Роберт Хайнлайн - Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк.
— Почему же?
— Потому, что по крайней мере трое из них под вымышленными именами входят в состав космических экспедиции, курсирующих между Землей и Луной. Другая часть наших собратьев, о которых мы пока ничего не знаем, пожалуй, находятся в затруднительном положении.
— Разрешите задать вопрос! — дерзко вставил небольшой человек, выставив палец вперед, как будто намеревался отчитать Главного Опекуна, как мальчишку. — Была ли организована защита тех, кто сейчас подвергается опасности, при помощи гипнотических уколов?
— Нет, у нас не было…
— Я требую объяснить, как это могло произойти?
— Замолчите! — оборвал его Лазарус. — Вы нарушаете регламент. Здесь вам не суд, и нам некогда тратить время на выяснение того, как это случилось. Продолжайте, Зак.
— Хорошо, но сначала я отвечу на вопрос. Все вы знаете, что предложение о защите тайн гипнотическими средствами было отвергнуто на том же собрании, когда принималось решение о приостановлении действия «Маскарада». Насколько я помню, брат, который сейчас поднимает эту проблему, был одним из тех, кто помог заблокировать тогда решение.
— Неправда! Я требую…
— Да заткнитесь вы, наконец! — Лазарус сердито посмотрел на возмутителя спокойствия. — Приятель, вы являетесь живым примером того, что нашему Фонду надо было сначала позаботиться о развитии умственных способностей граждан и лишь потом — о продлении их жизни.
Лазарус оглядел собравшихся: «Каждый получит слово, но в строго установленном порядке. Если кто-то снова вмешается, я лично врежу ему. Надеюсь, я понятно изъясняюсь?»
В толпе пробежал легкий шумок удивления и в то же время одобрения. Заккур Барстоу продолжал:
— По рекомендации Ральфа Барстоу опекуны в течение трех последних месяцев незаметно пытались убедить саморазоблачившихся долгожителей пройти курс гипноза. В целом эти попытки были успешными. — Он снова остановился.
— Зак, нельзя ли поживее? — попросил его Лазарус.
— Всех ли удалось защитить?
— Нет. По крайней мере, я знаю двоих братьев, которые точно не получили такой защиты.
Лазарус задумался: «Это меняет дело».
— Братья, игра окончена. Один укол какого-нибудь дрянного наркотика, и они узнают все о «Маскараде». Ситуация изменилась или может измениться в считанные часы. Я предлагаю обсудить это и выработать план действий.
В диспетчерской ракетной службы Южного полушария застучал телетайп. Оторвав листок, робот прикрепил его на панель прямо перед экипажем. Второй пилот, который находился ближе других, оторвал листок и пробежал его глазами. Ужас застыл на его лице.
— Командир, соберитесь с духом.
— Что-нибудь случилось?
— Прочтите это.
Капитан прочел послание и тихо присвистнул.
— Вот это да! Я ведь никогда никого не арестовывал. Я даже не видел, как это делается. Какие будут предложения?
— Я преклоняюсь перед вашим авторитетом.
— Да неужели? — съязвил капитан. — Вместо того, чтобы подлизываться, лучше пойди и арестуй их.
— М-м… Я же не это имел в виду. Ведь вы располагаете всеми полномочиями. Я подменю вас у руля.
— Ты меня не понял. Я передаю тебе полномочия. Иди и прикажи это сделать.
— Но, Эл, я ведь не обязан…
— Выполняй приказ!
— Слушаюсь, сэр!
Пилот направился в кормовую часть. Корабль как раз вошел в плотные слои атмосферы — все в нем тряслось и грохотало. «Интересно, как будет выглядеть арест во время свободного падения, — подумал он. — Наверное, придется ловить пассажира сачком для бабочек?»
Он вычислил пассажира по бортовому журналу, подошел и положил ему руку на плечо.
— Служба, сэр. В наши документы вкралась опечатка. Могу ли я взглянуть на ваш билет?
— Пожалуйста, прошу вас.
— Не могли бы вы пройти со мной в соседнюю каюту? Там нас никто не потревожит.
— Да, конечно.
Они перешли в спальню командира, и пилот предложил пассажиру сесть. Внезапно он стукнул себя по лбу: «Это же надо! Я забыл список в диспетчерской!» — и выбежал из комнаты. Дверь закрылась, и пассажир услышал щелчок. Забеспокоившись, он попробовал повернуть рукоятку. Дверь была заперта.
В Мельбурне за ним пришли два проктора. Покидая в их сопровождении космопорт, он слышал обрывки фраз, которые бросала ему вслед любопытная и на удивление враждебно настроенная публика.
— Вон, смотри, это один из них!
— Правда? Но он же совсем не старый.
— Ну что ты уставился, Герберт?
— А почему бы и нет? Совсем недурно для его возраста.
Его отвели в военную комендатуру.
— Итак, сэр, — сказал начальник военной полиции, предлагая арестованному сесть, — я думаю, вы нам поможете, разрешив сделать вам маленький укол…
— А в чем тут дело?
— Ведь вы же хотите помочь обществу, — продолжал полицейский непререкаемым тоном. — Вы даже не почувствуете боли.
— Я требую объяснений! Имейте в виду, что я — гражданин Соединенных Штатов.
— Безусловно, однако Федерация распространяет свою юрисдикцию на любое государство, участвующее в Системе, а я выполняю ее распоряжение. Прошу вас обнажить руку.
— Я отказываюсь и настаиваю на своих гражданских правах.
— Взять его!
Четверо дюжих мужчин схватили его, но не успел шприц коснуться руки арестованного, как пассажир сразу обмяк и перестал сопротивляться.
Офицеры напряженно следили за действием наркотика. Наконец главный инспектор осторожно приподнял веко задержанного долгожителя и заключил: «Пожалуй, парень готов. Кстати, он быстро потерял в весе — на него сильно подействовало средство. У кого список вопросов?»
Заместитель передал ему вопросник, и допрос начался.
— Хорас Фут, вы слышите меня?
Губы арестованного зашевелились, казалось, он вот-вот заговорит, но вдруг его передернуло и из горла хлынула кровь.
Инспектор вскочил и резко запрокинул голову мужчины.
— Быстро зовите врача! — заорал офицер. — Парень умудрился откусить себе половину языка!
Прочитав радиограмму от начальства, капитан шаттла «Лунный луч» чертыхнулся.
— Это что еще за детские забавы? — рявкнул он, зло глядя на помощника. — Нет, ты только почитай!
Помощник капитана не успел прочитать ничего, кроме заголовка радиограммы, потому что капитан продолжал трясти рукой: «… Необходимо обеспечить, чтобы вышеупомянутые лица не смогли нанести себе увечья, — наконец зачитал он послание вслух. — Вам надлежит доставить подозреваемых даже в бессознательном состоянии, не предупреждая их». — Капитан со злостью швырнул клочок бумаги в сторону: «Чем они думают? И кто они такие, чтобы приказывать на моем корабле, как поступать с моими пассажирами! Нет уж, увольте! Ведь нет закона, который обязывал бы меня это делать! Ну что ты стоишь, как истукан?!»
Помощник невозмутимо глядел куда-то в сторону.
Остановившись посреди комнаты, капитан включил селектор:
— Начальника хозчасти ко мне!
— Я здесь, капитан!
— Почему вас никогда не дозовешься, черт возьми?
— Я все время был здесь, сэр.
— Не возражать! Вот, ознакомьтесь. — Капитан передал послание и резко вышел.
По команде начальника группы в одной из кают был отключен кондиционер, и двое пассажиров мирно заснули под воздействием несмертельной дозы незаметно распыленного усыпляющего газа.
— Еще одно сообщение, сэр.
— Когда все это кончится? — вздохнул Администратор.
— Советник Борк Ваннинг приветствует вас и хочет побеседовать.
— Скажите ему, что я, к сожалению, занят.
— Он настаивает на встрече с вами, сэр.
Администратор Форд резко оборвал:
— Тогда скажите достопочтенному господину Ваннингу, что в моем учреждении он не уполномочен давать распоряжения!
Помощник ничего не ответил; Администратор Форд устало склонил голову на руки и продолжил:
— Нет, Джерри, не говорите ему этого. Будьте дипломатом… но не пускайте его сюда.
— Слушаюсь, сэр.
Оставшись наедине, Администратор снова пробежал глазами доклад: «Краткая запись беседы с условно осужденным гражданином Артуром Сперлингом (полная стенограмма прилагается). Условия допроса: субъект получил дозу препарата нео-ско, перед этим ему введена ненормированная доза гипнотического газа. Применение противоядия („Как отучить этих клерков от многословия, — подумалось ему. — Почему-то мелкие чиновники всегда стремятся к высокопарному стилю“) дало следующие результаты. Имя задержанного — Артур Сперлинг из Клана Футов; возраст — сто тридцать семь лет (внешне ему можно дать сорок пять плюс-минус четыре года: медицинское заключение прилагается). Субъект признал, что является членом Кланов Говарда. Он заявил, что в Кланах насчитывается немногим более ста тысяч человек. Когда ему возразили, что настоящее их число составляет около десяти тысяч, он настаивал на своем первоначальном утверждении».
