А. Сухов - Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения
В «Песне арфиста» противопоставлены разум, практика и опыт человека религиозной вере в загробную жизнь, в ней нет упоминания о суде Осириса, воздаянии и воскресении, отвергается заупокойный культ, признается бессмысленность строительства гробниц и приношений мертвым.
«Песнь арфиста» сопоставляют с другими древнеегипетскими памятниками, содержащими следы скептического отношения к загробной жизни. В противоположность жреческим обещаниям: «Ты восходишь к небу и получаешь яства бога мертвых и жертвы владыки некрополя», «Ты получаешь все то, что дается на земле» — на одной из гробниц написано: «Что наступает после смерти, приносит страдания, ты лишен всего, что тебе принадлежало на земле», «Белый миг, когда видят луч солнца, стоит больше вечности и господства над царством мертвых»17. В одной заупокойной автобиографической надписи, относящейся к эпохе эллинизма, жена обращается к мужу: «О брат, супруг, друг, не уставай пить и есть, напивайся, наслаждайся любовью, празднуй, следуй желанию сердца день и ночь. Весь Запад — страна сна, тягостного мрака; это место спящих в своих мумиях, не пробуждающихся, чтобы видеть своих братьев, своих отцов и матерей, забыло сердце и жен и детей»18.
М. Э. Матье сообщает о большом числе памятников, в которых жрецы пытались полемизировать с «Песней арфиста». В одной из песен арфистов из гробницы жреца бога Амона Неферхотепа говорится: «Слышал я эти песнопения, которые в древних гробницах, то, что они повествуют, восхваляя (жизнь) на земле и умаляя некрополь. Для чего же это так поступать с землей вечности, праведной и справедливой, не имеющей страха? Для нее отвращение — мятеж»19.
В XXII–XXI вв. до н. э. была написана «Беседа разочарованного со своим духом», предвосхитившая еврей формой диалоги Платона. Это произведение — изложение спора страдальца, мечтающего о самоубийстве, со своей душой «ба».
«Разочарованный» недоволен деспотической властью фараона и аристократии, тем, что люди грабят и убивают друг друга, алчностью и жадностью, которая одолела всех, отсутствием справедливости и торжеством зла. Дух рисует «разочарованному», что ждет его после смерти: «Если вспомнишь ты о погребении — это горе, это вызывание слез, это огорчение людей. Это изгнание человека из его дома… Не выйдешь ты больше наружу, чтобы увидеть солнце! Строившие же из гранита, воздвигавшие в пирамиде залу, прекрасную искусной работой, — когда строители стали богами (т. е. умерли) — жертвенники их пусты, как и у бедняков, умерших на дамбе без близких: река взяла их конец, так же как и солнце, и с ними беседуют прибрежные рыбы… Проводи веселый день, забудь печаль!..» 20
Такое назидание души — полная противоположность жреческому учению о жизни человека после смерти. В папирусе ничего не говорится о том, что бренное тело разрушится, а душа бессмертна, — участь души и тела одинакова. Ю. П. Францев считает, что в заключительных словах «Беседы», когда дух говорит: «…я опущусь после того, как ты успокоишься, и будет нам одно место», содержится намек на философию, которая в более позднее время была связана с именем Эпикура, о ком Данте сказал: «Учения которого гласят, что с телом дух погибнет безвозвратно»21.
В папирусе конца 2-го тысячелетия до н. э. говорится, что пирамиды не могут обеспечить бессмертие, но авторы мудрых писаний бессмертны — люди помнят их имена, изучают их труды. «А ведь они не делали себе пирамид из меди с надгробными плитами из железа… Книги поучения стали их пирамидами, тростниковое перо — их ребенком, поверхность камня — их женой… И для них (тоже) были сделаны двери и залы, но они развалились. Их жрецы ушли, их плиты покрылись прахом, их молельни забыты. Но их имена произносятся из-за писаний, которые они сотворили, ибо они были прекрасными, и память того, кто их создал, пребывает вовеки. Полезнее книга, чем надгробие, чем крепко поставленная стена… Человек погиб, и тело его стало прахом, и все его близкие умерли, но вот писания делают то, что вспоминается он в устах чтеца, ибо полезнее свиток, чем дом строителя, чем молельня на Западе!»22
Не сохранились памятники, в которых излагаются воззрения простых тружеников, хотя в «Поучении Птахотепа» восхваляются не премудрости жрецов, а хорошие речи, которые редки, как драгоценные камни, и найти их можно в устах несчастных и обездоленных.
Западногерманский историк Г. Рёдер писал, что египтянин часто сталкивался с торжеством и безнаказанностью «злых» по отношению к «добрым» и это внушало ему сомнение в справедливости богов23. Надпись в одной из гробниц гласит: «Никто не приходит на помощь несчастным…»24
В «Книге Коровы» содержится миф об истреблении части людей богиней Хатор за то, что они взбунтовались против бога Ра: «…сказал Ра Нуну: „Бог старейший, из которого я произошел! Боги-предки! смотрите, — люди, созданные из моего глаза, замыслили злые дела против меня“» 25.
История о споре Гора с Сетом (XII в. до н. э.) — откровенная сатира на священные мифы и мистерии. Эти боги судятся из-за наследства Осириса. Тяжба длится 80 лет. Обезьяноподобный бог Бабаи, член суда, оскорбляет бога Ра-Харахте: «Пуст твой храм», от чего Ра приходит в ярость. Когда Осирис в своем письме похваляется, что сотворил ячмень и полбу, чтобы питать богов, Ра-Харахте возражает ему: «Если бы тебя и не бывало и если бы ты и не рождался, ячмень и полба все равно были бы!»26 В одном из папирусов имеются сатирические рисунки, среди которых — первые в мире карикатуры на жрецов: шакалы с пастушьими сумками пасут коз, а кошки — гусей.
Разочарование в религии усиливается во времена социальных потрясений, когда люди, видя крушение прежних устоев, теряют веру в вездесущность бога и откровенно заявляют, как свидетельствует Ипусер: «Воистину человек ожесточенный говорит: „Если бы я знал, где бог, то я бы принес ему жертву“».
«Речения Ипусера» описывают восстание 1750 г. дон. э., когда жизнь перевернулась, «подобно гончарному кругу», бедные и богатые поменялись местами. Нищие захватили земли знати и стали делить их, присвоили себе скот. «Каждый город говорит: „Да будем мы бить сильных [имущих] среди нас“». Ипусер рассказывает, что была разрушена судебная палата, «свитки законов» выброшены, «бедные люди достигли положения Эннеады». Эннеада — судебный трибунал из девяти богов, который судит в день смерти сильных людей за их преступления против слабых, т. е. в результате восстания суд над знатными и богатыми оказался перенесенным из потустороннего мира на землю. Многие перестали соблюдать погребальные обряды: «…те, которые лежали в месте бальзамирования, они кинуты на высоты. Тайны бальзамировщиков раскрыты». Люди освободились от веры в амулеты и перестали чтить священных животных: «Отсутствуют амулеты благополучия… Разве надо преследовать крокодила и разрезать его?» Восставшие в своем гневе не пощадили святыни: «То, что скрывала пирамида, то стоит теперь пустым (гробница царя)». Ипусер жалуется, что во время восстания храмы богов опустели, жертвы перестали приноситься. Он призывает к восстановлению культа, к совершению жертвоприношений27.
В 1200 г. до н. э. в Египте произошло большое восстание. В Британском музее хранится папирус, найденный на западной окраине Фив, в котором содержится его описание. В нем говорится, что в то время «боги были приравнены людям и не совершались жертвоприношения в храмах»28. Если понимать приведенные слова так, что восставшие считали богов людьми, а потому не приносили им жертвы, то это воззрение близко к учению Эвгемера (IV–III вв. до н. э.).
Таким образом, сохранились сведения о существовании в Древнем Египте критического отношения к традиционным религиозным верованиям. Безусловно, таких сведений было бы значительно больше, если бы не нетерпимость жрецов, жестоко истреблявших следы свободомыслия. Это древнее свободомыслие — скептицизм, но, конечно, еще не философский скептицизм, подобный скептицизму Карнеада из Кирены, выдвигавшему в качестве основного принципа философии сомнение. Древнеегипетский скептицизм — это сомнение в истинности некоторых религиозных представлений и обрядов. Ю. П. Францев назвал его «зачатками» или «зародышами» свободомыслия29.
Народ, населявший долину Нила, имел большие достижения во многих областях сельскохозяйственного производства, ремесла, им был открыт алфавит, изобретены письменность, писчий материал — папирус — предшественник бумаги, накоплены знания. В области духовной культуры зарождались реалистический и рационалистический подход к действительности, здравые суждения о мире. О древнеегипетских мыслителях-скептиках можно сказать словами из «Прославления писцов»:
Они ушли,
Имена их исчезли вместе с ними,
Но писания заставляют
Вспомнить их 30.
1 Aelianus. Varia historia, II, XXXI. Halal, 1772, p. 54.
