Максим Акимов - Преступления США. Americrimes. Геноцид, экоцид, психоцид, как принципы доминирования
В первой половине 1977 года промышленное производство в Чили упало до уровня 1968-го, а безработица выросла по сравнению с 1973 годом в 4 раза. Цены на хлеб и рис выросли на первое полугодие на 60 %, на молоко — на 30 %. Даже по официальным данным, 550 тыс. семей оказались живущими в трущобах. Вдвое выросла детская смертность, в 6 раз — заболеваемость туберкулезом. В конце ноября 1978 г. внешний долг Чили достиг 6,5 млрд долларов. Экономический рост в Чили начался только в 1984 г. и составил 3,8 % (пиночетовская статистика называла 6 %), в 1985-м случился новый спад, в 1986-м — подъем до 5,7 %, в 1987-м — 6 %, в 1988-м — свыше 7 %, в 1989-м — 10 % (официальные данные; позже выяснилось, что на самом деле подъем в 1989-м был лишь 7,3 %) [299].
Никакого экономического развития в Чили при Пиночете не было. В 1984–1989 годах шло всего лишь восстановление разрушенного Пиночетом народного хозяйства. К уровню развития, достигнутому при Альенде, чилийская экономика за годы «экономического чуда» так и не вернулась.
Особенность «экономического роста» при Пиночете была также и в том, что вопреки всем правилам этот «рост» не сопровождался ростом средних доходов населения, ростом продолжительности жизни, улучшением в социальной сфере. Детская смертность в этот период увеличилась на 8,2 %, продолжительность жизни сократилась на год и четыре месяца, число студентов осталось на уровне 1977 года (60 % от времен Альенде). «Утечка мозгов» резко усилилась. Доля зарплаты в валовом внутреннем продукте так и не дошла до 40 % (38 % в 1989 г.), в то время как в 1971–1972 годах она превышала 60 %. По официальным данным, 22,6 % населения жило в условиях «абсолютной нищеты» (против 8,4 % в 1969 г.). По подсчетам Фернанду Кардозу (президента Бразилии, известного экономиста и социолога), среднегодовой «рост» в чилийской экономике при Пиночете в 1974–1989 годах выражался в отрицательном числе -3,9 %, в то время как по Латинской Америке в целом эта цифра была +4 % (без всякого Пиночета и «чикагской школы») [300].
«Экономическое чудо» Пиночета было на самом деле 11-летним — самым глубоким в Латинской Америке в XX веке — экономическим кризисом, приведшим к безработице трети населения, подарившим статус бомжа четверти населения, эмиграцию — одной трети трудоспособного населения страны, галопирующую инфляцию, возрождение помещичьего хозяйства, ликвидацию «среднего класса» и накопление чудовищного внешнего долга (если перенести чилийский опыт на Россию, то у нас этот долг составит 323 с лишним миллиарда долларов!) [301].
Вообще же любители Пиночета постоянно говорят и пишут, что жертвами режима Пиночета стали 3,5 тыс. человек. Подразумевается: совсем немного! На самом деле 3,5 тыс. — это так называемые пропавшие без вести, т. е. те, кого пиночетовская политическая полиция ДИНА (с 1978 г.) похитила, но отказалась официально признать свою причастность к их исчезновению. Похищение было очень эффективным средством устрашения. Родственники 1,2 тыс. похищенных до сих пор безуспешно пытаются найти даже могилы жертв ДИНА (и именно эти люди активнее всего бушевали на улицах во время «британской эпопеи» Пиночета — они хотели наконец узнать судьбу своих детей, мужей, братьев: если не найти могилу, то хотя бы получить официальное подтверждение, что труп — как это часто бывало — сброшен в море, на корм акулам). Реально же в Чили только в первый месяц после переворота — до «нормализации» — было убито 30 с лишним тысяч человек. Еще 12,5 тыс. погибли за годы диктатуры под пытками, умерли в тюрьмах, были застрелены на улице [302].
Число жертв режима Пиночета к настоящему моменту установлено довольно точно. Существует огромная документация на этот счет. Прошли (еще в 70-х) три международных трибунала по расследованию преступлений чилийской хунты: в Копенгагене, Хельсинки и Мехико. В них участвовали юристы из 100 стран. Заслушаны тысячи свидетелей, материалы слушаний сведены в 1260 томов. Вплоть до эпохи тэтчеризма и рейганомики первую цифру — 30 тысяч погибших за первый месяц переворота — никто и не пытался оспаривать. И лишь при Рейгане и Тэтчер ее стали настойчиво подменять другой — в 10 раз меньшей. При этом, однако, не предоставляя никаких доказательств своей правоты [303].
Печально знаменитый Национальный стадион в Сантьяго, превращенный хунтой в концлагерь, вмещает 80 тыс. человек. В первый месяц число содержавшихся на стадионе арестованных составляло в среднем 12–15 тыс. человек в день. К стадиону примыкает велодром с трибунами на 5 тыс. мест. Велодром был основным местом пыток, допросов и расстрелов. Ежедневно там расстреливали, по многочисленным показаниям свидетелей, в том числе иностранцев, от 50 до 250 человек. Кроме того, в концлагерь был превращен стадион «Чили», вмещавший 5 тыс. зрителей, но на нем содержалось до 6 тыс. арестованных. На стадионе «Чили», по свидетельствам выживших, пытки носили особенно чудовищный характер и превращались в средневековые казни. Группа боливийских ученых, попавших на стадион «Чили» и чудом уцелевших, дала показания, что видела в раздевалке и в помещении медпункта стадиона обезглавленные человеческие тела, четвертованные трупы, трупы со вспоротыми животами и грудными клетками, трупы женщин с отрезанными грудями. В таком виде трупы отправлять в морги военные не рисковали — они вывозили их в рефрижераторах в порт Вальпараисо и там сбрасывали в море [304].
Через Национальный стадион прошло не менее 40 тысяч за 2 месяца! Из них не менее 6 тысяч (а вероятнее, около 8 тысяч) было убито.
Режим Пиночета с исключительной скоростью фашизировался. Фашистские партии были единственным гражданским союзником Пиночета — и именно эти партии продолжали активно действовать в стране, несмотря на официальный запрет хунты на деятельность политических партий (деятельность правых партий была под запретом до 1988 г., левых — до момента падения диктатуры). Именно фашистам было поручено «идеологическое обоснование» режима, они были «идеологическими комиссарами» хунты в университетах и т. д. Очень скоро прославления Гитлера, Муссолини и Франко стали нормой. Очень скоро к антикоммунистической риторике добавились антимасонская и антисемитская. В результате 93 % еврейских семей эмигрировало из Чили. Традиционно значительная часть чилийских евреев придерживалась левых взглядов, но вряд ли это может служить оправданием, например, включения в школьные учебники при Пиночете почерпнутых в нацистской Германии формулировок типа «еврей Маркс», «еврей и масон Гейне», «большевики — марионетки мирового масонства» и т. д. При Пиночете численность фашистских партий и групп выросла в 22 раза [305].
При Пиночете Чили превратилась в рассадник фашистской пропаганды во всем испаноязычном мире. «Доктрина фашизма» Муссолини на испанском языке была издана в Чили 6-миллионным тиражом — и широко распространялась по всей Латинской Америке.
При «захвате» Ла-Серены фашисты и солдаты корпуса Старка исписали весь город лозунгами «Смерть марксистам, интеллектуалам и евреям!». А член хунты генерал ВВС Густаво Ли Гусман с армейской прямотой сказал западногерманским журналистам, что хунта берет пример не с латиноамериканских консерваторов, а с европейских фашистов 30-х годов [306].
Министр иностранных дел хунты адмирал Исмаэль Уэрта заявил на Панамериканской встрече в Мексике в 1974 году: «Я не знаю, что сегодня понимают под словом “фашизм”. В молодости я бывал в Европе, и там это выражение применялось к властным, сильным, умеющим руководить правительствам. Если это выражение применяют к нам, потому что мы сильное правительство, тогда мы фашисты» [307].
Но, несмотря на все это, в России во времена так называемых «либеральных реформ», то есть в ельцинскую пору, политику Пиночета едва ли не превозносили, во всяком случае, ее оправдывали адепты этих самых реформ. Один из них, работавший тогда в правительстве, говорил следующее: «Пиночет — уникальный диктатор, он проводил очень важные либеральные экономические реформы… Аугусто Пиночет свято верил в частную собственность и конкуренцию, и при нем частные компании заняли достойное место в бизнесе, а экономика росла и при нем и после него».
Даже оставив в покое вранье про рост пиночетовской экономики, невозможно понять, как наши «либералы» могли оправдывать Пиночета после его фашиствующего антисемитского террора?!
Для меня это уже за гранью добра и зла! Не могу понять, каким образом возможна логика подобного оправдания, как не способен я понять и природу суждений наших «рукопожатных либералов», окопавшихся на всем известной «оппозиционной» радиостанции Москвы, оправдывающих, а то и превозносящих нынешние прозападные марионеточные режимы прибалтийских республик, которые тоже проявляют весьма отчетливые фашиствующие черты и в открытую почитают «легионеров Ваффен-СС».
