Марио Борегар - Научные битвы за душу. Новейшие знания о мозге и вера в Бога
Как мы уже видели, материалистская нейробиология не может дать подобное объяснение разуму или свободной воле. Она подразумевает, что Гарри и любые наблюдатели – жертвы иллюзии свободной воли, поскольку в материализме не предусмотрена модель возможной работы свободной воли.
«Первая догма, в которой я разуверился, относилась к свободной воле. Мне казалось, что все представления о материи определялись законами динамики и, следовательно, не могли подчиняться влиянию человеческой воли».
Философ-аналитик Бертран Рассел (1872–1970)«Все, в том числе и то, что происходит в нашем мозге, зависит только от одного: от набора непреложных, детерминистских законов. От совершенно произвольного набора случайностей».
Авторитет в области искусственного интеллекта Марвин МинскийВсякая теория выступает против свободы воли, всякий опыт – за нее.
Английский литературный критик Сэмюэл Джонсон (1709–1784)Все ли события имеют материальную причину?
Материализм требует, чтобы все события имели материальную причину, то есть причину, управляемую физическими силами природы в понимании классической физики. Все это неизбежно означает «детерминистскую» причину. Объект никоим образом не может не действовать в соответствии с этими силами, как бильярдный шар не может не сдвинуться с места в том направлении, в котором его отправляет удар. Отлично, тогда предположим пока, что всеми событиями управляют физические силы природы. Но есть ли у нас точное объяснение этих сил, особенно тех из них, которые, возможно, действуют в нашем мозге?
Большинство людей полагает – просто потому, что это кажется им разумным, – что на фундаментальном уровне материальной реальности наша вселенная состоит из мелких частиц материи. Римский поэт Лукреций так объяснял реальность примерно через 55 лет после начала новой эры:
Вся природа как есть, сама по себе, состоит из двух вещей – тел и свободного пространства, в котором находятся эти тела и через которое они движутся в различных направлениях… Не существует ничего отличного от тела и от пустоты[94].
Исаак Ньютон, блистательный автор законов тяготения, живший в XVII веке, был убежден в правильности схожей идеи:
Мне кажется вероятным то, что Бог в самом начале сформировал материю из неделимых, обладающих массой, твердых, непроницаемых, движущихся частиц таких размеров и видов, с такими свойствами и в такой пропорции относительно пространства, чтобы они наилучшим образом способствовали цели, для которой он их сформировал; и поскольку эти элементарные частицы неделимы, они несравненно прочнее любых пористых тел, состоящих из них; они настолько прочны, что никогда не изнашиваются и не распадаются на части; никакая обыкновенная сила не в состоянии разделить то, что сам Бог создал единым при первом сотворении[95].
Как оказалось, Лукреций и Ньютон ошиблись. Фундаментальные уровни физической реальности не имеют ничего общего с этими описаниями. Они представляют собой совокупности силовых полей. В начале XX века физики доказали, что эти силовые поля, «квантовый» уровень нашей вселенной, не обязательно подчиняются «законам природы», знакомым нам.
Так каков же этот фундаментальный квантовый уровень нашей вселенной? К примеру, электроны (отрицательно заряженные элементарные частицы), определенно не существуют в пространстве и времени. Они представляют собой скопления вероятностей; их существование в любой отдельно взятый момент – всего лишь потенциал. Когда они скачком переходят из одного энергетического состояния в другое, они не «пересекают» пространство между ними. Они просто вновь появляются в более высоком или низком состоянии. Один из способов понять это явление – представить лампочку на три разных мощности, 50, 100 и 150 ватт, которые можно менять путем переключения, но промежуточных значений между ними нет. Между ними нет ничего[96]. Еще удивительнее то, что мы, количественно оценивая эти электроны, придаем реальность их существованию в данной точке, по крайней мере для наших целей. Так что в некотором смысле мы создаем то, что хотим измерить. Это явление называется принципом неопределенности Гейзенберга. Он гласит, что субатомные частицы не занимают определенного положения в пространстве или времени; мы можем выяснить, где они находятся, лишь определив их вероятные положения (нам следует решить, что мы хотим узнать).
Можно ли нарушить законы Ньютона?Почему законы Ньютона действуют так исправно, если сам Ньютон ошибался насчет фундаментальных уровней физической реальности? Законы Ньютона описывают средний уровень реальности, расположенный между самым малым и самым большим. На самом малом, уровне квантов, мы вынуждены считаться с основополагающей квантовой неопределенностью. На том организационном уровне, который мы обычно наблюдаем, наши тела и другие предметы содержат огромное количество сгустков материи и энергии. В данном случае можно рассчитывать на правильность приближений, описываемых законами Ньютона. Так, если вы уроните эту книгу, можно не сомневаться, что она упадет на пол. Но если мы продолжим рассматривать очень высокий организационный уровень в межзвездном пространстве, в действие вступит теория относительности, опять-таки избавляя нас от необходимости учитывать определенности Ньютона, но уже иным образом. Так, к примеру, сумма углов в треугольнике, построенном между звездами, не равна 180 градусам, поскольку пространство и время искривлены. Что нам требуется решить в каждом конкретном случае – в какой мере нам нужна определенность и для какой цели.
Эта область физики, квантовая физика, – изучение поведения материи и энергии на субатомном уровне нашей вселенной. Если объяснять вкратце, синапсы, промежутки между нейронами мозга, проводят сигналы, используя части атомов, называемые ионами. Ионы функционируют в соответствии с правилами квантовой, а не классической физики.
Какая в этом разница, даже если мозгом управляет квантовая физика? Ну, прежде всего мы можем сразу же избавиться от детерминизма, идеи, согласно которой все во вселенной было или может быть предопределено. Основной уровень нашей вселенной – скопление вероятностей, а не законов. Если речь идет о мозге человека, это означает, что нашему мозгу вовсе не предписано обрабатывать данное решение; с чем мы действительно имеем дело, так это с «размытым пятном» возможностей. Но каким образом мы делаем выбор между ними?
«О принципе неопределенности говорят так, словно он представляет собой затруднения в точном определении местонахождений и траекторий частиц. Но суть не в том, что трудно выяснить, где, скажем, находится электрон, а в том, что электрон в действительности не имеет точного местонахождения. В зависимости от того как проводятся измерения, электрон может выглядеть четким, как острие булавки, или расплывчатым, как кучевое облако»[97].
Тимоти Феррис, «Всё и вся»«Люди привыкли к детерминизму минувшего столетия, при котором настоящее полностью определяет будущее, а теперь им приходится привыкать к иной ситуации, в которой настоящее дает только информацию статистического характера, относящуюся к будущему. Очень многим это неприятно… Признаюсь, и я не в восторге от индетерминизма. Я вынужден признавать его, потому что это, бесспорно, лучшее, что мы можем сделать со знаниями, имеющимися у нас сейчас. Всегда можно надеяться на то, что в будущем развитие приведет к принципиально новой теории»[98].
Основатель квантовой теории Поль ДиракОдно из открытий квантовой механики, способное помочь нам понять, как мы принимаем решения, – квантовый эффект (или парадокс) Зенона. Физики обнаружили: если в течение длительного времени непрерывно наблюдать за нестабильной элементарной частицей, она никогда не распадается, несмотря на то, что почти наверняка распадется, если за ней не наблюдать. В квантовой физике невозможно полностью отделить наблюдателя от объекта наблюдения. Они представляют собой части одной и той же системы. По сути дела, физики удерживают нестабильную частицу в конкретном состоянии, продолжая проводить ее измерения[99]. Точно так же эксперименты показали, что поскольку мозг – квантовая система, при сосредоточенности на конкретной мысли мы способствуем сохранению определенного порядка соединения нейронов. Затухания мысли не произойдет, как в том случае, если бы мы игнорировали ее. Однако само действие удержания мысли – это решение, которое мы принимаем, точно такое же, как в том случае, когда физики удерживают на месте частицу, решая и дальше наблюдать за ней[100].
