Людвиг Мизес - Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории
Биология добилась успеха в открытии естественных, т.е. механистических, объяснений многих процессов, до этого считавшихся следствием действия инстинктов. Несмотря на это, осталось много других, которые не могут быть интерпретированы как механические или химические реакции на механические или химические раздражители. Животные демонстрируют повадки, которые можно объяснить только путем предположения воздействия направляющей силы.
Иллюзорна попытка бихевиоризма [20] изучать человеческую деятельность извне с помощью методов психологии животных. В той степени, в какой животное поведение выходит за пределы простых физиологических процессов вроде дыхания и обмена веществ, оно должно исследоваться посредством концепций смыслов, разработанных праксиологией. Бихевиорист обращается к объекту своих исследований с человеческими понятиями намерений и успеха. Он невольно применяет человеческие концепции полезности и пагубности к своему объекту исследования. Он обманывает себя, считая, что исключил все словесные ссылки на сознательность и целенаправленность. В действительности же его разум везде ищет цели и оценивает любую повадку меркой искаженного понятия полезности. Наука о человеческом поведении насколько это не психология не может отказываться от обращения к смыслу и намерениям. Она ничего не может почерпнуть из психологии животных и из наблюдений бессознательных реакций новорожденных младенцев. Наоборот, как раз психология животных и детская психология не могут отказаться от помощи, предоставляемой наукой о человеческой деятельности.
Наблюдения за инстинктивным поведением животных наполняют человека удивлением и ставят вопросы, на которые никому еще не удалось дать правильного ответа. Тот факт, что животные и даже растения реагируют квазицелеустремленным образом, сверхъестественно не больше и не меньше, чем то, что человек мыслит и действует, что в неорганическом мире преобладают функциональные соответствия, описываемые физикой, а в биологическом мире присутствуют биологические процессы. Сверхъестественным здесь является то, что все это конечная данность для нашего ищущего разума.
Подобной конечной данностью является и то, что мы называем инстинктом. Так же как и понятия движения, силы, жизни и сознания, понятие инстинкта просто термин для обозначения конечной данности. Разумеется, она ничего не объясняет и не указывает на причину[Жизнь есть первая причина, которая от нас ускользает, как все первые причины и которой экспериментальная наука не очень-то занимается (Bernard C. La Science exp??й??rimentale. Paris, 1878. P. 137).].
Абсолютная цельЧтобы избежать любых возможных недоразумений по поводу категории праксиология, представляется целесообразным подчеркнуть следующий трюизм.
Праксиология, как и исторические науки о человеческой деятельности, имеет дело с целеустремленной человеческой деятельностью. Когда упоминаются цели, то речь идет о целях, которые преследует действующий человек. Когда говорят о смысле, то имеют в виду смысл, который действующий человек придает своим действиям.
Праксиология и история суть проявления человеческого разума и в этом качестве обусловлены мыслительными способностями смертного человека. Праксиология и история не претендуют на знание о замыслах абсолютного и объективного разума, об объективном смысле, присущем течению событий и исторической эволюции, и о планах, которые Бог или Природа, Мировой Дух [21] или Провидение пытаются реализовать, управляя Вселенной или делами человека. Они не имеют ничего общего с тем, что называется философией истории [22]. Они в отличие от Гегеля, Конта, Маркса и сонма других авторов не требуют докапываться до истинного, объективного и абсолютного смысла жизни и истории[О философии истории cм.: Mises. Theory and History. New Haven, 1957. P. 159 ff.].
Вегетативный человекНекоторые философы проповедуют полный отказ от любой деятельности в качестве конечного результата поведения. Они смотрят на жизнь как на абсолютное зло, полное боли, страданий и мук, и аподиктически отрицают, что какая бы то ни было деятельность способна сделать их терпимыми. Счастья можно достигнуть только полным отключением сознания, воления и жизни. Единственный путь к единству и спасению стать совершенно пассивным, безразличным и инертным, как растение. Наивысшее благо отказ от мышления и действия.
В этом состоит суть учений различных направлений индийской философии, в особенности буддизма [23], а также Шопенгауэра. Праксиология не высказывается по их поводу. Она нейтральна по отношению к ценностным суждениям и выбору конечных целей. Ее задача не в том, чтобы одобрять или не одобрять, а в том, чтобы описывать то, что есть.
Предмет праксиологии человеческая деятельность. Она занимается деятельным человеком, а не человеком, превращенным в растение и сведенным к простому вегетативному существованию.
II. ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ НАУК О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
1. Праксиология и история
Существуют две ветви наук о человеческой деятельности: праксиология и история.
История это собирание и систематическое упорядочивание всех данных опыта, касающегося человеческой деятельности. Она занимается конкретным содержанием человеческой деятельности. История изучает все человеческие усилия в их бесконечной множественности и разнообразии и все индивидуальные действия с их случайными, специфическими и индивидуальными смыслами. Она тщательно исследует идеи, влекущие действующих людей, и результаты осуществляемых действий. История охватывает все аспекты человеческой активности. С одной стороны, есть общая история и, с другой история различных узких областей. Существует история политической и военной деятельности, идей и философии, экономической деятельности, технологии, литературы, искусства и науки, обычаев и нравов и множества других сфер жизни человека. Есть этнография и антропология в части, не являющейся биологией, психология в части, не являющейся ни физиологией, ни эпистемологией, ни философией. Существует лингвистика, поскольку она не является ни логикой, ни психологией речи[Экономическая история, дескриптивная экономическая теория и экономическая статистика, разумеется, являются историей. Термин социология используется в двух различных значениях. Дескриптивная социология занимается теми историческими явлениями, которые не интересуют дескриптивную экономику; она в некоторой степени пересекается со сферами интересов этнографии и антропологии. Общая социология подходит к историческому опыту с более универсальной точки зрения, чем остальные отрасли истории. Собственно история, например, исследует индивидуальный город, или город в определенный период, или определенный народ, или определенную географическую область. Макс Вебер в своем основном трактате (Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. T??ь??bingen, 1922. P. 513600) занимается городом вообще, т.е. всей совокупностью исторического опыта, относящегося к городам, без ограничений исторических периодов, географических областей или конкретных народов, стран, рас и цивилизаций.].
Предмет всех исторических наук прошлое. История не может научить нас ничему, что было бы действительно для всех видов человеческой деятельности, в том числе и для будущего. Изучение истории делает человека мудрым и рассудительным. Но само по себе это не дает знаний и умений, которые могут быть использованы для решения конкретных задач.
Естественные науки также имеют дело с прошлыми событиями. Любой опыт есть опыт чего-то, ушедшего в прошлое; опыта будущих событий не существует. А опыт, которому естественные науки обязаны всеми своими успехами, это опыт эксперимента, где отдельные элементы изменения можно наблюдать изолированно. Накопленные таким способом факты могут быть использованы для индукции специальной процедуры вывода, продемонстрировавшей практические доказательства своей целесообразности, хотя ее удовлетворительная эпистемологическая характеристика остается пока нерешенной проблемой.
Опыт, с которым имеют дело науки о человеческой деятельности, всегда представляет собой сложные явления. В отношении человеческой деятельности нельзя ставить лабораторных экспериментов. Мы не имеем возможности наблюдать изменение только одного элемента при том, чтобы все остальные обстоятельства события оставались неизменными. Исторический опыт как опыт сложных явлений не предоставляет нам фактов в том значении, в каком этот термин используется в естественных науках для обозначения изолированных событий, проверяемых в экспериментах. Данные, сообщаемые историческим опытом, нельзя использовать в качестве материала для создания теорий и предсказания будущих событий. Любой исторический опыт не только открыт для различных интерпретаций, но на поверку и интерпретируется различными способами.
