Сергей Кара-Мурза - Манипуляция сознанием 2
Таким образом, Зурабов убеждает аудиторию через эфир ОРТ, что ЧПФ исключительно выгодное вложение денег и нужно как можно активнее переводить свои сбережения из государственной пенсионной системы в частные структуры. В этом же активно убеждали зрителей все гости той передачи (паразитирование на поддержке собеседника, 7.5), особенно ведущий В. Познер. Все убеждения сводились к двум принципиальным пунктам: а) «население давно переживает», что ему не дают перевести свои пенсионные сбережения в частные структуры, б) государство в лице либерально настроенных чиновников озабочено лишь тем, чтобы обеспечить людям возможность получать максимально большую пенсию.
Что касается «переживающих людей», об этом говорилось выше. Что же до мотивов госчиновников – их цель снять с себя вообще какую-либо ответственность за обеспечение людей пенсиями. «Повышение» пенсий их совершенно не интересует; как и то, будут ли эти пенсии у стариков вообще, или их утащат очередные Мавроди.
21.2. «Бабий аргумент»
Подробное описание
Данная разновидность приема «искажение сказанного оппонентом» является классической и нередко употребляется в бытовых условиях. Чаще всего это используется женщинами, что и дало название приему. Суть его в том, что, в ответ на аргумент или обвинение, манипулятор утрирует аргумент оппонента КОЛИЧЕСТВЕННО до полного абсурда и тут же выдвигает «модифицированный» таким образом аргумент против самого оппонента.
Логической критики данный прием не выдерживает абсолютно. С точки зрения здравого смысла дезавуировать его не составляет никакого труда. Осознанно или интуитивно чувствуя это, манипулятор использует ярко-выраженные эмоциональные оттенки высказывания, имитируя (чаще – неосознанно) крайнюю нервозность и возбужденность. Расчет, опять же зачастую интуитивный, на то, что оппонент предпочтет «не связываться с дураком» и просто отступит со своей позиции, или же смолчит в ответ – что в глазах стороннего наблюдателя может быть расценено как слабость.
Именно благодаря своей явной алогичности прием нередко достигает цели и поэтому используется достаточно часто.
В роли реципиента может оказаться как оппонент (в этом случае ставится цель морально «задавить» его), так и сторонний наблюдатель (в этом случае задача манипулятора – продемонстрировать свое превосходство над оппонентом).
Наиболее эффективным средством противодействия этому приему является выдерживание твердой, непоколебимо-логичной линии, если прием применяется в дискуссии, и опять же строго логичного анализа сказанного, если прием применен в не-дискуссионном информационном носителе (например – при последующем анализе информационной установки манипулятора).
В любом случае необходимо помнить: использование такого приема – верный признак отсутствия у оппонента серьезных аргументов, то есть слабости его позиции.
В «классическом» виде прием «бабий аргумент» употребляется крайне редко. Он предельно груб; применяющий его манипулятор выглядит слишком истеричным и не способным на «интеллектуальную дискуссию» (именно под такой имидж чаще всего и рядятся манипуляторы). Выглядит это примерно следующим образом. Когда оппонент манипулятора начинает эффективно доказывать, к примеру, что демократические истории про «миллионы расстрелянных жертв сталинизма» есть не выдерживающие никакой критики байки, манипулятор восклицает: ну да, конечно, в СССР вообще никого никогда не расстреливали, да? Или, напомнив в дискуссии об эффективнейших системах образования, здравоохранения и социального обеспечения в СССР, можно получить в ответ от манипулятора: ну да, ну да, конечно, вас послушать – так в СССР вообще никаких проблем не было! Это – очевидный и бессмысленный, с точки зрения информационной войны, всплеск эмоций, когда манипулятор доводит сказанное оппонентом до явного гипертрофированного абсурда (такое обычно бывает у женщины, если она теряет самообладание в споре и, вместо информации, начинает применять преувеличенно-эмоциональные категории; отсюда и название – «бабий аргумент»). Главное в этом приеме – гипертрофированное увеличение какого-либо манипулятивного аргумента.
В более тонкой, профессиональной с точки зрения манипуляции, форме этот прием теряет его «классическую» резкость и бездумную гипертрофированную эмоциональность, приобретая черты других приемов манипуляции сознанием.
Пример – статья в Л. Радзиховского «Пятая колонна», помещенная в «Российской Газете» 28 сентября 2004 года. Статья обсуждает знаменитое заявление В. Путина 4 сентября 2004 года после чудовищного преступления в Беслане. Напомним: в своем заявлении Путин дал понять, что против России ведется необъявленная война, в которой «международный терроризм» выступает как слепой инструмент неких сильных государств мира, «стремящихся отхватить от нас кусок пожирнее» (любому нормальному человеку понятно, о ком идет речь).
Подобная здравая и реалистичная позиция российского руководства настолько неприемлема для наднациональных финансово-политических элит, что они немедленно предприняли серию информационных атак на эту позицию российского руководства. Главная для них опасность – осознание Россией и ее властной элитой необходимости не подстраиваться под интересы «мирового сообщества» ради «борьбы с международным терроризмом», а действовать, строго исходя ИЗ СВОИХ СОБСТВЕННЫХ ИНТЕРЕСОВ.
И, следовательно, не бояться посылать куда подальше таких «цивилизованных» союзников, что готовы под болтовню о «демократических ценностях» заниматься международными агрессиями и терроризмом. Такое развитие событий для транснациональных сил очень опасно и совершенно неприемлемо. Рассматриваемая статья убеждает аудиторию, что необходимо все-таки ориентироваться не на свои интересы, а на союз с «цивилизованными» странами (которые, как правило, «международный терроризм» и создают): «Прошел уже почти месяц после того, как было официально объявлено, что против нас «ведется война» – но до сих пор нет никакой ясности, никакого согласия в обществе по главным вопросам: кто наш враг, кто наши союзники (хотя бы потенциальные). Иногда в этой связи любят ссылаться на афоризм Александра III о том, что у России есть два союзника – ее армия и флот. Не говоря уже о том, в каком состоянии находится наша армия, хотел бы напомнить, что именно Александр III заключил военно-политический союз с Францией, с которого и началась Антанта, – значит, все-таки искал союзников! Больше того. Если уж кто имел полную психологическую и человеческую аллергию к Западу, в особенности к Французской Республике, ко всему связанному с ненавистной ему буржуазно-демократической революцией – то это точно Александр. И, тем не менее, в силу государственных соображений, отошел от союза с родственными (в буквальном смысле слова!) монархиями Германии и Австро-Венгрии. Как говорится, его пример другим наука...» В данном случае манипулятор Радзиховский, пытаясь доказать недоказуемое, изворачивается аж «через голову», чтобы убедить аудиторию: России в любом случае нужно ориентироваться на ее западных «союзников». Используется и одновременная подмена понятий (1) с ложной альтернативой (5.2) – ориентация на свои собственные вооруженные силы против союза с западными державами. Нет нужды описывать, что противопоставлять две эти вещи нереально.
Государство обязательно должно укрепить свои оборонные структуры, параллельно выстраивая выгодные ему военнополитические и экономические союзы. С кем заключать эти союзы – с западом, востоком, севером, югом или с кем-то еще – есть личное дело такого сильного, укрепленного государства.
Тут же и ложь историческая (18.2) по поводу «выбора Александра III»: ориентация на Францию и Англию обуславливалась логикой развития тогдашней Германии (по принципу «враги моих врагов – мои друзья»), а отнюдь не политическими предпочтениями одного из величайших российских самодержцев. Кроме того, автор статьи недоговаривает: именно Британия способствовала сначала Февралю, а потом Октябрю. Социальные катаклизмы выбили Россию из числа победителей, деливших имущество побежденных.
Тут и «приведенный вывод», 9, по поводу нынешнего состояния российских Вооруженных сил («Не говоря уже о том, в каком состоянии находится наша армия...»): Радзиховский стремится убедить аудиторию, что нужно искать союзников, причем непременно на Западе, потому что армия и флот находятся в плачевном состоянии. На самом деле нужно, прежде всего, укрепить свои Вооруженные силы. К тому же, здесь имеется и замалчивание важных обстоятельств, 14.1: а кто, собственно говоря, так постарался, что у российских армии и флота сегодня такое бедственное положение? Ведь именно радзиховские всех мастей полтора десятилетия убеждали наше общество не тратить денег на армию, а «реформировать» (т.е. уничтожать – лукавый термин, 15.1) ее? Но главное не эти сопутствующие приемы. Основное в данном случае – что манипулятор гипертрофирует «исторический пример», доводя его до абсурда: вот, раз тогда царь Александр III пошел на союз с Антантой, то и теперь российской власти надлежит делать то же самое. Гипертрофированному увеличению подвергается описание исторического факта, хотя из-за определенной элегантности исполнения (Радзиховский вообще умелый и техничный манипулятор) прием становится похожим на «ассоциативную цепочку» (б) или «прицеп» (14.4).
