Александр Зиновьев - Запад. Феномен западнизма
Само собой разумеется, за годы после того, как Троцкий и Ленин дискутировали по поводу идеи СШЕ, в мире многое изменилось. Возник фактор, который был неизвестен Троцкому и Ленину, так как его тогда еще не было. В странах Западной Европы уже сформулировались силы, для которых границы "национальных государств" стали узки.[170] Начало складываться сверхобщество по отношению к "национальным государствам". Это предприятия и учреждения, сферой действия которых уже является вся Европа и которые во внешнем для Европы мире выступают как явления наднациональные, общеевропейские. Их число и число вовлеченных в их активность людей огромно. Их влияние на жизнь отдельных западноевропейских стран тоже огромно. Именно этот фактор предопределяет процесс интеграции Европы, хотя он во многом идет вразрез с интересами широких слоев населения.[171]
"Европейский дом" возможен. Он уже создается. Однако нелепо рассчитывать на полную гармонию его участников. Их положение и интересы исключают ее. Наиболее вероятной мне представляется такая его структура. Во главе «дома» стоит объединенная Германия. Рангом ниже располагаются Франция, Италия и Англия. Еще ниже располагаются Австрия, Бельгия, Голландия и другие. На еще более низком уровне пристраиваются такие страны, как Испания, Португалия, Греция и другие. На самом низу этой иерархии расположатся бывшие коммунистические страны, то есть третьесортные члены «семьи», кормящиеся подачками со стола, за которым пируют более важные члены "семьи".[172]
Возникает вопрос, как быть с миллионами людей из Восточной Европы, стремящихся в Западную Европу в поисках лучших условий жизни, готовых работать за гроши и пополняющих и без того огромную армию безработных и преступников? Почему страны Западной Европы принимают меры с целью защиты от такого нашествия, фактически означающие сохранение границ "национальных государств" для большинства граждан ряда членов "Европейского дома"? И как быть с миллионами неевропейцев по происхождению, которые уже стали неотъемлемым элементом европейской жизни и наплыв которых в Европу остановить не так-то просто, если вообще возможно?
Нужно принимать во внимание также характер народов, населяющих Европу. Может ли сознание принадлежности к европейскому единству народов стать сильнее сознания принадлежности к данному народу? Возможно ли такое, что некий европейский характер станет такой же реальностью, как характер французов, итальянцев, немцев и других европейских народов? И не ста нет ли интеграция европейских народов началом дезинтеграции самого худшего сорта, какую можно видеть в бывшем Советском Союзе?
Наконец, процесс интеграции Европы не изолирован от другого, еще более грандиозного процесса, — от процесса мировой интеграции. Европейский рынок уже потерял свою самостоятельность, не успев сложиться. Он уже подвержен влиянию рынка мирового. Нечто аналогичное имеет место в прочих сферах жизни Европы. Процесс интеграции Европы, будучи частью глобальной интеграции, вступает в конфликт с последней.
Интеграция происходит и будет пока усиливаться. Но она не есть абсолютное благо. Она есть объективный исторический процесс, обладающий явными и в большей мере пока еще скрытыми дефектами.
СИСТЕМА ВЛАСТИ И УПРАВЛЕНИЯ
Объединение западных стран в более сложные блоки, союзы, сообщества и даже целостные общества выдвигает на первый план проблему создания системы власти и управления новыми, более сложными, чем "национальные государства", социальными феноменами. Та система, которая сложилась на уровне "национальных государств" (западная демократия), не может быть механически распространена на сообщество из многих стран такого рода.
Европейский парламент вряд ли можно считать парламентом в том же смысле, в каком таковыми являются парламенты Англии, Франции, Германии и других западных стран. Власть его ничтожна и в основном иллюзорна. Он играет роль не столько органа власти, сколько органа идеологии и пропаганды. Конечно, благодаря соглашениям в Маастрихте его значение несколько усилится. Но не настолько, чтобы он взял на себя функции парламентов "национальных государств". Я сомневаюсь в том, что тут получится нечто подобное федеральному правительству США.
Наиболее естественным в данном случае, на мой взгляд, является образование органов власти и управления из представителей органов власти и управления "национальных государств", причем недемократическим путем. Так это и происходит на самом деле. А это имеет неизбежным следствием усиление недемократического аспекта системы власти западнизма вообще. Если в рамках европейского сообщества еще можно сделать видимость демократии, то в более широкой сфере Запада в целом (включая США и Канаду) и в мировом сообществе тем более недемократическая тенденция проявляется очевидным образом.
НА ПУТИ К ГЛОБАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ
Идея объединения человечества в глобальное общество с единым мировым правительством и прочими атрибутами целостного общества стала составной частью западной идеологии. Ей, естественно, дается соответствующее обоснование. Последнее идет по многим линиям, основные из которых суть следующие. Во-первых, это — перечисление проблем, которые якобы можно решить лишь совместными усилиями всех стран планеты (как это сделано, например, в рассмотренном выше отчете Римского Клуба). Во-вторых, это ссылка на то, что складывается мировая экономика, ломающая границы "национальных государств" и влияющая решающим образом на их экономику.[173] И в-третьих, это ссылка на тот факт, что мир уже опутан сетью международных объединений и учреждений, сплотивших человечество в целое. В мире не осталось ни одного уголка, где какая-либо более или менее значительная человеческая группа вела изолированную жизнь. Жизнь людей все более и более находится под влиянием событий, происходящих далеко от тех мест, где они живут. Осуществилась глобализация средств массовой информации. Сложилась международная система производства, распределения и потребления информации. Благодаря ей разбросанное по всей планете человечество ощущает себя живущим в одном мировом объединении. Складывается единая мировая культура.
Все вроде бы верно. Но все, пишущие на эту тему, за редким исключением,[174] отодвигают на задний план или совсем игнорируют тот факт, что идея глобального об щества есть идея западная, а не абстрактно-мировая. Инициатива движения к такому обществу исходит от Запада. В основе его лежит не столько стремление различных народов к объединению — такое стремление появляется чрезвычайно редко, — сколько стремление определенных сил Запада занять господствующее положение на планете, организовать все человечество в своих конкретных интересах, а не в интересах некоего абстрактного человечества. Как я уже говорил, мировая экономика есть прежде всего завоевание планеты транснациональными компаниями Запада, причем в интересах этих компаний, а не в интересах прочих народов планеты. Конечно, кое-что перепадает и им. Но движущий мотив глобализации экономики не в них. Некоммерческие международные организации в подавляющем большинстве суть организации западные, контролируемые силами Запада и так или иначе испытывающие влияние этих сил. Мировой информационный порядок есть порядок, установленный странами Запада, и прежде всего США. Многие западные авторы, которых нельзя заподозрить в симпатиях к коммунизму и в антипатиях к Западу (включая США), уже давно убедительно доказали, что фирмы и правительства США осуществляют контроль глобальной коммуникации, что западные медиа господствуют в мире.[175] Мировая культура есть прежде всего американизация культуры народов планеты, навязывание им западнистской культуры. Выражения "информационный империализм" и "мировая культурная империя" придумали не коммунисты, а сами западные идеологи.
НОВЫЙ МИРОВОЙ ПОРЯДОК
Идея глобального общества есть прежде всего идея американская. Суть ее в 1991 году высказал президент' США Буш. После победы в бескровной для США и их союзников войне против Ирака он провозгласил курс на установление нового мирового порядка в американском духе и под эгидой США. Это намерение не скрывалось, а, наоборот, пропагандировалось как распространение именно американских ценностей на всю планету. Аме риканцы могли позволить себе такую откровенность, так как война в Персидском заливе с полной очевидностью для всего мира констатировала тот факт, что Советский Союз перестал быть второй сверхдержавой мира и что США остались единственной сверхдержавой с претензией диктовать свой порядок всей планете.
Но идея нового мирового порядка не есть идея исключительно американская. Она есть идея общезападная. Чтобы установить желаемый мировой порядок, США должны мобилизовать усилия всего западного мира. В одиночку эту задачу им не решить. С другой стороны, западные страны по отдельности не в состоянии сохранить свое положение в мире. Они могут удержаться на достигнутом уровне лишь совместными усилиями. А США уже заняли место лидера в их совместном движении к мировой гегемонии.
