Александр Беззубцев-Кондаков - Деньги, девки, криминал. Как компромат управляет Россией
19 февраля 1993 года Руцкой обнародовал свою развернутую (из двенадцати пунктов) программу по борьбе с преступностью и коррупцией, названную «Так дальше жить опасно». А 16 апреля всю Россию ждала сенсация — Александр Владимирович Руцкой обнародовал результаты работы возглавляемой им комиссии. Вице-президент заявил, что якобы накопил целых одиннадцать чемоданов компромата на высших должностных лиц страны, прежде всего — на исполняющего обязанности премьера Егора Гайдара, главу Госкомимущества Анатолия Чубайса, министра иностранных дел Андрея Козырева. Руководитель Администрации президента Сергей Филатов утверждал, что содержимое «чемоданов компромата» — это «оперативные данные МВД, полученные от министра Ерина, которые требовали продолжения кропотливой работы, но никак не публичного оглашения».[35]
Олег Попцов, в 1990–1993 годах бывший председателем Всероссийской государственной телерадиокомпании, записывал в дневнике: «Руцкой и его одиннадцать чемоданов компромата стали главной темой для карикатуристов различных газет. Руцкой летит с чемоданами по воздуху, прячет чемоданы в тайник, загружает их в багажник машины. На какое-то время вице-президент монополизировал интерес карикатуристов… 17 сентября Руцкой выступает на сессии Верховного Совета. Тот же темперамент, то же многословие. Интерес к речам вице-президента угасает даже среди его сторонников. Немногочисленные слушатели в количестве восьмидесяти человек вяло аплодируют. Вице-президент обвиняет Ельцина в подготовке государственного переворота».[36]
Владимир Шумейко, в 1993 году — первый заместитель председателя правительства Российской Федерации, впоследствии вспоминал: «Одним из главных героев “компромата”, вываленного Руцким из знаменитых “одиннадцати чемоданов”, стал я. Желающие разгребать этот “чемоданный скарб” нашлись. Очень “красиво”… поступил тогдашний заместитель генерального прокурора Н. Макаров. Наплевав на законность, презумпцию невиновности и прочую “конституционную чепуху”, он выступил перед депутатами Верховного Совета с обвинительной речью и обратился к Президенту с просьбой отстранить меня от должности. Незавидная роль досталась в этом деле и тогдашнему генеральному прокурору Валентину Степанкову… Когда я позвонил ему и напрямую спросил, что происходит, он ответил:
— А что я могу сделать, когда то Руцкой, то Хасбулатов по два раза на день спрашивают, когда, наконец, я посажу Шумейко. Между прочим, грозят мне всякими карами».[37]
Один из депутатов Верховного Совета так прореагировал на выступление Руцкого: «Вот вы располагаете одиннадцатью чемоданами материалов по поводу особо опасных преступлений, совершенных государственными чиновниками. Но по законодательству, держа эти материалы у себя и не отдавая их… в органы, которые должны провести следствие, вы являетесь прямым соучастником этих преступлений. Оценку этих материалов должен дать только суд, и больше никто! Вы сказали, что передали в прокуратуру лишь одно дело. Одно! А располагаете одиннадцатью чемоданами. Так вот, у меня впечатление: вся ваша деятельность на посту вице-президента была подчинена сбору вот этих одиннадцати чемоданов компрометирующих материалов, а не реальной борьбе с преступлениями и коррупцией!»[38] Скандал с «одиннадцатью чемоданами компромата» так и остался политической сенсацией, которая не имела никаких правовых последствий.
Под мухой
Скрывали правду долго, но довольно!
Упала с глаз народа пелена.
Политика в России — алкогольна,
Не зря ее проводят с бодуна.
Никто не накажет политика за управление страной в нетрезвом состоянии. Таких статей нет в уголовном кодексе. Однако проблема выпивки среди политической элиты всегда стояла не менее остро, чем, например, в профессиональном кругу сантехников или кочегаров…
Об алкоголизме президента Бориса Николаевича Ельцина на протяжении всех лет его правления не рассуждал только ленивый, а когда вышла книга отставного президентского телохранителя Александра Коржакова «Борис Ельцин: от рассвета до заката», то россияне смогли узнать и многие пикантные подробности «алкогольных инцидентов».
С одной стороны, россияне, конечно, осуждали склонность Бориса Ельцина к выпивке. Видеть хмельного Ельцина по телевидению было порой мучительно стыдно — стыдно не за него, а за страну. Президент ведь не себя, а прежде всего государство выставлял на посмешище, дирижируя оркестром по пьяной лавочке. С другой стороны, имидж сильно пьющего человека помогал Борису Ельцину выглядеть, что называется, ближе к народу, как-то человечнее. Ведь Ельцин пришел во власть эдаким рубахой-парнем, который живет одной жизнью со своим народом и на первый взгляд ничем не отличается от простого рабочего, прораба, колхозника… Советская бюрократия жила непроницаемой для страны жизнью, руководители государства выглядели бронзовыми изваяниями на трибуне мавзолея — у них не могло быть никаких человеческих слабостей. Ельцин невольно создал себе совершенно другой имидж — доступного политика, который умеет говорить с любым человеком на понятном ему языке. Умеет не только поговорить за жизнь, но и выпить с собеседником грамм по сто… Как это по-русски! Как душевно!
«Его противники на полную катушку использовали эту его слабость. Причем не особенно разбирались, когда Ельцин действительно “под мухой”, когда нет, — пишет журналист Олег Мороз. — Если не ошибаюсь, первым с этой стороны нанес главе государства удар депутат Владимир Исаков, один из активнейших тогда оппозиционеров… Посмотрев выпуск ночных новостей из “Останкина”, где показали выступление Ельцина на встрече лидеров СНГ в Ташкенте, Исаков решил, что он нетрезв. После чего выступил в Верховном Совете и обвинил президента в злоупотреблении алкоголем. Призвал депутатов дать оценку случившегося. В Кремле всполошились, затребовали у телевидения видеозапись этого эпизода… Верный Санчо Панса ельцинский пресс-секретарь Вячеслав Костиков приложил все силы, чтобы погасить скандал — обзвонил главных редакторов телевидения, ведущих газет… В дальнейшем такое “гашение” удавалось не всегда».[39] Надо сказать, что Борис Ельцин со своим неуравновешенным и взрывным характером, склонностью к самодурству и необдуманным действиям постоянно вооружал противников самым убойным компроматом на себя. Словно бы влекомый какой-то злой силой, Борис Николаевич постоянно оказывался в компрометирующих обстоятельствах. Причем оказывался по собственной воле. В политической борьбе ельцинская «слабость» становилась мощным оружием, которое использовалось всеми оппонентами и противниками президента. Например, в 1993 году, когда назрел конфликт между Ельциным и Верховным Советом, завершившийся расстрелом парламента из танков, «Хасбулатов постоянно намекал на эту ельцинскую слабость. Незадолго перед сентябрьско-октябрьскими событиями 1993 года, во время выступления на совещании представителей Советов всех уровней, спикер заявил, что многие свои указы президент подписывает “под этим делом” — тут оратор выразительно пощелкал себя пальцем по горлу».[40]
1 сентября 1998 года на заседании Госдумы лидер коммунистов Геннадий Зюганов заявил: «У нас президента нет, есть спившийся, невменяемый человек». И трудно было бы обвинить Геннадия Андреевича во лжи!
Состояние Ельцина ухудшало смешение алкоголя с лекарственными препаратами, которые ему постоянно приходилось принимать. Во время визита в Вашингтон в 1995 году Борис Ельцин жил в резиденции Блэр-хаус напротив Белого дома. Говорят, что ночью сотрудники американских спецслужб обнаружили российского президента, который стоял на дороге в нижнем белье и ловил такси. Ельцин объяснил, что проснулся ночью и захотел поесть пиццы… Телеканалы всего мира обошли кадры, как во время официального визита в Германию, связанного с выводом российских войск с территории бывшей ГДР, нетрезвый Ельцин, по словам Александра Коржакова, «начал музицировать около мэрии вместе с оркестром полиции Берлина. Никакого дирижерского умения у Бориса Николаевича не было, но это не помешало ему выхватить у обалдевшего дирижера палочку и обосноваться за пультом. Ельцин размахивал руками так эмоционально и убедительно, что вполне мог сойти за автора исполняемого музыкального произведения… Намахавшись палочкой, Ельцин решил пропеть несколько куплетов из “Калинки-малинки”. Всех слов он не знал, зато отдельные фразы тянул с чувством, зычным громким голосом. Обычно исполнение “Калинки” сопровождалось игрой на ложках. Но их, к счастью, сегодня под рукой не оказалось. Позднее моя жена рассказывала, что в те дни НТВ бесконечно повторяло кадры “показательных” выступлений Ельцина. И она плакала от стыда за нашу страну, чувствовала, как мне мучительно в Германии управляться с “дирижером”».[41]
