Николай Платошкин - Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 1. Весна чехословацкого социализма. 1938–1948 гг.
Осенью 1940 года части 1-й чехословацкой самостоятельной бригады были переведены в Лимингтон (30 км к юго-востоку от Бирмингема). Обычные солдаты получали в день 2 шиллинга 6 пенсов – меньше, чем их британские братья по оружию. Семьи солдат жили лишь за счет взносов частных благотворительных организаций, в то время как семьи офицеров получали казенное денежное довольствие.
И солдаты, и многие офицеры рвались в бой и крайне негативно оценивали пассивное ведение войны англичанами, особенно на Балканах весной 1941 года. Министерство национальной обороны правительства Бенеша решительно требовало пресечь такие «пораженческие высказывания».
Утомленные бездействием чехословацкие офицеры писали на имя Бенеша прошения, желая быть зачисленными в части «Свободной Франции» генерала де Голля. В одном из таких прошений, например, говорилось: «Основная идея, ради которой я ушел из ЧСР, и ненависть ко всему нацистскому сильнее, чем надежность удобного, безопасного и счастливого пересиживания войны»[71]. В прошениях отказывали, однако летом 1941 года примерно 20 офицерам все-таки удалось отправиться на Ближний Восток в подразделения «Свободной Франции». Министерство обороны Бенеша было даже радо такому развитию событий, так как эти офицеры считались неблагонадежными.
После разгрома Франции находившиеся во французской Сирии (территории нынешних Сирии и Ливана) 206 чехословацких военнослужащих 29 июня 1940 года были переброшены на 12 грузовиках в британскую Палестину, где англичане разместили их в лагере Ас Шумейри. Лагерь усиленно охраняли якобы из-за опасений нападений со стороны местных арабов. На основе обитателей лагеря создали 4-й чехословацкий пехотный полк (считалось, что три полка были образованы во Франции). Однако реально в полку имелись лишь две роты: одна из бывалых солдат, другая из новобранцев. Другие две были кадрированными, то есть состояли только из офицеров и сержантов.
Расчеты на обильный приток добровольцев не оправдались: к 1 сентября 1940 года в «полку» насчитывалось только 327 бойцов, то есть, по сути, это был батальон. Новички прибывали по одному и мелкими группами из Египта, Ирана, Ирака и даже Китая. Но по-настоящему многочисленное пополнение стало осенью 1940 года прибывать из СССР (легион Свободы к тому времени стали называть Восточной группой чехословацкой армии). 5 сентября 1940 года первые 72 человека из Суздаля прибыли в Хайфу.
Однако бойцов все равно не хватало, и так и не созданный пехотный полк был 25 октября 1940 года преобразован в 11-й чехословацкий пехотный батальон «Восток», который расположили в негостеприимной пустыне неподалеку от Иерихона.
Между тем в Северной Африке возник еще один театр боевых действий мировой войны. Итальянцы летом 1940 года силами восьми дивизий из Ливии начали наступление против англичан в Египте. Однако британцы в декабре 1940-го перешли в контрнаступление, и деморализованные солдаты «дуче» побежали, уступив западную часть Ливии (Киренаику). От полного разгрома итальянцев спасло прибытие в Северную Африку в феврале 1941 года немецкого генерал-лейтенанта Эрвина Роммеля с двумя дивизиями вермахта (операция «Подсолнух»). Роммель должен был остановить британцев и к 20 апреля представить план контрудара. Но талантливый генерал ждать не стал и немедленно ударил по англичанам, даже не дожидаясь прибытия в Ливию всех своих и так небольших сил. Теперь уже в панике начали отступать англичане.
Положение Египта и главной артерии Британской империи – Суэцкого канала – стало угрожающим, и 24 февраля 1941 года чехословацкий пехотный батальон был переброшен в район Александрии. Там он сменил поляков, которые охраняли примерно 9 тысяч итальянских военнопленных. Помимо этого, батальон охранял доки и причалы александрийского порта. В батальоне на тот момент было 79 офицеров и 353 солдата и сержанта.
Тем временем обострилась обстановка в лагере чехословаков в Суздале. Ряд офицеров в декабре 1940 года пожаловались на коменданта лагеря, который своей «коммунистической пропагандой» якобы осложняет отношение бывших легионеров к Советскому Союзу. В лагерь был отправлен представитель центрального аппарата НКВД Сейфулин. Он сообщил, что несколько офицеров давят на штаб легиона, требуя немедленной отправки на Ближний Восток. Сейфулин также отметил некоторую неуклюжесть политики лагерного начальства: запрет отмечать Рождество, создание для «пролетариев» более льготного режима и т. д. 15 февраля 1941 года народный комиссар госбезопасности Меркулов отдал указание отправить всех чехословаков в распоряжение правительства Бенеша на Ближний Восток. В СССР должны были остаться всего 90 человек в качестве ядра возможной будущей чехословацкой воинской части в СССР[72].
18 февраля 1941 года из Суздаля выехали 58 человек, 2 марта – 60, 11 марта – 70, 20 марта – 61, 29 марта – 60, 7 апреля – 62, 13 апреля – 85, 21 мая – 20. Из всех уехавших 20-25 % были «пролетариями», 10-15 % – ярыми антикоммунистами, остальные политически не определились. Чехи и словаки из Суздаля прибывали в Турцию, где британская разведка подробно допрашивала их о положении в СССР и о политических взглядах. Прибывшие должны были заполнять обширные анкеты и вопросники. «Подозрительные элементы» (наиболее активные «пролетарии») передавались английской военной полиции и направлялись в лагеря для интернированных. Такого рода репрессиям подверглись несколько десятков человек. Интернированных отпустили только осенью 1941 года.
Репрессии велись сугубо по политическим причинам. Например, в характеристике некоего Михалика было написано: «Активный коммунист, в СССР, возможно, прошел специальную подготовку…»
Схожими были и другие характеристики. «Тух – подозревается в шпионаже. Был организатором коммунистической молодежи в ЧСР и во Франции…» «М. Филиппович –…считается опасным коммунистическим агитатором…»[73]
«Охота на ведьм» шла в то время, когда солдат и офицеров так не хватало в Северной Африке. Чехословацкие разведорганы к лету 1941 года установили среди приехавших из СССР 85 «подозрительных элементов». Одного из солдат признали «неблагонадежным», потому что он «был хотя и тихий, но какой-то примитивный». Другой был «умный, но, видимо, неопасный»[74].
Тем не менее в батальоне «Восток» образовалась крепкая коммунистическая группа «звездунов», которая выдвинула лозунг «Каждый «звездун» – образцовый воин!».
Во второй половине мая 1941 года чехословацкий батальон «Восток» был переброшен на фронт, где вошел в состав 23-й британской пехотной бригады. Благодаря пополнению из СССР в батальоне было уже 759 человек (четыре полных роты). Помимо винтовок (половина – образца 1917 года), батальон имел на вооружении 30 легких пулеметов (не хватало еще 20 до штатного расписания), два миномета (должно было быть 14). Вместо 22 противотанковых ружей было всего одно. В начале июня 1941 года батальон занял позиции у египетского города Мерса-Матрух, в Западной пустыне. Немцы не наступали, и чехословаки несли патрульную службу, а потом предложили англичанам взять под контроль аэродромы, чтобы отбить возможные десанты противника с воздуха. После взятия немецкими десантниками Крита (операция «Меркурий») в мае – июне 1941 года немецких парашютистов боялись как огня.
Между тем Берия получил 10 мая 1941 года докладную записку «О морально-политическом состоянии интернированных чехов». В ней говорилось, что из 803 интернированных 639 уехали за границу, трое были освобождены по просьбе исполкома Коминтерна, 161 человек остался в лагере. 15-20 человек наотрез отказывались уезжать из СССР. Нарком госбезопасности Меркулов разрешил определить их на работу, в частности в Сталинградской области, где была местная группа КПЧ. Других отправили в Донбасс и Казахстан. До начала войны четыре человека успели уехать из Суздаля в Сталинградскую область и 13 – в Караганду.
В конце 1940-го – начале 1941 года в Стамбуле проходили секретные советско-чехословацкие переговоры, на которых была достигнута договоренность о расширении обмена разведывательной информацией. Инициатором переговоров был находившийся в Стамбуле Свобода, который попросил представителя Бенеша Пику получить добро на создание разведгруппы из офицеров, находившихся в Суздале (см. выше). Разведгруппа с санкции Берии была создана, но до начала войны к работе так и не приступила, так как чехословацкое лондонское правительство тормозило процесс. Офицеры-разведчики были нужны Моравцу не на территории протектората, как предлагала советская сторона, а на территории самой СССР для сбора сведений о советском военном потенциале для англичан.
В конце апреля 1941 года СССР дал разрешение на приезд в Советский Союз чехословацкой военной миссии во главе с полковником Элиодором Пикой[75]. Пике был оказан подчеркнуто дружественный прием – Москва явно готовилась к неизбежному и скорому столкновению с немцами. При этом англичане немедленно предложили Моравцу, чтобы он делился с ними всей информацией, которую Пика передавал из Москвы.
