Рой Медведев - Советский Союз. Последние годы жизни. Конец советской империи
Будь готов! Всегда готов!»[156]
Иван Полозков был, несомненно, гораздо более независимым и самостоятельным политиком, но он считался консерватором. Это был профессиональный партийный работник, многие годы занимавший различные посты в Отделе организационно-партийной работы ЦК КПСС. Этот отдел никогда не являлся кузницей демократических кадров в партии. С 1985 г. Полозков возглавил Краснодарский крайком КПСС. Он скептически относился ко многим нововведениям Горбачева и явно противился чрезмерно широкому развитию кооперативов. Одновременно Полозков решительно боролся с теми массовыми злоупотреблениями, которыми партийное руководство края прославилось еще в 70-е гг. Журнал «Кубань» и главные газеты края печатали много материалов в духе примитивного национализма и сталинизма. Я сотрудничал, однако, в 1989 – 1991 гг. с более независимой газетой «Комсомолец Кубани». Мне довелось несколько раз встречаться с Полозковым и беседовать с ним. А также с журналистами, учителями, партийными работниками и врачами Кубани. Я мог убедиться, что среди партийных работников деятельность И. Полозкова пользовалась широкой поддержкой, хотя и критика также была достаточно резкой. Полозков успешно победил на всех выборах 1989 – 1990 гг. и стал не только народным депутатом СССР и РСФСР, но и председателем Краснодарского краевого Совета. Однако выступления Полозкова в Москве были неудачными. Полозков возглавил фракцию коммунистов в Верховном Совете Российской Федерации, но проиграл Ельцину борьбу за пост Председателя Верховного Совета. Тем не менее на Учредительном съезде РКП Полозков одержал убедительную победу над Лобовым и был избран первым секретарем Российской компартии. После событий августа 1991 г. Полозков долгое время болел и затем отошел от участия в политической жизни России. Активные сторонники Горбачева не смогли победить и на выборах в Политбюро и Секретариат ЦК КП РСФСР. Наиболее влиятельными членами руководства Российской компартии стали Геннадий Зюганов и Иван Антонович.
Образование Компартии Российской Федерации не привело к укреплению общего авторитета и влияния КПСС в стране. Многие партийные организации заявляли о том, что они будут подчиняться только указаниям ЦК КПСС, а не ЦК Российской компартии. В состав Российской компартии не вошла даже Московская организация КПСС. В ЦК КПСС шли сотни резолюций от собраний первичных организаций, от срочно созываемых районных партийных конференций с протестами против «поспешного» образования Компартии РСФСР и формирования ее руководящих органов. Многие из местных организаций заявляли о том, что не признают решений Учредительного съезда, отдельные организации в знак протеста приостановили выплату членских взносов.
«Что обнажил Учредительный съезд РКП? – писал старый член партии профессор Д. Гольдин. – Увы, подтвердилось, что нет новых идей, нет конструктивных предложений о путях обновления партии. Что даст смена вывесок, если дух ее, методы деятельности отстают от времени на десятилетия. И нет лидеров, которые могли бы рассчитывать на широкое доверие к их знаниям, убеждениям, действиям... Самое удручающее – общий духовный, интеллектуальный уровень съезда. Не буду судить по отдельным благоприятным (которых так мало) или одиозным до убожества выступлениям – крайние проявления менее показательны, чем совокупный потенциал, представленный аудиторией»[157].
Даже журнал ЦК КПСС «Коммунист», анализируя кризис в партии, констатировал: «Хотели этого или не хотели силы, инспирировавшие «преображение» Всероссийской партконференции в Учредительный съезд КП РСФСР, но именно эта акция резко ухудшила ситуацию в партии. В результате партийная масса, власть которой провозгласили, но сделали все, чтобы не дать ей осуществиться на деле, остро почувствовала фальшь, прямой обман, демагогию и безнадежность в самой процедуре создания РКП. Особое возмущение коммунистов вызывают потуги загнать их автоматически, «чохом» в эту партию партгосаппарата, а по сути дела, в первую официально провозглашенную, с собственной политической ориентацией, стратегической целью, с собственным огромным аппаратом фракцию КПСС, объединяющую основные консервативные силы».
Как член ЦК КПСС я принимал участие с осени 1990 г. во всех пленумах ЦК КПСС и в некоторых пленумах ЦК Российской компартии и совещаниях народных депутатов РСФСР – коммунистов. Было очевидно, что Российская компартия так и не смогла превратиться в сколь-нибудь влиятельную политическую силу. Эта партия проигрывала одну за другой все избирательные кампании 1990 – 1991 гг. При выборах мэров Москвы и Ленинграда ни российская, ни союзная компартия не выдвинули из своего руководства ни одного кандидата, который мог бы составить альтернативу Гавриилу Попову в Москве и Анатолию Собчаку в Ленинграде. Те коммунисты, которые решили все же принять участие в этих выборах, едва ли не извинялись перед избирателями за то, что они являются членами КПСС. Это объяснялось быстрым ростом в стране и в столичных городах антикоммунистических настроений. С осени 1990 г. значительно увеличилось число людей, объявляющих о своем выходе из КПСС. Растерянность и непонимание в рядах членов КПСС и в рядах всех идеологических работников партии, а также в самих аппаратных структурах ЦК КПСС вызвало также неожиданное и быстрое поражение коммунистов и левых партий в странах Восточной и Юго-Восточной Европы. Об этой волне «бархатных» революций, о падении Берлинской стены, а затем и всего советского блока в Европе, о крушении Варшавского Договора и Совета Экономической Взаимопомощи следует сказать особо.
Глава пятая
РАСПАД СОВЕТСКОГО БЛОКА В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ
Тревога в странах Восточной Европы
Частая смена руководства СССР и КПСС в 1982 – 1985 гг. создавала атмосферу неуверенности и в руководстве стран Советского блока в Восточной Европе: в Польше, ГДР, Чехословакии, Венгрии, Румынии и Болгарии. Нет необходимости доказывать зависимость этих стран от Советского Союза. Эта зависимость была формализована и закреплена: в экономической области созданием и работой Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ), а в военно-политической – Организацией Варшавского Договора (ОВД). Но было множество неофициальных соглашений и доктрин вроде пресловутой «доктрины Брежнева», которую связывают обычно с советской интервенцией в Чехословакию в 1968 г., но которая существовала, конечно же, и до Брежнева – достаточно вспомнить события 1956 г. в Венгрии. Все свои главные мероприятия в политической, экономической и идеологической сфере страны Восточной Европы должны были согласовывать с СССР. Обычным механизмом такого согласования были переговоры по партийным каналам – чаще всего конфиденциальные. При необходимости более широкого согласования проводилось совещание Политического консультативного комитета стран – участниц ОВД. В 1982 – 1985 гг. функционирование всех этих органов происходило по инерции, и очень многие из проблем вообще не решались, их откладывали на будущее.
Приход к власти Михаила Горбачева породил в правящих кругах стран – участниц ОВД некоторые надежды: было очевидно, что новый советский лидер пришел надолго. Все его первые кампании рассматривались здесь главным образом как популистские. Общая риторика и в области внутренней, и в области внешней политики практически не изменилась. Чисто формальная встреча с лидерами стран ОВД произошла у Горбачева в самом конце апреля 1985 г. в Польше: Варшавский Договор был подписан 14 мая 1955 г. на 30 лет, и его надо было теперь продлить еще на 20 лет – до 2005 г. Только в октябре 1985 г. в Софии состоялось более основательное Совещание ПКК – М. Горбачев хотел «сверить часы» перед советско-американской встречей в Женеве. Часы, как казалось тогда, шли вполне нормально, и никакой полемики не возникло. Вадим Медведев, который присутствовал на этой встрече как помощник М. Горбачева, писал позднее и о «затхлой атмосфере, царившей в клубе высших лидеров ОВД», и об их оживлении в Софии. «Эти люди умеют скрывать свои чувства. Но их реакция была неодинаковой – у одних искреннее чувство удовлетворения, что в Советском Союзе появился динамичный современный руководитель, у других – ревность, у третьих – настороженность и беспокойство. В одном, пожалуй, они сходились: все поняли, что имеют дело с неординарным руководителем. Это был своеобразный старт нового мышления, зарождение реальной ткани отношений между соцстранами»[158].
Очередная встреча лидеров состоялась в ноябре 1986 г. в Москве – на этот раз не в рамках ОВД, а в рамках СЭВа. В небольшом зале в Кремле собрались те же люди, что и в Софии год назад. Самым старшим из них был 75-летний Тодор Живков, он возглавлял свою страну уже около 30 лет. Яношу Кадару было 74 года, и он возглавлял свою страну с 1956 г. Густаву Гусаку было 73 года, и он стоял во главе КПЧ и Чехословакии с 1969 г. 74 летний Эрих Хонеккер возглавлял ГДР уже более 10 лет. Николае Чаушеску был моложе, ему было 68 лет, но он стоял во главе Румынской компартии и Румынии с 1965 г. Самым молодым из гостей был Войцех Ярузельский, ему было всего 63 года, и он всего 5 лет стоял во главе Польского государства и ПОРП. 55 летний Михаил Горбачев был в этом кругу не просто «неординарным», но и наименее опытным человеком. Однако во всех отношениях он был «главным». Было много причин для взаимного непонимания. Во всех странах ОВД и СЭВа время для каких-то демократических перестроек и реформ уже ушло вместе с кризисами 1956, 1968, 1970, 1980 – 1981 гг. Советский Союз активно участвовал в подавлении разного рода проявлений народного недовольства в ГДР, Венгрии, Чехословакии, угрожал Польше. Теперь лидеры этих стран думали не о перестройках, а о сохранении статус-кво. Экономические отношения стран народной демократии с СССР были выгодными для этих стран, и их никто из наших партнеров не хотел изменять. М. Горбачев чувствовал отчуждение. Позднее М. Горбачев писал: «Рабочая встреча в Москве была серьезной попыткой сообща найти пути преодоления нараставших во всех странах СЭВ экономических и социальных трудностей. Они грозили перерасти в непредсказуемый по силе и последствиям кризис, но всей глубины его в полной мере тогда еще никто не осознавал. Вроде бы рассуждали основательно, не уходили от болезненных проблем, но у меня все-таки оставалось впечатление некоторой теоретической отстраненности от жизни. Может быть, виной тому был солидный возраст моих партнеров. О дряхлости тогда еще речь не шла, но, скажем так, усталость лидеров, перешагнувших за 70 или близких к этому рубежу, да вдобавок стоявших «у руля» по два-три десятилетия, ощущалась сильно»[159]. Лидеры стран СЭВ покинули Москву в тревоге.
![Сергей Кремлев - Великий и оболганный Советский Союз [22 антимифа о Советской цивилизации]](/uploads/posts/books/183989/183989.jpg)
