Леонид Млечин - Юрий Андропов. Последняя надежда режима.
— Рябов здесь.
Черненко, надо полагать, демонстрировал генеральному секретарю, что он в курсе всех дел и со всеми встречается.
— Речь идет о новой для тебя работе. — Андропов сразу приступил к делу. — У нас плохо в Госкомитете по внешним экономическим связям. Скачков себя изжил, его первый зам увяз в сомнительных связях, двое его друзей висят на «вышке». Не все в порядке и у военных в ГИУ и ГТУ. Вчера на политбюро обсуждали вопрос. Приняли решение Скачкова отправить на пенсию. Его первого зама снять с работы и рассмотреть вопрос о его партийности. Тебя назначить председателем ГКЭС. Вот и все.
Яков Рябов с полуслова понял генерального секретаря. «Висеть на «вышке» — значит ожидать высшей меры наказания, смертной казни. Андропова беспокоило положение в двух управлениях госкомитета, которые занимались экспортом оружия. Упомянутое им Главное инженерное управление (ГИУ) ГКЭС ведало продажей оружия, Главное техническое управление (ГТУ) занималось строительством военных объектов за границей и ремонтом советской боевой техники. Оба управления курировали военные разведчики, а за ними присматривал КГБ.
— Спасибо за внимание и доверие, — ответил Рябов, — но все же это для меня новая работа. Можно ли подумать?
Андропов ответил, что думать нечего:
— Завтра на политбюро мы вас утвердим, а в оставшееся время лучше подумайте, как там наводить порядок.
На заседании политбюро Андропов представил Рябова. Устинов сразу сказал:
— Мы знаем Якова Петровича, а он знает ГКЭС, ему и карты в руки.
Андропов сказал, что прежний председатель, Семен Андреевич Скачков, попросился на пенсию. Надо просьбу удовлетворить и поблагодарить за многолетнюю работу. Но тут Скачков, руководивший госкомитетом с 1958 года, вдруг встал и громко сказал, что на пенсию он не просился. Андропов не был готов к такому повороту, поэтому сказал:
— Мы не будем углубляться в этот вопрос. Решение принято, и все приглашенные могут быть свободны.
Скачков получил персональную пенсию.
Андропов не церемонился с министрами, которых считал необходимым сменить. Он сам вел секретариат ЦК, на котором министр путей сообщения Иван Григорьевич Павловский докладывал о тяжелом положении на транспорте. Андропову доклад не понравился. Он не смог получить от министра внятного ответа о том, какие меры тот принимает для исправления положения. К тому же Андропов знал, что министр не пользовался поддержкой железнодорожного начальства.
Юрий Владимирович распорядился пригласить на заседание Виктора Ефимовича Бирюкова, заместителя председателя Госплана по транспорту (Бирюков рассказывает этот эпизод в книге «Жизнь особого назначения»). «Мое выступление понравилось присутствующим конкретностью и глубоким анализом, — без ложной скромности вспоминал Бирюков, — причем я ни одного плохого слова не сказал в адрес Павловского».
— Вот вам пример, — сказал Андропов, — доклад министра — это сплошной поток оправданий и обвинений всех причастных к работе железнодорожников, в том числе и Госплана, и вот на этом фоне выступление Бирюкова с глубоким анализом причин и мерами по исправлению положения. По-видимому, нам с таким министром не по пути.
Он обратился к секретарю ЦК по промышленности Владимиру Ивановичу Долгих:
— Я прошу, Владимир Иванович, вместе с Бирюковым подготовить справку и проект решения пленума ЦК КПСС.
Через неделю Иван Павловский был снят с поста министра путей сообщений и назначен с понижением первым заместителем постоянного представителя СССР в Совете экономической взаимопомощи.
Андропов исправил несправедливость, допущенную в отношении его бывшего подчиненного. В 1976 году без объяснения причин поменяли главного редактора «Известий». Льва Николаевича Толкунова, который умело руководил газетой, перевели в агентство печати «Новости». Те, кто это сделал, знали, что Толкунов в свое время был первым замом у Андропова в отделе ЦК, но для Суслова и Кириленко это значения не имело. Андропов, будучи председателем КГБ, тогда промолчал — не его епархия.
Новый главный редактор, Петр Федорович Алексеев, умудрился «Известия» погубить, тираж сократился на три миллиона экземпляров. Алексеев превратил «Известия» в стенгазету, читать которую стало невозможно. Но он был умелым царедворцем и преспокойно сидел в своем кресле. В феврале 1983 года Андропов вернул Толкунова в «Известия», где нового старого редактора встретили аплодисментами. Это было сталь редко случающееся торжество справедливости.
На партийном собрании журналисты сказали все, что думали об Алексееве и — косвенно — о тех, кто его столько лет держал на посту главного редактора. Как положено, на собрании присутствовал инструктор сектора газет отдела пропаганды ЦК- Он с изумлением слушал крамольные речи, но возразить ничего не мог: в аппарате знали об особых отношениях Толкунова с новым генеральным секретарем. Но как только Андропов умер, Толкунова вновь убрали из газеты под благовидным предлогом — поставили руководить Советом Союза, одной из палат Верховного Совета. В те времена это была синекура — много поездок за границу, но мало реальной работы и никакой возможности влиять на жизнь в стране...
Андропов перевел в Москву первого секретаря Ленинградского обкома Григория Васильевича Романова, сделал его секретарем ЦК по военно-промышленному комплексу.
Хитроумный Андропов, не переставая повторять, что министр обороны Дмитрий Федорович Устинов ему друг, товарищ и опора, что он ни в коем случае не должен обижаться, нашел ему противовес в лице Романова, которому по случаю шестидесятилетия присвоил звание Героя Социалистического Труда. Устинов был возмущен этим назначением, но поделать ничего не мог.
Дмитрий Федорович в течение четырех лет не допускал избрания секретаря ЦК по военным делам. Он руководил и вооруженными силами, и оборонной промышленностью. То есть был абсолютно бесконтролен. Андропов находился в отличных отношениях с Устиновым. Они помогали друг другу. Но, став хозяином страны, Андропов решил ограничить влияние Устинова и лишить министерство обороны статуса неприкасаемого ведомства. Человек крайне подозрительный, Юрий Владимирович боялся такой концентрации власти в одних руках. Знал, вероятно, что военные не были особенно рады его назначению генеральным секретарем, у военных с КГБ непростые отношения. Не зря в КГБ существовало целое управление, которое следило за армией.
Романов по распределению обязанностей руководил двумя ключевыми отделами ЦК — оборонной промышленности и машиностроения. Отделу оборонной промышленности подчинялся весь военно-промышленный комплекс. Иначе говоря, Романов получал определенную власть над министром обороны Устиновым.
Григорий Васильевич родился в деревне в Новгородской области, перед войной успел окончить техникум, и его взяли в армию. После войны он работал в Ленинграде, в конструкторском бюро, где разрабатываются подводные лодки, заодно окончил институт и быстро попал на партийную работу. Ничем особо не выделяясь, он успешно перемещался в Смольном из одного кабинета в другой.
Брежневу не нравилось прежнее ленинградское руководство. Первый секретарь обкома Василий Сергеевич Толстиков считался хрущевским человеком. И Брежнев при первой же возможности с ним расстался — отправил послом в Китай. На пост первого секретаря претендовали более заметные в Ленинграде люди, но Брежнев выбрал Романова, который оказался куда более жестким руководителем, чем предполагало его окружение. Григорий Васильевич быстро стал членом политбюро, и уже со значением говорили: «А в Ленинграде-то опять Романовы у власти».
Либеральная ленинградская интеллигенция Романова ненавидела и презирала. Невысокого роста, очень высокомерный, он установил над городом жесткий идеологический контроль. Замечательный артист Аркадий Райкин не выдержал постоянного давления ленинградского начальства и вместе со своим театром вынужден был покинуть родной город и перебраться в Москву. Известный писатель Даниил Гранин уже в перестроечные годы написал иронический роман, в котором низкорослый областной вождь — все узнали в главном герое Романова — от постоянного вранья превращается просто в карлика.
Иногда, впрочем, кажется, что с ним просто сводили счеты. Сладкоголосого певца Сергея Захарова, одного из любимцев прежнего времени, посадили в 1977 году, потому что он жестоко избил человека. Захаров был восходящей звездой советской эстрады, тюрьма сломала ему карьеру. Захаров теперь рассказывает, что стал жертвой ревности со стороны первого секретаря Ленинградского обкома. Романов обожал популярную в те годы певицу Людмилу Сенчину, а тут появился красавчик Захаров. И первый секретарь вроде бы дал указание избавить его от счастливого соперника...
