Коллектив Авторов - Победители и проигравшие. Местные выборы 11 октября
Есть и факты успешного реванша. Представитель «Единой России» сменил справоросса в должности главы Южно-Курильского района Сахалинской области, куда входят острова Кунашир и Шикотан. На эту должность был избран милиционер, начальник местной милиции Василий Соломко, выдвинутый партией «Единая Россия». Он набрал 33,19 процента голосов. Бывший мэр района, справоросс Игорь Коваль, выборы проиграл: за него отдали голоса 18,5 процента избирателей.
Глава IV
Демарш оппозиционных партий
Попытка реставрации 1990-х
Избирательная кампания осени 2009 года войдет в новейшую политическую историю страны не только как убедительная демонстрация поддержки «Единой России», но и в связи с попыткой проигравших партий создать первый за последние шесть лет политический кризис в России. На третий день после голосования три парламентские партии: КПРФ, «Справедливая Россия» и ЛДПР – объявили бойкот работе Думы и покинули зал заседаний в знак протеста против результатов голосования. Стоит отметить, что ранее, на следующий день после оглашения предварительных результатов голосования, представители этих партий сделали стандартные заявления, что, хотя результат их не устраивает, они не будут оспаривать итоги выборов.
Дмитрий Медведев, Президент России:
Каждая политическая сила должна быть ответственной.
Глеб Павловский, президент Фонда эффективной политики:
Парламентский кризис… требование пересмотреть результаты выборов тет-а-тет с президентом… Утопия подконтрольности – из самых лживых русских утопий. Не один чиновник вострепетал с 14 по 16 октября, с чувством ужаса и… неясной надежды. Сладкое виденье государства, растворяющегося кубиком рафинада в чае, исторгло в радикалах дружное «Ах!» – ах, как славна фраза «оппозиция покидает парламент» (то есть место, где она, собственно, является оппозицией, а не группой частных лиц)! Это ль не заря свободы? Вслед за чем и остальные должны, покинув свои места и домы, перейти куда-то… на улицу… Рабочие – перекрывать дороги, дорожники соберут форумы инноваторов, учителя пойдут к Фурсенко стучать касками, одолженными у шахтеров, последние же – в Москву, учить всех жить. Как в Бухаресте 90-х, где вышедшие из шахт шахтеры с арматурой в руках бегали по площадям, ища, кого поучить.
Своим демаршем оппозиция, будь она сильнее и влиятельнее, могла бы попросту заблокировать законодательную работу Госдумы. Так бывало в 1990-х годах, когда политические обиды приводили к государственному и экономическому параличу. КПРФ, ЛДПР и примкнувшая к ним «Справедливая Россия» попытались вернуться в 90-е годы прошлого века, где шантаж являлся главным инструментом ведения политики. Апофеозом стала апелляция к президенту с требованием пересмотра итогов голосования. То есть главу государства прямо толкали на нарушение закона.
Сергей Марков, заместитель председателя Комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций ГД РФ:
В какой-то мере действия трех парламентских фракций, покинувших зал заседаний, – это шантаж в отношении президента. Дело в том, что президент неоднократно высказывал мнение о том, что он поддерживает демократизацию, развитие демократии и предлагал действовать в этом направлении. Оппозиция, по сути дела, пыталась воспользоваться этими предложениями президента, но не в очень хорошем плане. По сути дела, они предъявили список сверхтребований: отменить выборы, уволить Лужкова, Грызлова, Чурова. И президенту было, по сути, сказано: если ты этого не сделаешь, мы будем считать, что все твои предложения – это несерьезно.
Однако шантаж не удался. Президент отказался идти на поводу у оппозиции. Госдума продолжила законодательную деятельность без сбежавших фракций. Уже на следующий день, понимая, что своим демаршем они лишь нанесли удар по собственному имиджу, о своем решении вернуться заявили справороссы и либерал-демократы, а через день и коммунисты вернулись в зал заседаний.
Дмитрий Медведев, Президент России:
Есть конституционные правила, есть закон, есть порядок оспаривания итогов выборов. Это, так сказать, непременная вещь – как говорят юристы, «кондицио синэ ква нон» избирательной системы, то есть условие, без которого не существует избирательная система.
Владимир Путин, Председатель Правительства РФ:
Что касается того, что произошло в Думе, об этом можно только сожалеть. Я думаю, что это в значительной степени связано еще с внутрипартийной риторикой. Мне представляется, что в этих условиях нужно всем коллегам сесть вместе за стол переговоров, пообсуждать текущую ситуацию и принять такое решение, которое позволит выйти из этой ситуации.
В Ульяновской области кандидаты «Единой России» завоевали 91,8 процента мест в представительных органах МСУ, в то время как остальные парламентские партии в совокупности не смогли набрать и 2 процентов.
Как выяснилось, оппозиция пустилась на акции политического шантажа, вовсе не располагая никакими доказательствами того, что на выборах были допущены какие бы то ни было нарушения. Три проигравшие партии отказались использовать богатейший арсенал демократических процедур – от судебных разбирательств до обращения в прокуратуру, от использования парламентских рычагов до организации массовых акций протеста. Вместо этого оппозиция пошла по наиболее неконструктивному пути, потребовав ни больше ни меньше в угоду собственной позиции пересмотреть основы российской политической системы.
Оппозиция выступила с требованием заменить систему демократического волеизъявления на произвольную систему назначения победителя в соответствии с тем, насколько громко той или иной партии удастся крикнуть о своей победе. Это был бы громадный шаг назад – в оранжевый майдан, где волеизъявление нации попирается в угоду сговору политиков внутри страны и за границей.
Дмитрий Орлов, директор Центра политических и экономических коммуникаций, политолог:
Была предпринята, собственно, попытка еще до подведения итогов выборов, до систематизации фактов перехватить у власти и у системы избирательных комиссий инициативу в подведении итогов выборов. Как обычно действовала та же Коммунистическая партия? Она собирала факты, систематизировала, составляла конкретные иски и претензии, и только потом созывались конференции и делались заявления. А здесь же они попытались играть на опережение, то есть начать давить на власть даже до предъявления каких-то конкретных фактов фальсификаций. Но власть показала достаточную твердость, жесткость и на шантаж не пошла. И эта попытка захлебнулась.
Попытки проводить политику с оранжевым оттенком среди оппозиционных политиков стали особенно модными после событий в Киеве в 2004 году. Однако в России оранжевый душок не пользуется популярностью ни в среде серьезных политиков, ни у избирателей. Несмотря на это, видимо, окрыленные неразберихой, которая творится сейчас в Молдавии, и вечным хаосом, который воцарился на Украине после Майдана, парламентские оппозиционеры решили применить оранжевые технологии и в российской Госдуме.
Проведя безликую и апатичную избирательную кампанию, не обеспечив ни нормальной агитации, ни нормального наблюдения за ходом голосования, не потрудившись создать даже видимость борьбы за избирателя, оппозиция пошла на прямой шантаж высшего руководства страны. Именно таким образом пять лет назад на Украине демократическое волеизъявление всей страны было замещено «майданной демократией», когда несколько тысяч оранжевых крикунов «избрали» президента, чей уровень поддержки за все годы правления не превысил 13 процентов, а сейчас колеблется около нулевой отметки.
Недавно в Молдавии склейка разномастных политических сил, объединенных тактическими целями, спровоцировала долгосрочный общегосударственный кризис. Так же было 5 лет назад на Украине. Но Москва – не Киев. Оранжевые провокации не стали причиной для игнорирования воли многих и многих миллионов в угоду корыстным интересам кучки оппозиционеров. Этот украинский стиль в политике, который не предусматривает доказательств собственной правоты, где прав тот, кто громче кричит и кому удалось собрать толпу, – неприемлем в нашей политике.
Дмитрий Медведев, Президент России:
Не так давно были выборы (11 октября), которые в целом прошли вполне организованно. Тем не менее среди наших парламентских партий есть очень разные оценки. Оно и не мудрено, потому что, как правило, тот, кто побеждает, всегда относится к итогам абсолютно позитивно, а тот, кто выступает несколько иначе, как правило, дает другие оценки.
