Анатолий Маркуша - Человек летающий
Обзор книги Анатолий Маркуша - Человек летающий
От автора
В авиацию я пришел еще в довоенное время, когда задача, обращенная к поколению, формулировалась так: летать выше всех, летать дальше всех, летать быстрее всех. И канонизированный Сталиным образ Валерия Чкалова, возведенный в ранг великого летчика нашего времени, способствовал принятию решения тысячами мальчишек — летать! А еще из Америки пришел подарок болгарского авиатора Асена Йорданова — его гениальная книга «ВАШИ КРЫЛЬЯ», адресованная юным романтикам Земли. Она стала нашим Евангелием.
И пусть никого не удивит название мною написанного — «14000 метров и выше». В ту пору это был потолок, к которому стремилось целое поколение, а достиг его первым Владимир Коккинаки.
Авиация — совершенно особенный мир. По мере сил и способностей я старался ввести в него читателя, строго соблюдая при этом лишь одно правило — ничего, кроме правды, и преследуя единственную цель: убедить — авиация лучший из миров, который дано прожить человеку.
Москва 2002 г.Человек летающий
Всю жизнь я буду говорить о крыльях
Леонардо да БинчиНебо — любовь моя и жизнь моя. Эта книга о любви, о верности, о неудержимом стремлении человека летать. Нет, я не пишу истории авиации, моя работа — всего лишь фрагменты из истории главных авиационных идей.
Мне хотелось показать молодым, как мучительно бились люди за свои крылья; как человек, оторвавшись от земли, уподобился птице; как он неутомимо преодолевал все новые рубежи и опрокидывал одно рекордное достижение за другим.
Стараясь оживить в книге голоса пионеров авиации, передать колорит минувших времен, я обращался к множеству старых книг, к ставшим ломкими и опасно сухими газетно-журнальным страницам, к историческим документам.
Особо меня заботило, как найти добрые слова о моем ремесле, ремесле летчика, этой лучшей на свете профессии. Поверьте, я и сегодня смотрю на свои руки, и удивляюсь, и радуюсь — ведь это они пилотировали истребитель И-5 и много других машин. Теперь И-5 — история! Но в том-то и сила настоящей любви — она не кончается. И хочу верить, эта книга поможет кому-то из молодых найти свой путь в небо.
Люди всегда, так сказать, передавали небо из рук в руки. Будьте же и вы готовы принять этот великий дар в свои молодые, сильные, трепетные ладони.
Счастья тебе, высоких тебе дорог, человек летающий!
Анатолий МаркушаОтправление к… звездам
Сначала была мечта. Светлая, высокая и огромная, как само бескрайнее небо, мечта эта неотступно преследовала человека — летать. И едва ли кто-нибудь спрашивал себя: для чего?
Человеку свойственно стремиться к невозможному, и потом: летают же птицы — эти далеко не столь совершенные земные создания.
И люди строили крылья: склеивали несущие плоскости из птичьих перьев, мастерили из лозы, обтягивая хрупкие скелеты шелком, бумагой, тончайшей кожей.
Взмах, взмах, еще взмах и… падение.
Так было много раз.
Небо не принимало человека. Люди упорствовали, но и небо тоже проявляло характер.
И не только природа противилась дерзкой мечте людей — путь в небо перекрывали проклятия церковников, костры инквизиции, грозная монаршья воля.
«Человек не птица, крыльев не имать. Аще же приставит себе аки крылья деревянны — против естества творит… За сие содружество с нечистой силой отрубить выдумщику голову… А выдумку, аки дьявольской помощью снаряженную, после божественной литургии огнем сжечь». — Так повелел царь Иван Грозный, утверждает один из авторитетных историков авиации.
Убить человека можно. Убить мечту нельзя.
«Мечта — это как дорога, — сказал один восточный мудрец. — Не было и тропы, а прошли люди, и стала дорога». И он был прав: дороги еще не существовало, а люди уже шли…
Легенды, сказанья, фольклор решительно всех народов создали «авиацию» много раньше, чем оторвался от земли первый человек. На чем только ни «летали» люди: на мифологических птичьих крыльях, на колесницах, запряженных орлами или драконами, на сказочных коврах-самолетах. Казалось, силой своего необузданного воображения преодолевал человек извечные путы земного притяжения. Заметьте, кстати, слово «самолет» родилось сперва в сказке и только через много веков легло строгой подписью под голубоватым чертежом настоящей крылатой машины.
Да, дороги не было долго, а люди шли…
Любознательному историку, который погружается в старинные фолианты, открываются такие красочные, такие драматические и возвышенные страницы авиационной предыстории, что едва ли в наше время найдется фантаст, способный придумать хотя бы десятую долю тех удивительных картин…
Но будем верны фактам.
Великий Леонардо оставил потомкам наброски нескольких летательных аппаратов, пространные рассуждения о природе полета птиц. Подробно описывая и пытаясь теоретически обосновать каждое движение птицы, он, между прочим, замечает: «Не клади ты, изобретатель летательных снарядов, в основу своих вычислений всей величины крыла, и замечай разнообразие крыл у всех летающих существ». Это чрезвычайно любопытные слова: Леонардо да Винчи, как видите, нисколько не сомневается в осуществлении своей мечты — полета человека! Дело за изобретателем, за его знаниями, за дерзостью мысли.
И несколько позже он пишет: «Движение птицы (здесь под птицей Леонардо подразумевает летательный аппарат — А. М.) всегда должно быть над облаками, дабы крыло не намокало и дабы имелась возможность открыть больше стран и избежать опасности переворачивания от ветра… И кроме того, если птица опрокинулась бы навзничь, у тебя времени достаточно вернуть ее в прежнее положение на основании уже указанных правил, — до того, как она достигнет земли…» Последняя мысль — о запасе высоты — изумляет не только своей разумностью, но в еще большей степени долговечностью: спустя без малого пятьсот лет она легла красной строкой во все наставления, инструкции и другие официальные документы, призванные стоять на страже безопасности летчика…
Сохранились и более поздние чертежи известных и безымянных искателей, пытавшихся рассчитать крылья для человека. Медленно, трудно, далеко не без ошибок претворялась мечта в идею, идея — в конструкцию.
Чему же учит опыт великих и безымянных, потерпевших поражение и познавших радость побед в грандиозной битве за обитаемое небо?
Всякая дальняя и неведомая дорога начинается мечтой, игрой воображения, дерзанием. Это — первое.
И второе: даже самая вдохновенная мечта не даст осязаемых результатов, пока не сможет опереться на прочные, достоверные знания. А проще сказать, пока не придет ее время.
Так было, так есть, так будет.
Время человеческих крыльев едва угадывалось в туманной дымке истории, когда Петр I сказал: «Не мы, а наши правнуки будут летать по воздуху, аки птицы».
Странно, но этим вещим словам есть свидетели — их слышали камни Петропавловской крепости; Петр произнес свое пророчество на закладке крепости. Об «том сообщает летописец и добросовестно уточняет, что царские слова были обращены к присутствовавшему и» торжественной церемонии любимцу Петра — Александру Меньшикову…
С крыльями долго не ладилось. А мечта не давала покоя, и тогда изворотливый, хитрый и предприимчивый человек стал искать обходной дороги. И увидел: дым отрывается от земли, обыкновенный дым улетает, поднимается в небо, туда, где плавают невесомые снежно-белые облака…
Плавают!
Так если не удается пока летать, подобно птице, может быть, попробовать поплыть по небу?
И старая мечта трансформировалась в новую идею.
Братья Жак Этьен и Жозеф Мишель Монгольфье были потомственными бумажными фабрикантами и просвещенными людьми своего времени. Старший из братьев — Жозеф — много занимался физикой и химией в лабораториях Парижа, а младший — Этьен, инженер-архитектор — управлял всеми делами семейной фирмы. Братья знали совершенно точно: горячий воздух легче холодного. И, пожалуйста, не улыбайтесь по этому поводу. Вам, современникам Эйнштейна, Бора, Иоффе, Курчатова, мои слова могут показаться ироническими. Но не надо забывать: братья Монгольфье жили в конце XVIII века, когда очень немногие люди на свете подозревали, что воздух вообще имеет хоть какой-нибудь вес.
Жак Этьен и Жозеф Мишель рассудили просто и дерзко: если горячий воздух заключить в некоторый замкнутый объем, то у снаряда должна возникнуть сплавная сила, и он полетит. Далеко, высоко, устойчиво ли — об этом они поначалу просто не думали. Их занимал прежде всего принцип, а подробности братья отложили на потом!
