Олег Фейгин - Вольф Мессинг – повелитель сознания
Нет-нет, вы абсолютно правы, – было видно, что Психолог сам с трудом сдерживает смех. – Вы только послушайте, что было дальше: в целях массового применения своего «лечебного способа», получившего название «месмеризм», или «животный магнетизм», Месмер расставил в своей лечебнице бочки со всяческим мусором из битого стекла, черепицы, металлических обрезков и опилок. Проводя пассы над этими мусорными баками и бормоча какие-то усиливающие действие заклинания, он «намагничивал флюидами» содержимое «чанов-индукторов». Каждый чан имел крышку с прорезями, из которых торчали металлические «прутья-индукторы». Больные выстраивались вокруг баков, и каждый брал в руку прут, «накачиваясь магнетическими флюидами» под фортепьянные пассажи. В конце сеанса выходил сам Месмер, задрапированный в экзотические блестящие ткани яркого цвета, и прикасался своим «магическим жезлом из позолоченного железа» к больным органам пациентов. Одновременно его ассистенты слегка встряхивали больного и надавливали на пораженные части тела. По свидетельству очевидцев, при этом наблюдалась самая различная реакция испытуемых: большинство оставались совершенно спокойными и ничего не чувствовали, но у некоторых внезапно возникали приступы судорожного кашля, переходящего в рвоту, другие впадали в истерику и начинали рыдать, а третьи ощущали странные колющие боли, жжение в больных органах, у них резко повышалась температура. Были и такие, у которых вдруг возникали сильные истерические судороги, перемежающиеся лихорадочным смехом и бессвязными криками. Эти «кризы животного магнетизма» иногда продолжались часами, пока у пациентов Месмера не наступало полное физическое и духовное истощение и они не впадали в своеобразный «магнетический сон», будучи полностью подвластны командам гипнотизера. Некоторые индивидуумы впадали в гипнотический транс уже после нескольких пассов или команд Месмера, причем находились в этом состоянии с открытыми глазами, продолжая реагировать на его взгляды и знаки. Сейчас очень трудно оценить эффективность врачебных методик Месмера, но сохранились отдельные свидетельства больных, которые, очнувшись после «магнетического забытья», чувствовали некоторое облегчение. Судя по скупым записям самого целителя, это в основном касалось невротических болей, мигреней и хронических болезненных воспалительных процессов. Впрочем, в последнем случае Месмер честно отмечал, что достигалось лишь «временное освобождение от ужасных телесных страданий».
– Лечебные методы Месмера были настороженно восприняты научной общественностью Франции, особенно критиковали месмеризм парижские врачи, объявившие магнитно-флюидное лечение неэффективным и даже вредным, – Психолог продолжил: – В конце концов под давлением общественного мнения Парижская академия наук сформировала специальную комиссию во главе с выдающимся естествоиспытателем Лавуазье. Вывод комиссии был однозначно негативен, а подлинность исцелений поставлена под сомнение, так что месмеризм был объявлен отчасти выдумкой, а отчасти просто плодом воображения легковерных пациентов. Практически все известные психиатры того времени восприняли выводы академической комиссии с большим удовлетворением, выразив свое отношение к животному магнетизму крылатой формулой: «Обмануть, обмануться, быть обманутым». Надо сказать, что скрытые сторонники месмеризма страшно отомстили Лавуазье за разгром шарлатанских опытов своего учителя. Во время Великой французской революции один из депутатов Конвента, бывший апологет месмеризма, обвинил великого ученого в надуманных экономических преступлениях и тот был «по законам революционного времени» гильотинирован. Другой выдающийся естествоиспытатель того времени – Лагранж по этому поводу сказал: «Всего мгновение потребовалось им, чтобы срубить эту голову, а и во сто лет не будет такой другой».
Блестящее разоблачение наукой месмеризма сыграло большую роль в скептическом отношении большинства медиков к существованию мистического «магнетического жизненного флюида», – увлеченно рассказывал Психолог. – Так, знаменитый немецкий исследователь-энциклопедист Гельмгольц вполне справедливо считал месмеризм «фокусничеством, чем-то близким к помешательству», объясняя все явления подобного рода истерической раздражительностью, действием воспаленного каким-либо психическим недугом воображения, разновидностью каталепсии и болезненного экстаза. Под влиянием авторитетов Лавуазье и Гельмгольца среди настоящих ученых долгое время считалось просто несерьезным обсуждать «магнетический гипнотизм» и тем более изучать его. В научном сообществе существовало вполне обоснованное мнение, что вопросы «магнетических животных флюидов» слишком близки к области мистики, оккультизма и теософии.
Вот здесь мы и могли бы, – Психолог с усмешкой посмотрел на Физика, задумчиво глядевшего в книгу воспоминаний гипнотизера, – продолжить анализ крайне необычных способностей нашего юного дарования.
Отлично, тогда давайте вернемся к психологическим «подвигам» мага и факира с Горы Кальварии, – Физик откашлялся, спрятал пустую трубку и, найдя нужный абзац, продолжил чтение:
«Понемногу я становился все более известным, а мой импресарио господин Цельмейстер – все более представительным. Лицо у него все более округлялось, стройность фигуры была под сильной угрозой.
Наконец, в 1915 году он повез меня в первое турне – в Вену. Теперь уже не с цирковыми номерами, а с программой психологических опытов. С цирком было покончено навсегда. Выступать пришлось в Луна-парке. Гастроли длились три месяца. Мои выступления привлекли всеобщее внимание. Я стал «гвоздем сезона». И здесь, в Вене, выпало мне счастье встретиться с великим Альбертом Эйнштейном.
Шел 1915 год. Эйнштейн был в апогее своего творческого взлета. Я не знал, конечно, тогда ни о его исследованиях броуновского движения, ни о смелых идеях квантования электромагнитного поля, позволивших ему объяснить целый ряд непонятных явлений в физике, идеях, которые тогда, кстати, разделяли лишь очень немногие физики. Не знал я и того, что он уже завершил, по существу, общую теорию относительности, устанавливающую удивительные для меня и сегодня связи между веществом, временем, пространством. Это великое открытие Эйнштейна было опубликовано через год – в 1916 году. Но хотя я всего этого тогда не знал и знать не мог, имя Эйнштейна – знаменитого физика – я уже слышал.
Вероятно, Эйнштейн посетил одно из моих выступлений и заинтересовался им, потому что в один прекрасный день он пригласил меня к себе. Естественно, я был очень взволнован предстоящей встречей».
Тут Физик резко отставил в сторону раскрытую книгу:
– Нет, вы только подумайте! Эйнштейн и спиритизм! Подобную чушь я слышу впервые!
Затем, успокоившись, Физик продолжил читать:
«На квартире Эйнштейна меня в первую очередь поразило обилие книг. Они были всюду, начиная с передней. Меня провели в кабинет. Здесь находились двое – сам Эйнштейн и Зигмунд Фрейд, знаменитый австрийский врач и психолог, создатель теории психоанализа. Не знаю, кто тогда был более знаменитым, наверное, Фрейд, да это и непринципиально. Фрейд – пятидесятилетний, строгий – смотрел на собеседника исподлобья тяжелым, неподвижным взглядом. Он был, как всегда, в черном сюртуке. Жестко накрахмаленный воротник словно подпирал жилистую, уже в морщинах шею. Эйнштейна я запомнил меньше. Помню только, что одет он был просто, по-домашнему, в вязаном джемпере, без галстука и пиджака. Фрейд предложил приступить сразу к опытам. Он и стал моим индуктором.
До сих пор помню его мысленное приказание: подойти к туалетному столику, взять пинцет и, вернувшись к Эйнштейну… выщипнуть из его великолепных пышных усов три волоска. Взяв пинцет, я подошел к великому ученому и, извинившись, сообщил ему, что хочет от меня его ученый друг. Эйнштейн улыбнулся и подставил мне щеку… Второе задание было проще: подать Эйнштейну его скрипку и попросить его поиграть на ней. Я выполнил и это безмолвное приказание Фрейда. Эйнштейн засмеялся, взял смычок и заиграл. Вечер прошел непринужденно-весело, хотя я был и не совсем равным собеседником: ведь мне было в ту пору 16 лет.
На прощание Эйнштейн сказал:
– Будет плохо – приходите ко мне…»
Зря, конечно, наши авторы – и сам Мессинг, и его биограф – используют имена столь известных ученых, – Психолог сокрушенно покачал головой. – Вот, к примеру, что выяснил по этому поводу профессор Китаев:
«Так, автор „мемуаров“ сообщает, что в 1915 году во время своих выступлений в городе Вене он посетил квартиру Альберта Эйнштейна, где его „поразило обилие книг“, и провел телепатический сеанс с Эйнштейном и со „знаменитым психологом Фрейдом“. Прочтя мысленное задание Фрейда, Мессинг выщипнул три волоска из пышных усов Эйнштейна.
