Олег Фейгин - Феномен Мессинга. Как получать информацию из будущего?
Не странно ли, что Библия устроила рай в такой негостеприимной стране? И все-таки кое в чем сказка не ошиблась.
Вдоль берегов рек и каналов стройными рядами тянулись финиковые пальмы. Эти прихотливые южанки любят, как говорят арабы, чтобы их ноги отдыхали в прохладной влаге, а головы обжигало палящее солнце. Между густыми рощами бананов расстилались фруктовые сады и огороды.
Землю Двуречья не надо удобрять – об этом заботится сама природа: полноводные реки приносят на поля плодороднейший ил. На тучной почве пшеница, ячмень, просо приносили сказочный урожай – в десятки раз больше, чем посеешь.
В Южном Двуречье мало земли, пригодной для обработки: чуть ли не каждую пядь приходилось отвоевывать у болот. Нужно было осушать заболоченные места – и тысячи рабов погибали от укусов ядовитых насекомых и тропической малярии. Надо было орошать опаленную солнцем землю – и рабы рыли глубокие каналы, очищали их, стоя по пояс в воде, от оседавшего ила, создавали искусственные озера-водоемы: там бережно хранилась вода, чтобы в знойную пору напоить иссушенную почву.
В безлесном Двуречье тростник и глина заменяли дерево и камень. Из тростника шумерийцы строили свои скромные хижины, сплетали корзины, мастерили лодки. Покрытые глиной, корзины непроницаемы для воды и не боятся огня. Искусные гончары готовили глиняные бочки для вина и превосходные вазы, детские игрушки и статуи богов.
До наших дней дожили плоские глиняные плитки – древнейшие рукописи. Писали шумерийцы не перьями, а треугольными тростниковыми палочками, вернее, не писали, а выдавливали на еще мягкой, податливой глине неуклюжие фигурки птиц, зверей и людей, затем плитки обжигали. Подобная грамота-клинопись была позже воспринята всеми народами Двуречья, Малой Азии, Ирана, Закавказья. Это очень экономная и долговечная письменность. На небольшой плитке умещалось столько текста, что в переводе на русский язык он занял бы две такие страницы, которые вы сейчас читаете. К тому же обожженная глина не боится ни жары и холода, ни сырости, ни самого времени.
Около шести тысячелетий насчитывают шумерийские памятники письменности – одного из величайших достижений человечества. Давно уже погребены под песками пустынь города, где создавались глиняные рукописи, но они из века в век, словно эстафету поколений, передавали накопленные знания и, победив время, до наших дней сохранили память о труде, нравах и быте древних народов…
Из дошедших до нас клинописных табличек известно об изобретении колеса и всяческих повозок, механизмов для подъема и распределения воды, а также астрономических инструментов. Многими ценнейшими приспособлениями обязано человечество шумерийцам. Они создали серп и соху с особой трубкой для посева семян. В соху земледельцы запрягали вола – труд человека стал более производительным.
Верховная светская и духовная власть чаще всего были тесно связаны, а верховный правитель был одновременно первосвященником господствующей религии. Уже в Вавилонии жрецы были одними из самых ученых и образованных людей своего времени. Служили жрецы и жрицы в основном при храмах, которые имели форму ступенчатых башен-зиккуратов.
Жрецы знали астрономию, земледелие, математику, медицину, искусство заклинаний и заговоров, времяисчисление, метрологию, религию, мифологию и проч. До сих пор археологи находят множество глиняных табличек, испещренных особым письмом – клинописью.
В городе Уре шумерийцы построили храм доброму богу Луны, «повелителю мудрости» Сину. Жрецы каждую ночь следили за изменчивым обликом божественного светила и странным его путешествием по небесному своду.
Вот на западе, словно бледный призрак, возникает узкий серп Сина. Он едва заметен в догорающих лучах вечерней зари и скоро скрывается вслед за Солнцем. Но с каждым вечером растет расстояние между ними и полнеет лунный серп. Горбушка его обращена вправо – туда, где зашло Солнце, а рога смотрят влево.
Проходит семь-восемь дней, и рогов уже нет: серп превратился в полумесяц. Он еще дальше отступил к востоку от Солнца, и после захода его долго излучает серебристый свой свет на землю.
Еще через неделю Син блистает в полном своем великолепии всю ночь напролет, от зари до зари. Он встает на востоке, когда Солнце садится, и заходит после того, как забрезжит багрянцем восток. В этот день полнолуния круглый месяц дальше всего от Солнца: весь небосвод отделяет их друг от друга.
Затем начинает «худеть» лунный диск и еще через неделю опять превращается в полукруг, но горбушка его обращена уже в противоположную сторону – не вправо, а влево – туда, где восходит Солнце.
А еще через семь дней Син вновь предстает в виде узенького серпа, каким был при рождении, только рога его смотрят вправо. Он показывается на востоке незадолго до восхода Солнца, все ближе к нему, и наконец совсем исчезает – становится невидимкой: наступают безлунные ночи.
Неизменно, в строгом порядке, чередуются лунные фазы – меняется таинственный лик Сина. Легко проследить его путь: каждую ночь путешествует Син с востока на запад, как и все звезды, но гораздо медленнее их. Поэтому Луна постепенно удаляется в противоположную сторону – с запада на восток, переходит из одного созвездия в другое. В ясную ночь особенно заметно это «попятное» движение Луны среди звезд к востоку.
Чтобы не пропустить день рождения Сина, жрецы взбирались на высокие башни, зиккураты – «горную высь», воздвигнутые на храмах. И, увидев божественный серп, они немедленно возвещали об этом громозвучными трубами: да здравствует новолуние – народился новый месяц!
С этого праздничного события и начинался каждый месяц. Сам божественный Син указывал, как мерить время: от одного новолуния до другого проходит в среднем около 29,5 суток.
Одно только огорчало жрецов: почему-то не признает своевольный Син установленного шестидесятеричного счисления. Конечно, лучше было бы, если бы каждый месяц продолжался ровно тридцать суток, но неисповедимы пути бога, и спорить с ним не приходится.
Впрочем, сначала не имело значения, что один месяц немного короче или длиннее другого: любой из них начинался с новолуния. И для земледельческих работ важен был не столько месяц, сколько время года.
Торжественно праздновалось первое весеннее новолуние, начало года и первого календарного месяца – нисану. Приблизительно с этого времени, по нашему календарю около середины марта, постепенно прибывает вода в Тигре, а еще через четырнадцать-пятнадцать дней, в полнолуние, наступает разлив Евфрата.
Только бы не упустить срок и заранее, до начала года, подготовить водохранилища, чтобы бушующий Тигр не вызвал «всемирного потопа», углубить каналы, укрепить их берега. А пройдет еще одна луна-месяц после начала разлива рек, и пора приступать к жатве.
Словом, календарь подсказывал, когда следует ждать наводнения, по лунам можно предусмотреть и заранее рассчитать сроки посева и уборки урожая – важнейших работ на полях.
От одного половодья до следующего проходит около двенадцати лун. Очень хорошее число: точь-в-точь пятая часть от шестидесяти! И жрецы уже около четырех тысяч лет назад составили лунный календарь из двенадцати месяцев, но здесь-то и получилась неувязка.
В каждом месяце было поочередно двадцать девять и тридцать суток, а год состоял из 354 дней. Жрецы еще не знали точно, сколько времени продолжается год, но должны были догадаться, что их календарь слишком короток: новогодний праздник, первое число нисану, уже прошел, а вода в Тигре еще не начала прибывать.
В конце концов, жрецы хорошо изучили путь Луны вблизи двенадцати созвездий, опоясывающих небо, и дали каждому из них название по отдаленному сходству главным образом с животными. Самым важным было созвездие Тельца: ведь бык-телец, запряженный в плуг, облегчал тяжелый труд земледельца. До сих пор сохранились и другие древние названия созвездий: Скорпион, Рак, Лев. На небе появился целый зоопарк, пояс созвездий, который греки позже назвали зодиаком – «кругом зверей».
На глиняных табличках вавилоняне записывали движение Луны и видимые размеры ее в отдельные дни. Очень точно рассчитали они по своей шестидесятеричной системе, как увеличивается освещенная часть Луны с каждым днем после ее «рождения».
Но халдейские жрецы-астрономы так и не могли объяснить, почему сменяются лунные фазы. Они считали, что Луна, подобно мячу, с одной стороны окрашена в серебристо-белый цвет, а с другой – в темный. Когда Луна поворачивается к Земле своей темной стороной и по цвету сливается с небом, она становится невидимкой и наступают безлунные ночи, а после них появляется узкий серп.
Жрецы аккуратно записывали каждое новолуние и полнолуние, чтобы составлять календарь. Но очень сложно движение Луны, и трудно было точно рассчитать, когда появится «новорожденный серп». От одного новолуния до следующего проходит неодинаковое и неровное число суток: то около двадцати девяти, то почти тридцать.
