Рено Жувенель - Тито - главарь предателей
Троцкизм и титоизм — лишь различные названия для подрывной деятельности, безуспешно проводимой врагами народа в целях разложения и раскола рабочего класса. Общим для всех этих «уклонов» является то, что они связаны с деятельностью полиции, и это разоблачает и вскрывает их подлинную сущность.
Они порождаются не политическими устремлениями, а инспирируются из-за границы.
Они отнюдь не являются отражением ошибок «заблуждающихся патриотов» или расхождений во взглядах; они служат политической маской для шпионажа; это — пыль, пускаемая в глаза народу, чтобы замаскировать предательство.
Это — троянский конь врагов народа в лагере народа.
Но чем длиннее становится список предателей, тем очевиднее сходство между ними, и благодаря этому сходству им становится все труднее обманывать бдительность народов.
* * *
На процессе Костова последний признался, что во время своего пребывания в Советском Союзе он поддерживал тесную связь с троцкистами Бела Куном и Максимилианом Валецким, которые были разоблачены несколько позже. При их содействии Костов установил контакт с югославским эмигрантом Иосипом Броз-Тито (кличка «Вальтер»), который уже тогда разделял их троцкистские убеждения.
Именно Костов рекомендовал направить Тито в Югославию якобы для усиления там политической работы.
Таким образом, предатель Костов был первым покровителем предателя Тито. Эту гнусную рекомендацию и всю эту гнусную историю отнюдь нельзя считать результатом простого стечения обстоятельств.
«Выбор, сделанный Бела Куном и Валецким, не был случайным, — писал Костов в своих показаниях, — ибо, как я мог убедиться из документов в личном деле Вальтера, он также стоял на троцкистских позициях».
Получив от Бела Куна успокоительные заверения относительно Костова, Вальтер говорил с ним очень откровенно:
«Во время одной из наших бесед в 1934 г. Тито сообщил мне о своих троцкистских убеждениях. Он рассказывал мне о возникших у него по этой причине неприятностях и тут же высказал мне свою ненависть к руководству большевистской партии. Тито горел желанием как можно скорее уехать в Югославию, чтобы действовать там бесконтрольно, в соответствии со своими политическими убеждениями. Все это он рассказал мне сам, обращаясь с просьбой оказать ему необходимую поддержку и дать положительную характеристику при обсуждении его кандидатуры… Только благодаря вмешательству Бела Куна и Валецкого и моему положительному отзыву о Тито последний смог в 1934 г. уехать в Югославию и принять участие в работе по руководству партией»[17]
Это проливает свет на очень многое, хотя и слишком поздно.
Материалы, имеющиеся сейчас в нашем распоряжении, не дают нам возможности разобраться в деятельности Тито за период с 1934 по 1942 гг., однако можно поручиться, что она таит в себе немало сюрпризов, которые могут объяснить нам, почему Черчилль во время войны оказывал ему такое доверие.
* * *
Генерал Фицрой Маклин — эмиссар его величества английского короля. С изрядной дозой глупого тщеславия он признается в этом в своей книге «На подступах к Востоку». В ней он сообщает, что, прежде чем отправиться в Москву в 1947 г., он собирал информацию о СССР среди…русских белоэмигрантов, «которых можно было встретить во всех ночных кабаках всех столиц мира». Это заявление свидетельствует как о степени достоверности самих сведений, так и о наклонностях того, кто их собирает.
В 1942 г. Черчилль вызвал к себе офицера Интеллидженс сервис Маклина и пригласил его в свой загородный дом в Чекерсе, подальше от нескромных ушей. Там он поручил ему повидаться и переговорить с Тито. «Черчилль указал мне, что именно я должен был попытаться сделать в Югославии», — пишет шпион Маклин.
Сын Черчилля Рандольф также принял участие в этой миссии.
Официально задача миссии заключалась в оказании помощи югославскому движению Сопротивления. Но, как заявил на процессе Райка бывший советник югославской миссии в Венгрии Бранков, подлинная ее цель заключалась в том, чтобы «подчинить англо-американскому влиянию Югославию, а затем и соседние с ней государства — Болгарию, Румынию и Венгрию. Действуя через посредство военных миссий, они [англо-американцы. — Р. Ж.] намеревались перетянуть на свою сторону Тито, Карделя, Джиласа и Ранковича… и превратить Югославию в колонию или полуколонию».
В планы «миссионеров» входило также создание Балканской федерации под руководством титовской Югославии.
Тито встретил посланцев Черчилля весьма радушно и предоставил им полную свободу действий. Он согласился прикомандировать к каждому партизанскому соединению английских и американских «офицеров связи», снабженных радиопередатчиками. Первоначально миссия состояла из пятнадцати человек, но вскоре она насчитывала уже целую сотню. Для завершения предприятия несколько позже прибыла и американская военная миссия, возглавляемая полковником Хантингтоном.
На процессе Райка югославский шпион Бранков довольно подробно рассказал о предательстве Тито и о широких полномочиях и праве вмешательства, предоставленных английским и американским военным миссиям:
«Я хорошо помню фамилии, потому что во время войны, когда прибыли англо-американские миссии, Ранкович издал приказ, в котором говорилось, что приехали такие-то и такие-то английские и американские офицеры, что они наши союзники, которым нужно оказывать всяческую помощь и принимать их как друзей. Этот приказ был разослан всем областным штабам, и мы обязаны были запомнить фамилии офицеров, чтобы знать точно, кто они такие, на случай, если они прибудут в наш сектор. Позже, в 1947–1948 гг., мне представилась возможность заглянуть в секретные архивы, и там я снова прочел эти фамилии. Поэтому они врезались мне в память…
В качестве членов американской военной миссии при штабе Тито тогда состояли полковники Хантингтон, Тейер и Ферц. Членами английской миссии были генерал Маклин, подполковники Сельбин и Мур и майор Рандольф Черчилль, сын Уинстона Черчилля… К областным штабам также были прикомандированы английские и американские военные представители: при главном штабе Македонии — майор Куикей и лейтенант Макдоналд, оба англичане. В Воеводине были англичане — майор Лейвидсон и лейтенант Вуд, в Боснии тоже англичанин — майор Вилсон. В Сербии при главном штабе состояли американский капитан Гримм и два английских майора — Амстронг и Хеннекер. При главном штабе в Хорватии находились американский капитан Рейд и английский майор Роджерс. При штабе в Словении работали американский майор Джеймс Гудвин и англичанин майор Джойнс. На острове Вис находился американский майор Урбан».[18]
«Председатель: Вы так хорошо все это помните? Как я заметил, вы до сих пор ни разу не обращались к своим заметкам и цитируете все имена исключительно по памяти.
Бранное: Да, я их отлично помню, поскольку во время войны нам необходимо было знать, кто они, чтобы в случае встречи…
Председатель:…предоставить себя в их распоряжение?
Бранное:… оказать им, согласно приказу Ранковича, всемерную помощь… Но мне известно все это и из другого источника: в 1947–1948 гг. мне пришлось видеть их документы в Белграде, в УДБ. Там имелось множество материалов, свидетельствующих о том, что эти члены англо-американских миссий были опытными разведчиками и что во время войны они развернули широкую шпионскую деятельность на территории Югославии. Поэтому-то я хорошо помню их фамилии…»
* * *
Маклин быстро понял, что по существу Тито просто-напросто самовлюбленный фанфарон, и, играя на его «человеческих слабостях», сумел так сблизиться с Тито, что вскоре они стали собутыльниками.
С первых же дней своего пребывания в Югославии английский эмиссар заговорил «о политике вообще» и попытался выяснить, не намерена ли Югославия пойти после войны на слишком тесное сближение с Советским Союзом. Полученные ответы позволили Маклину сделать вывод, что Тито готов «со временем стать в большей степени националистом и в меньшей степени коммунистом».
Когда во время одной беседы с Черчиллем Маклин высказал опасение, как бы в Югославии не было создано подлинно коммунистическое правительство, Черчилль успокоил его: «Чем меньше мы с вами будем беспокоиться о форме правительства, которое они создадут, — сказал он, — тем будет лучше».
Маклин истолковал эти слова как утверждение, что «с помощью Тито национализм одержит верх над коммунизмом». Следует признать, что Черчилль был твердо уверен в Тито.
Впрочем, Тито при всех обстоятельствах проявлял безусловное послушание приказам своих хозяев, даже когда эти приказы противоречили интересам Югославии.
