Коллектив авторов - Новые идеи в философии. Сборник номер 2
Обзор книги Коллектив авторов - Новые идеи в философии. Сборник номер 2
Новые идеи в философии. Сборник № 2. Борьба за физическое мировоззрение
Предисловие
Одной из наиболее усердно и в то же время успешно разрабатываемых областей философии является за последние годы философия естествознания, интерес к которой породил уже целую, и довольно значительную, литературу. Центром внимания является в этом случае, естественно, физика, физическая картина мира. Если довольствоваться схематическим и несколько грубым делением, то можно сказать, что борьба здесь идет между реалистической концепцией физической науки и физического мировоззрения, с одной стороны, и концепцией феноменологической в ее различных разновидностях (теория «экономического» описания, символическая теория, энергетика и пр.), с другой.
В предлагаемом сборнике преимущественное внимание уделено сторонникам второго направления, которое пока является особенно полно и талантливо представленным в литератур вопроса.
Статья А. Рея, взятая из его большой книги о «физической теории», направлена, главным образом, против скептицизма в физике (и вообще точной науке), к которому пришли (особенно во Франции, под влиянием идей Бергсона) крайние сторонники символизма, и старается показать объективность физики и преемственность развития физических мировоззрений.
Полемика между Планком и Махом, привлекшая к себе такое внимание ученого и философского мира, имеет значение не только потому, что в ней участвуют столь известные ученые, но и как симптом намечающегося среди физиков поворота от идей феноменологизма в сторону если не былого механизма, то былого реализма. К защитникам символического направления принадлежит также Дюгем, проводящий во всех своих трудах философского характера новую «физику качества». Из представителей энергетического направления мы остановились на Гельме, автор менее популярном, чем Оствальд, но развивающем идеи энергетики в более чистом «феноменологическом» виде.
Статьи сборника не претендуют, конечно, на исчерпывающее значение. Они только намечают некоторые проблемы и попытки решения их, отсылая для более детального ознакомления к литературе вопроса.
Н. О. Лосский и Э.Л. Радлов.10 мая 1912 г. СПБ.Абель Рей.
Общий дух современной физики и ценность физической науки1
– 1. Объективность физической науки.
– 2. Разногласия физиков в теоретических вопросах и мнимый произвол в науке.
– 3. Физика в целом (включая в нее и теоретическую физику) тесно ограничена опытом.
– 4. Опыт заставляет делать заключения, на которые не можетвлиять субъект познания.
– 5. Всеобщее согласие ученых при наличности тождественных условий опыта.
– 6. Смысл, который можно придать в настоящее время терминам объект и объективный.
1. Современный кризис в физике, как его изображают нам, заключается по существу в следующем:
Существует глубокое разногласие между современными физиками и полный разрыв между духом современной физики и духом физики начала XIX века.
Благодаря этому в развитии физики нет ни единства, ни непрерывности: ее приходится постоянно переделывать заново. Если развивать эту точку зрения до ее логического конца, то неизбежно приходишь к выводу, что в физике нет ничего объективного.
Согласно этой точки зрения, физика сводится к некоторой произвольной теории, или некоторой системе таких теорий, и каждый физик может иметь свою систему или свою физику. Опыт имеет только довольно отдаленные отношения к ней. Одним словом, во второй половине XIX века перед нами раскрылась картина банкротства механистической концепции, бесплодность которой была доказана, затем банкротства физики, наконец банкротства опытной науки.
Но, если разобрать взгляды на эти вопросы самых современных физиков, то мы увидим, что эти скептические выводы ни на чем не основаны. Резюмируя эти взгляды, можно, как мне кажется, прийти к следующим заключениям:
1. Все современные физики – к какой бы школе они ни принадлежали – верят в объективность физики, т. е. они полагают, что с помощью ее можно будет все полнее и полнее познавать физико-химические явления, условия их наступления, их изменения, их взаимных связей.
2. Эта объективность по существу эмпирического характера. Опыт есть критерий истины, а, значит, и объективности. «Мир нельзя угадать». Выражения вроде «рациональная интуиция», «самоочевидные принципы» не имеют никакого смысла для ученого, вне области формальной логики.
3. Эта объективность – феноменального и относительного характера. Физика дает нам верное представление о природе, какой она нам является, она дает нам систематическое описание.
4. Объективность эта – гарантией которой является опыт – неизбежно ограничивается данным в настоящий момент опытом. В те времена, когда опирались на априорные интуиции, эта объективность могла казаться беспредельной; интуитивные принципы должны были найти свое применение во всех физико-химических явлениях и быть достаточными для объяснения всех их. Но ясно, что наука, основанная на опыте, не может питать таких иллюзий. Она знает лишь то, что раскрывает ей опыт. Будущее всегда может внести новые поправки. А так как физическая наука недавнего происхождения, то эти поправки будут, без сомнения, несравненно более ценными, чем те сведения, которыми мы уже обладаем в настоящее время. Это объясняет огромную роль, которую должна играть гипотеза. Это объясняет также тот факт, что научную систематизацию можно провести лишь в крайне общих чертах и что слишком точные и подробные систематизации оставлены теперь всеми. Это же, наконец, объясняет возможность разногласий в физических теориях.
Но будущее должно оставить нетронутыми фактические результаты, добытые современным опытом, какова бы ни была участь теоретических гипотез. Эти результаты имеют под собой твердую почву опыта (в этом и заключается объективная ценность физики), и будущее найдет их, каковы бы ни были формы, в которые облечется к тому времени физико-химическая наука.
5. Из всего предыдущего вытекает тот вывод, что, если физика не завершена и еще далека от подобного завершения, то она все-таки существует и прогрессирует. Мы наблюдаем полнейшее согласие в вопросе о ее методах и ее приемах открытия, в том, что образует ее содержание, если не в способе ее изложения.
а) Таким образом, физико-химические науки составляют все то, что мы знаем о физико-химических явлениях, b) только они могут дать нам возможность приобрести эти познания и только они могут увеличить их. Всякий иной метод, помимо того метода, которому он следуют, или окажется бесплодным, или прямо приведет нас к заблуждениям.
6. Наконец, по поводу оговорки в пункте 4, касающейся формы изложения содержания физики, следует заметить следующее. Хотя мнения насчет этой формы изложения расходятся между собой, но построение физико-химических наук стремится стать единым, каковы бы ни были школы, к которым принадлежат физики, а) Различные физики приходят приблизительно к аналогичными конструкциям. b) Если же и имеются расхождения, то они объясняются тем простым фактом, что наука далеко еще не пришла к концу своих изысканий, что является необходимым условием единства систематизации. Поэтому, если в задаче систематизации науки гипотезы играют огромную и неизбежную роль и если, следовательно, можно создавать различные гипотезы, то все-таки все школы согласны в том, что мало-помалу, благодаря именно возгоравшейся взаимной критике, удастся прийти к одной единственной систематизации, к одной гипотезе. И не только должно будет прийти к ней, но уже приходят к этому. В истории физики мы замечаем одну линию развития, и на каждом этапе этой эволюции мы наблюдаем, как между учеными устанавливается очевидное согласие. Этим объясняется то, что физика принимала особенный и весьма своеобразный вид на каждом из пройденных ею этапов, и в частности на этапе, который она проходит в настоящее время.
Из всех этих тезисов вытекает то заключение, что физическую науку, несмотря на ее релятивизм, никогда не приходится переделывать заново, и что брать слово «релятивизм» в этом смысле значит довольно грубо играть словами. Релятивизм физической науки означает лишь одно – именно описательный и человеческий характер этой науки; но, очевидно, что описание, о котором здесь идет речь, для человеческого рода единое, необходимое и всеобщее.
2. Физическая теория произвольна, уверяют нас. «Посмотрите на Дюгема: он утверждает, что тот способ, каким мы строим эту теорию, зависит вполне от нашего произвола, лишь бы были удовлетворены принципы тождества и противоречия, имеющие, впрочем, одно только логическое значение и являющиеся простой гарантией связности в разговоре. А разве Мах, в свою очередь, не утверждает, что физическая теория руководится принципом экономии, своего рода психологическим принципом наименьшего действия? И в этом случае мы удовлетворяем только потребности духа в удобстве, удовлетворяем логическому условию, а не условию реальности. А Пуанкаре разве не признает, что в основах физической теории имеется приспособление вещей к логическим потребностям мысли? Одна только механистическая концепция остается чисто объективной, все же выше упомянутые школы уверяют, что эта объективность скорее нечто желаемое нами, чем реальное, что она не выдерживает критики».
