Владимир Ларионов - Православная монархия. Национальная монархия в России. Утопия, или Политическая реальность
Ее выиграл не просто русский, а именно великорусский солдат. Кровь наших воинов, пролитая в последней войне, имеет смысл в том случае, если Господу было угодно не просто нас наказать, но и заставить поверить в свои силы. Силы, которые должны исцелить Россию изнутри, не ожидая прихода победоносной армии Европы, несущей нам как приз новую национальную государственность.
Один мудрый иерарх современности, Владыка Дионисий (Алферов), считает, что плодом последней войны стал рост верующих в Советской России, случившийся вопреки террору и безбожным пятилеткам. Удивительно, но православных верующих в России стало больше, чем в годы революции, когда широкие народные слои вообще охладели к вере. И раз это так, то кровь наших солдат пролита не за то, чтоб было создано государство Израиль, а Западный мир уничтожил последнюю попытку Европы вернуться на традиционный путь своего исторического бытия, а за то, чтобы Свет Истины вновь озарил сердца русских людей, чье историческое бытие только и оправдано верностью этой Истине.
Жизнь паладинов Истины есть полная опасностей жизнь в потаенной Империи, которая, хотя и будучи сейчас под спудом, есть и ныне, как и прежде, единственно возможная форма нашего национального бытия. Мы — «Срединная империя», окруженная с трех сторон варварами. С востока нам угрожают желтые орды, с запада нависли варвары рафинированные, но не менее опасные для нашего национального бытия, а с юга наступают варвары горных ущелий, одурманенные дымом кизяка и гашиша и политически взращенные еще советчиной. Никаких иллюзий по поводу «тайно православных, патриотических президентов». Весьма вероятно, хотя и страшно в этом признаваться, что мы сидим в осажденной крепости, ключи от которой у «посадника Твердилы», более всего озабоченного, кому из осаждающих их можно с наибольшей выгодой передать. В этой ситуации от каждого русского мужчины требуется быть и богословом, и воином в одном лице. Нам остается только молиться и сражаться. Отказ от воинского подвига сегодня есть не просто дезертирство, но и совершенная утрата всякого мужского достоинства.
Архимандрит Константин (Зайцев) в своей работе 1963 года «Подвиг русскости перед лицом зреющей апостасии» писал: «Одно, превыше всего, является нашим долгом, это — охранение себя в своей качественности единственного открыто являемого «подвига Русскости». Только так можем мы оказаться годным материалом в Руках Божиих и, в потребный момент, стать точкой приложения каких-то, нам сейчас неведомых явлений, так или иначе связанных с возникновением чаемой спасительной катастрофы». Помня о том, что две трети своей истории Россия провела в войнах, русскость мужчины в России прямо зависит от его способности в любом возрасте быть готовым стать в воинский строй, будь он даже седой профессор или пенсионер.
Воин должен обрести род, чтобы стать благородным и получить возможность посвящения в рыцари. Безродных в рыцари не посвящали. Вернуться к корням — вот наша святая обязанность!
Сейчас многие говорят, что «совкам» и горстке русских в России каким-то образом надо разделиться для проживания врозь. Странные и страшные мысли. Ведь граница между ними зачастую пролегает в семьях, а то и в мозгах отдельно взятого гражданина.
Разве мы не чувствуем, что ночь над Родиной темна и темнота сгущается? Или нас заворожили ночные неоновые огни городов, и мы воспринимаем их как гарантию того, что утром их сменит солнце? Не слишком ли мы благодушны? Как хочется верить и надеяться, что горстка верных в ночи бодрствует во всеоружии на горе Спасения в ожидании ослепительной звезды, предвещающей приход последнего и грозного русского Царя, предсказанного святыми старцами. Как же хочется увериться, что эти бодрствующие — залог того, что все мы не проспим самого важного в жизни Отчизны.
Но может, мы все уже проспали? Может, Царь в образе простецком исходил всю Русскую землю и, не обретя в ней подданных, стряхнул со своих усталых ног прах на нашем пороге? А может статься, что небывалое знамение возвестит уже и приход Царя Царствующих.
Нам не дано знать заранее, но у нас есть выбор. На этот раз он у нас действительно есть, и в этом счастливое отличие нашей судьбы от судьбы отцов и дедов.
Спаситель возвестил: «Продай одежду и купи меч». Перекуйте орала на мечи. Излечитесь от своей преступной уступчивости и приспособленчества миру сему. Готовьтесь. Кто знает, близок ли, далек ли час, когда горн позовет всех нас в наш последний «ледяной поход». И сколько нас готово будет стать в воинский строй? Наша книга — это воинская повестка для всех. Прими и распишись.
Православие, Самодержавие, Народность
Еще раз отметим удивительный и по-настоящему еще многими не оцененный факт. После Гражданской войны, после небывалых репрессий, после жуткого советско-германского военного противостояния, стоившего нам небывалых в истории мира жертв, народ и интеллигенция России стали возвращаться в ограду Православной Церкви. У советской интеллигенции проснулся интерес к древней русской истории, и это не вялотекущий процесс. По сравнению с дореволюционным религиозным индифферентизмом Россия неуклонно, даже под леденящей глыбой коммунизма, вновь становилась православной. И это действительно главное чудо XX века. После краха коммунизма этот процесс стал необратимым. Мы не будем сейчас говорить о сложности и неоднозначности спонтанного прихода больших постсоветских человеческих масс в Церковную ограду. Речь сейчас о другом. Мы не вправе забывать, что через воцерковление нам до€лжно принять тот неоспоримый факт, данный нам в наследие Церковным преданием, что Церковь имела, имеет и будет иметь свой единственный государственный идеал.
И пусть некоторые современные иерархи Московской Патриархии, Зарубежного Синода Русской Церкви или наши православные братья из других национальных церквей стараются оправдать позорную капитуляцию многих современных пастырей пред миром либерального политического разврата и апостасии словоблудием, называемым у них богословием нового времени. Мы должны твердо знать, что православная вера неотделима в своей литургической практике (и доныне!) от монархического идеала истинно христианской государственности. Для священников, переживших революционную бурю в России, стала непреложной древняя истина: «Священник-немонархист не достоин стоять у Престола Всевышнего».
Именно об этом и пойдет у нас речь ниже.
Наверное, излишне говорить, какую роль в православном богослужении играет Литургия. Не хочется повторять общеизвестных не только православным, но и вообще мало-мальски образованным людям истин.
Только для совершенно внешних скажем, что Литургия — это главный нерв жизни Церкви.
Разные части литургического действия возникали в разное время. Один из важнейших моментов Литургии — молитва «Господи, спаси благочестивыя». Возникла она в конце IV или в начале V столетия и с тех пор является неотъемлемым членом евхаристии по сей день.
Напомним, за кого издревле и поныне Церковь возносит сию сугубую молитву.
О происхождении и значении молитвы «Господи, Спаси благочестивыя», и особенно так называемых выкличек на Архиерейском служении, как и всего малого входа Архиерейской литургии, доподлинно известно следующее. В древности до окончания третьего антифона (или запов. Блаженства) ни священники, ни Епископ не вступали в алтарь. Входили же они к моменту чтения Евангелия, в сопровождении прочих священнослужащих. Со времени высшего расцвета власти византийских Императоров и кодификации церемоний императорского двора к малому входу священнослужителей приурочивалось и вхождение в церковь самого Императора. Обыкновенно Патриарх встречал Василевса у дверей притвора и вместе с ним вступал на середину храма. Затем Патриарх первый входил в алтарь. За ним входил Император. Следовали взаимные поклоны и приветствия: «Исполла эти деспота». Когда Император, войдя в алтарь, совершал поклонение престолу и каждение, протодиакон возглашал приветствие: «Господи, Спаси благочестивыя». Следовательно, в этом приветствии прежде всего издревле имелись в виду лица Царского звания.
За кого же мы с вами сегодня возносим эту молитву? Трон пуст, и ввиду этого никак нельзя согласиться, что под благочестивыми вполне уместно сегодня понимать всех верующих христиан. Как можем мы сохранять наше благочестие, когда важнейший член литургического действия не отражает реальности нашей национальной жизни, обращен буквально к пустоте, в онтологическом смысле, незанятого Трона. Несовершенство не может порождать совершенных, и благочестие Верных весьма умаляется при искаженном понимании и игнорировании священного смысла сей важнейшей части Божественной Литургии.
Литургическое действо — это не правила хоккея или футбола, когда сначала играют по одним правилам, а затем, для зрелищности, их произвольно изменяют.
