников Берроуз даже не пытался сделать хотя бы вид, что его книги несут какую-либо философскую или социальную идею. Он откровенно писал чисто развлекательные книги, чем и закладывал основы масскультуры – культуры пустопорожней развлекаловки. Это обычно и ставят ему в заслугу.
Таким же развлекательным чтивом стал «Тарзан». Даже издатели журнала «All Story» постеснялись опубликовать продолжение «Тарзана» – роман «Возвращение Тарзана». Зато нашлось издательство, которое было готово издавать берроузовскую стряпню. В 1914 г. вышла первая книга серии – «Тарзан из племени обезьян». [31]
Отныне на протяжении пятнадцати лет ежегодно выходила как минимум одна, а то и две-три новые книги Берроуза, в том числе и тома о Тарзане.
Этими книгами Берроуз закладывал основы современного книжного бизнеса – он писал быстро, писал много, непременно продолжал свои популярные сериалы и начинал сериалы новые. Художественностью слова его писания не блистали, порой, с точки зрения литературы, были даже вопиюще корявыми, но продавались неизменно хорошо и приносили баснословные прибыли.
Именно трудами Берроуза окончательно оформилось целое направление фантастической беллетристики – приключенческое. А сам Берроуз с тех пор считается одним из отцов-основателей фантастики XX в…
Как скверно ни были бы написаны книги о воспитаннике обезьян, но Тарзан стал одним из самых популярных героев современной массовой культуры. Ученые определяют его как самообученного и самовоспитанного человека, противостоящего ограничениям цивилизации. Для героя Берроуза звучит слишком высокопарно – протест, мятеж духа… Остановимся на более простом – развлекуха, не достойная глубокомысленных рассуждений.
Конан
Можно сколько угодно спорить о праве кичевых поделок на принадлежность к настоящей литературе, но отрицать факт того, что герои таких произведений нередко становятся знаковыми образами массовой культуры, бессмысленно. Протестовать против реалий глупо, а разобраться в причинах подобных явлений, пожалуй, невозможно – все происходит стихийно, помимо разумных объяснений и научных потуг истолковать случившееся постфактум. Таких героев лучше просто принимать как данность.
К их числу, бесспорно, принадлежит и современный культовый герой молодежи Конан – порождение удачливого графомана Роберта Говарда и его продолжателей. Видимо, именно в продолжателях во многом и заключается феномен Конана – первого персонажа ныне столь популярного жанра героического фэнтези (или фэнтези «меча и колдовства»).
Роберт Говард родился 24 января 1906 г. в техасском городке Пистер. Отец его, Айзек Мордекай, был сельским доктором. Мать, Эстер Джейн Говард, была домохозяйкой; женщина властная, деспотичная, она с детских лет взяла над сыном столь великую власть, что, в конце концов, забрала его с собой в могилу.
