Н. Синевирский - СМЕРШ (Год в стане врага)
Оно дает координирующие указания управлениям фронтов, управлениям при военных округах и заграничным центрам шпионажа дальнего расстояния.
В один прекрасный день может придти из Москвы список, в котором будет и моя фамилия. Что скажет генерал Ковальчук, наш начальник? Что будет со мной? Ерунда — чему быть, того не миновать. Лучше об этом не думать.
Однако, учреждение Абакумова — что-то неслыханное. Оно окутало весь мир. Сколько интересный данных там сосредоточено! Вот, куда бы мне следовало попасть. Если рисковать — так не зря!
Четвертый отдел вашего Управления — следственный. В нем выжимают из людей «последние соки».
Майор Гречин говорит, что в некоторых случаях допрашивают человека до трех месяцев.
Смершевцы довели мастерство допросов до предельной возможности. Мне часто приходилось слышать такую мысль: «нет человека, который, будучи виновным и располагая ценными сведениями, не сознался бы в своей вине и не сообщил эти данные».
Еще бы! Если допрашивать человека подряд три месяца и днем и ночью, притом избивать его самым беспощадным образом, не устоит.
Пятый отдел — прокуратура, или, иными словами, знаменитые «тройки воентрибунала». На основании материалов из четвертого отдела, военные трибуналы выносят приговоры.
О том, какими принципами руководствуются «судьи», пока не знаю. Думаю, что в скором времени узнаю от Мефодия.
Отдел кадров, начальник которого подполковник Горышев, следит за самими смершевцами.
Финансовый отдел выплачивает жалованье. Я получаю 1500 рублей в месяц (кроме продовольствия, обмундирования, папирос и всего прочего).
Пока мне смершевцы верят и охотно посвящают во все отрасли работы.
Капитан Шибайлов пригласил меня на собрание партийной ячейки. Пойду непременно. Нужно выяснить очень многое.
29 января.
Кошицы. Здание суда. Работаю в оперативной группе майора Попова. Работы очень много. Капитан Шибайлов «громит» чиновников кошицкой почты. Ему нужно выявить всex, к которым приходили секретные телеграммы.
Для верности капитан обзавелся «агентурой», т. е. людьми, которые под угрозой строжайших взысканий, должны доносить ему о всех чиновниках, выступавших активно во время господства Венгрии против Советского Союза. В Кошицах находился когда-то венгерский 8-ой годтешт (штаб 8-й Армии), отдел кеймелгаритов имел здесь свои специальные школы. Оперативная группа майора Попова пришла на помощь отделу Армейской контр-разведки, чтобы сообща выловить всех «венгерских шпионов».
Днем и ночью в здании суда «кипит работа». По коридорам стоят часовые. В комнатах идут допросы сотен людей. Плач, крики, стоны, мольбы — словом, невиданная мясорубка.
Капитан Миллер рассказывал во время обеда о своих похождениях. Он был сброшен с группой «смершевцев», специально высланных Главным Управлением под командой полковника Белова, в глубокий немецкий тыл в Словакии. Отряд Белова не смел вступать в бой с немцами. Его задача была иного характера: связаться с центрами шпионажа дальнего расстояния в Братиславе и Праге.
Капитан «Саша» (не пожелавший сообщить мне своей фамилии) перебил Миллера и принялся рассказывать о том, как он ездил в министерство внутренних дел Словакии.
— Представьте, в Братиславе полно немцев. В здание министерства не пускают словацкие полицейские. При мне был секретный пакет.
«Саша» говорил долго. Я слушал внимательно и приходил в ужас… Работники тисовских министерств — советские шпионы, в здании министерства внутренних дел — явки.
В шесть часов вечера капитан Шибайлов начнет принимать донесения агентуры. Я буду присутствовать в качестве переводчика.
Через четверть часа иду с капитаном Шапиро на какую-то явку.
Завтра еду с капитаном Сикаленко ловить «красивую Елену». Это венгерская шпионка, по сведениям, скрывающаяся в одном из сел южнее Кошице.
4 февраля.
Сикаленко не поймал «красивой Елены». На обратной дороге он ругал начальство за неточные сведения.
— Жаль, что не удалось поймать. Слушай, как характеризуют ее…
Сикаленко вынул из сумки лист бумаги и начал читать:
— «Женщина исключительной красоты. Школу Абвера кончила в Прящеве. Проникла в штаб партизанского соединения… — Сикаленко пропустил несколько строчек — Это все ерунда… «Многочисленные знакомства…» Вот, тут интересно… «Графского происхождения».
Сикаленко посмотрел на меня и подмигнул глазом.
— Понимаешь, графского происхождения…
Я простудился в дороге и весь дрожал от озноба. «Красивая Елена» меня не интересовала.
Теперь лежу в постели. Смершевцы ругаются, я им нужен до зареза.
Лучше быть больным, чем бегать весь день по городу, а ночью допрашивать арестованных.
Вечером придет ко мне капитан Шибайлов. У него есть какие-то срочные документы, которые надо, во что бы то ни стало, перевести на русский язык еще сегодня.
10 февраля.
Капитан Шибайлов допрашивал «героя Венгрии». Это чиновник кошицкой почты, побывавший в 1942 году на восточном фронте и получивший за смелость в боях золотую медаль.
В одной венгерской газете, издаваемой в Кошицах, какой-то патриотически настроенный редактор поместил коротенькую статейку под заглавием «Малые люди — великие герои». В ней говорилось о неслыханной смелости простого чиновника кошицкой почты.
Агентура донесла Шибайлову и об этом чиновнике, и о газетной статейке, котирую чиновник носит постоянно при себе в бумажнике.
Шибайлов арестовал вчера вечером «героя». До четырех часов утра длился предварительный допрос. Я присутствовал в качестве переводчика.
В 8 часов утра Шибайлов возобновил допрос.
Упрямый венгерец отрицал все, что было написано в газете.
В десять часов утра на «героя» пришел посмотреть генерал Ковальчук. Шибайлов четко доложил генералу о состоянии допроса. Я смотрел на начальника Управления контр-разведки «Смерш» четвертого украинского фронта с большим любопытством.
Смершевцы рассказывают чудеса про его ум и влиятельность в высших чекистских кругах. И вот этот знаменитый Ковальчук, ликвидировавший восстание атамана Семенова в Сибири в годы гражданской войны, уничтоживший контр-революцию в России при Дзержинском, Ежове и Берии, ни разу не бывший в подозрении у Сталина, на совести которого лежит убийство многих тысяч русских и других национальностей людей — стоял рядом со мной. Он пристально смотрел на «героя» Венгрии.
Ковальчук — среднего роста, стройный, со смеющимися, но проницательными глазами — чекистский генерал.
— Спросите его — обратился он ко мне семейным тоном — много ли в Венгрии героев.
— Не знаю — сердито ответил допрашиваемый.
В глазах у генерала сверкнул холодный огонек. Меня охватила жуть. Вот его настоящая душа — холодная, решительная, беспощадная.
— Не возитесь с ним долго, товарищ капитан — овладев собою, фамильярно заговорил генерал — Он молодой, крепкий, 20 лет сибирских лагерей сломят его упрямство.
— Я слышал, что вы болеете — обратился он затем ко мне — Сходите в баню и крепко попарьтесь. Лучшее антигриппозное средство.
Глаза генерала смеялись. Должно быть, он уже успел забыть, что только что осудил человека на двадцать лет каторжных работ в Сибири.
Двадцать лет голодной и холодной жизни на каторжных работах в тайге.
Во имя чего может быть Ковальчук таким жестоким? Во имя идей, глубоко ошибочных по своей сути.
Ковальчук — идейный коммунист. Он не любит роскоши, не пьет, не курит, не связывается с женщинами, работает много, никогда не ложится спать раньше четырех часов утра.
В свое время инквизиторы были уверены, что, сжигая людей во имя Христа на кострах, оказывают Богу неоценимые услуги.
Человечество осудило инквизицию, как ложно понимаемое учение Христа.
Христианские идеи должны быть распространяемы среди людей проповедью, а не насилием и страхом.
Ковальчук служит идеям, придуманным зазнавшимися людьми. Он отверг Христа, но он уверен, что творит доброе дело для человечества, уничтожая десятки тысяч инакомыслящих людей во имя коммунизма.
Если бы он в это не верил, он бы захлебнулся проливаемой им кровью, или сошел с ума. Только фанатическая вера в свою правоту дает ему силу переносить эту «работу» уже десятки лет, без угрызений совести и без мучительных переживаний убийцы.
Я глубоко верю, что со временем человечество осудит сталинское умение владеть людьми, зиждущееся на насилии, недоверии, страхе, угрозах и миллионах убийств, осудит с еще большим возмущением, чем когда-то осудило инквизицию.
15 февраля.
Капитан Шапиро, еврей по происхождению, не говорит ни слова по-еврейски. Он, бесспорно, умный человек. Кончил Институт иностранных языков в Харькове. Специальную школу контр-разведки прошел при Главном Управлении в Москве.
