А. Арбатов - Российская национальная идея и внешняя политика. Мифы и реальности.
Отчасти причиной была ограниченность полномочий, сложность или неэффективность процедур ООН, и, даже в большей степени — ОБСЕ, при выполнении подобных функций, а также ограниченность ресурсов и нежелание великих держав втягиваться в операции и идти на риск людских потерь, расходов и потенциальных осложнений в отношениях с Москвой и региональными режимами. Эта позиция оказала сильное воздействие на участие Запада даже в событиях в Югославии, не говоря о постсоветском водовороте. Оборотной стороной медали было нежелание России позволить иностранным государствам, ООН и ОБСЕ широко вмешиваться в урегулирование конфликтов, взваливая все бремя по проведению операций на Российские Вооруженные Силы и федеральный бюджет.
Взаимодействие между Россией и Западом на постсоветском пространстве было столь же противоречивым, сколь и беспорядочным за одним исключением: вывода ядерного оружия с территории остальных постсоветских республик. Из-за промахов российской и западной политики посткоммунистическое пространство до настоящего времени остается ареной скорее "перетягивания каната" между Россией и Западом, чем сотрудничества. В результате проступает явный рисунок новых разделительных линий, проходящий через обширные зоны Евразии. В частности, у России сложились союзнические или партнерские политические (а в некоторых случаях и военные) отношения с Белоруссией, Арменией, Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном (по крайней мере, с его официальным режимом). С внешней стороны к этому взаимодействию примыкают Сербия, Греция, Кипр, Иран, Индия, в некотором роде Китай.
В то же время более напряженными стали отношения Москвы с балтийскими странами, Украиной, Молдавией, Грузией, Азербайджаном, Узбекистаном и Туркменией. За спиной этих стран все более активно действуют США, государства Западной и Центральной Европы, Турция, Пакистан, Талибское движение Афганистана, Саудовская Аравия. Более того, некоторые из названных стран развертывают деятельность в самой России — прежде всего на Северном Кавказе и в Татарстане. Конечно, эта схема далеко еще не устоялась. Отдельные соглашения, встречи на высшем уровне или политические акции могут улучшать отношения России, например, с Украиной или Азербайджаном. С другой стороны, отношения с Белоруссией, Казахстаном, Арменией, Таджикистаном могут ухудшиться.
Но тенденция к образованию нового водораздела налицо и проходит она по ключевым вопросам постсоветских конфликтов, отношения к расширению НАТО на восток, участия в освоении природных ресурсов (прежде всего энергетических богатств Каспия и Центральной Азии), направления прокладки нефте- и газопроводов, присутствия российских войск, военных объектов и пограничников в "ближнем зарубежье", степени интеграции в рамках СНГ. Этот водораздел чреват не только наступлением "холодного мира", но и растущей напряженностью и даже конфликтами противостоящих сторон, которые угрожают прийти на смену десятилетию сотрудничества после конца "холодной войны".
Место России в большой политике
С давних времен Российская Империя, а после нее СССР расширялись за счет территорий, отнятых у ослабленных или потерпевших военное поражение других великих держав и империй. На протяжении веков Россия, и — особенно после 1945 г. — Советский Союз — доминировали в Евразии в военно-политическом и военно-экономическом отношениях. Только массированное военное присутствие США в Западной Европе и на Дальнем Востоке уравновесило советское господство и ограничило его по разделительным линиям, возникшим в итоге второй мировой войны (в частности, разрезавшим надвое несколько стран, включая Германию, Корею, Вьетнам и Китай). Начиная с 60-х годов Западная Европа с запада, а Китай с востока стали более самостоятельно противодействовать СССР, но вплоть до конца 80-х годов его превосходство оставалось бесспорным.
Коренное отличие обозримого будущего состоит в том, что вне постсоветского пространства Россия будет иметь дело с рядом государств или союзов с превосходящими (или сравнимыми) экономическим потенциалом, населением и вооруженными силами. На западе — расширяющийся Европейский Союз с населением в 2,6 и ВВП — в 11 раз превосходящими российские. [11] В военной области НАТО, вероятнее всего, придвинется к границам России в процессе присоединения новых членов. В следующие десять-пятнадцать лет в дополнение к тройному или даже пятикратному превосходству над Россией в обычных вооружениях в Европе НАТО, вероятнее всего, будет сохранять существенное превосходство и в ядерном оружии. (Составит ли стратегическое превосходство Запада 30 %, или будет двойным или тройным — зависит от будущих договоров по контролю над вооружениями и уровня финансирования российских стратегических сил.) Учет качественных моментов делает это превосходство еще более значительным, чем следует из количественных сопоставлений.
И это, несомненно, радикальное смещение стратегического баланса в Европе. Менее десяти лет назад советские ударные танковые армии стояли в центре Германии, в двух днях броска от Ла-Манша, и Варшавский Договор имел тройное превосходство над НАТО по обычным силам, двойное — по оперативно-тактическому ядерному оружию, а в отдельных аспектах обладал преимуществом и по стратегическим ядерным силам над США. Сам СССР по обычным вооруженным силам в два раза превосходил все силы НАТО в Европе вместе взятые. Произошедший переворот геостратегического уравнения коренным образом изменил отношения России и Европы.
Тем не менее, несмотря на резкое ослабление позиций Москвы, обычная или ядерная война с НАТО остается немыслимой, каковы бы ни были политические трения между Россией и Западом, возникающие из-за расширения НАТО. При всех противоречиях Россия и Запад сотрудничают в деле поддержания мира в Боснии и других вопросах международной безопасности, Москва имеет своего официального представителя в штаб-квартире НАТО, в рамках программы "Партнерства ради мира" проводятся совместные военные учения.
На южных рубежах Турция, Пакистан и Афганистан (с гораздо меньшей вероятностью — Иран) по отдельности или в каком-либо сочетании могут в будущем создать проблемы для безопасности России. Скорее всего, эта угроза проявится не непосредственно, а в форме поддержки направленных против России или ее союзников режимов и движений или в решении отдельных вопросов в Закавказье и Центральной Азии. Возможно также, что эти государства будут поддерживать сепаратистские движения против федерального правительства России (как в Чечне) или против дружественных России режимов (как в Таджикистане). Что касается численности сил общего назначения в регионе, то российская армия и флот в ближайшее время утратят свое былое превосходство, а по некоторым категориям будут уступать, например, Турции. Одновременно Россия сохранит общее качественное военное превосходство над любым из этих противников, хотя (как показал опыт афганской, вьетнамской и чеченской войн) такое превосходство не гарантирует победы в нетрадиционных локальных конфликтах.
В то же время Россия расширяет торговлю с Турцией и имеет немалые взаимные экономические интересы с прибрежными государствами бассейна Черного и Каспийского морей. Иран — партнер России в большинстве экономических и политических проблем региона и один из главных потребителей российского экспорта оружия и мирных ядерных технологий. Проблема маршрутов нефте- и газопроводов, сегодня порождающая наибольшие противоречия в региональной политике, в дальнейшем может стать связующим звеном взаимной выгоды для заинтересованных государств. Однако этому помешало бы разрастание и слияние очагов конфликтов в огромном регионе, простирающемся от Балкан, через Закавказье и Северный Кавказ, до Таджикистана и Афганистана, обострение соперничества там между Россией и другими крупными державами.
На Дальнем Востоке две державы — Япония и Китай будут в дальнейшем оказывать глубокое воздействие на интересы России в области международных отношений и безопасности. Япония превосходит Россию в экономическом плане в 5 раз и уступает ей в населении на 30 %, а Китай опережает Россию соответственно в 4 и 8 раз. [12] Сибирь и Дальний Восток России мало населены, но насыщены колоссальными природными ресурсами, тогда как и для Китая, и для Японии недостаток собственного сырья и экономически используемой территории при растущем населении является главной национальной проблемой. К тому же обе державы имеют с Россией открытые или латентные территориальные споры.
Трудно, однако, предположить, что Япония попытается силой захватить Курильские острова или Сахалин, и тем более — без поддержки со стороны США, которые едва ли стали бы поощрять подобные действия. В случае крутого политического поворота и ремилитаризация Японии, возрождение ее экспансионистской стратегии вызвало бы серьезные изменения ситуации на Дальнем Востоке, которые потребовали бы от России глубоко пересмотреть свою политику безопасности в регионе. Но это не может случиться в одночасье, и будет достаточно времени для того, чтобы принять адекватные меры. К тому же и Китай, и США, и Южная Корея будут тогда противодействовать Японии. Теперь же Россию и Японию объединяют немалые общие экономические интересы в разработке естественных ресурсов Дальнего Востока, предотвращении гегемонизма в АТР и поддержании хотя бы суррогата стабильности на Корейском полуострове.
