Александр Зиновьев - Запад. Феномен западнизма
Не буду анализировать заведомые нелепости таких прогнозов вроде возможности общения с любыми людьми, с кем захочешь, и получения любой желаемой информации. Захотят ли другие люди общаться с тобой? Позволят ли тебе это? И любую ли информацию тебе сообщат? Нужно быть круглым идиотом, чтобы рассчитывать на это. И каким бы ты оборудованием ни располагал, возможности человека к общению и «перевариванию» информации весьма ограничены. А потребности тем более. Так что обещать людям такое изобильное в отношении информации будущее — все равно как обещать каждому возможность питаться сразу во всех ресторанах планеты, причем бесплатно.
В мире уже сейчас 6 миллиардов человек. Обещают 8 или 10 в конце века, а к середине XXI века — 15 и более. Но остановимся на шести. Пусть лишь половина взрослые и более или менее нормальные. Три миллиарда существ с мозгами и памятью, во много тысяч раз превосходящими человеческие! Но у подавляющего большинства людей интеллект настолько примитивен, что превзойти его — не такой уж грандиозный шаг в эволюции человечества. А если человек — дурак, то он и останется дураком, какой бы мощный искусственный интеллект ни был в его распоряжении. Он благодаря этому лишь усилится в своей глупости. Если искусственный интеллект в 10 000 раз превосходит его собственный, то в мире будет 10 001 дурак вместо одного.
Да и зачем всех снабжать такими приборами, если для подавляющего большинства людей в этом нет никакой надобности?! Люди, как правило, не в состоянии использовать силу своего природного мозга. Он избыточен для них. Искусственный интеллект, навязываемый им, как вообще навязываются все современные предметы потребления, может сыграть лишь одну роль, а именно — роль оглупления человека, торможения его природного интеллекта. В мире десятки и даже сотни миллионов людей с низким уровнем интеллекта управляют автомашинами, явившимися продуктом творчества гениев. Нечто подобное произойдет и с аппаратурой, обещаемой футурологами в рассматриваемом случае. Три или более миллиарда дебилов, вооруженных баснословной интеллектуальной техникой, — трудно вообразить себе нечто более кошмарное.
Изучите информацию, какой теперь обмениваются люди, и вы увидите, что по крайней мере половина ее вообще не имеет никакой информационной ценности, 49 % ее не нуждается в скорости передачи, и лишь 1 % имеет какой-то работающий смысл. Потребности в общении у людей не так уж велики. Вследствие чрезмерной информативности интерес людей к общению и без того резко упал. А если бред футурологов на самом деле реализуется, для людей не будет более ненавистных существ, чем другие люди, и более ненавистного дела, чем общение с ними.
Футурологи предсказывают, что благодаря информационной технике резко улучшатся жизненные условия людей, так как они будут разумно управляться. Производительность труда возрастет настолько, что все потребности людей можно будет удовлетворить с незначительной рабочей силой. Сам доступ к информации и использование ее приобретут статус богатства наряду с владением землей и средствами производства. Тут что ни фраза, то несусветная чушь. Зачем, спрашивается, сто лет с лишним издевались над марксистским "полным коммунизмом", если сами не способны придумать ничего другого, как то же самое удовлетворение всех потребностей, да еще с незначительными затратами труда?!
Среди авторов, обещавших райское информационное общество, были такие, которые понимали, что применение информационной техники не ведет к повышению производительности труда, что оно лишь обеспечивает лучшую реакцию на требования рынка (точнее и быстрее). Информационная экономика — не добавление к индустриальной, а новая «ткань», пронизывающая всю экономику. Социально-экономический тип общества не меняется. Более того, он усиливается в своем прежнем капиталистическом качестве. Так что ни о каком качественном изменении принципов распределения благ и удовлетворения потребностей не будет ни при каких обстоятельствах, пока существует капитализм.
Благосостояние общества зависит прежде всего не от разумности управления, которое всегда в известном смысле разумно и вместе с тем никогда не бывает разумно, поскольку управление подчиняется законам совсем иного рода, чем законы разума, а от совсем других факторов. Степень же разумности (лучше сказать — эффективности) управления не в такой уж большой степени зависит от насыщенности информационной техникой, как стали многие думать теперь. Можно каждого человека в системе управления снабдить хоть миллионами информационных устройств, все равно сохранят силу специфические правила управления как особого рода деятельности. В этой деятельности приходится иметь дело с различными, часто непримиримыми интересами людей. Решение проблем в таких случаях не есть решение математической задачи, не есть отыскание оптимального варианта, а есть борьба, не считающаяся ни с какими доводами механического разума. А число и острота конфликтных ситуаций, требующих вмешательства системы власти и управления, неуклонно возрастает. Внедрение информационной техники во все сферы общества дает конфликтующим силам дополнительное оружие борьбы, а не средство сглаживания ее остроты. Изобретение огнестрельного оружия в свое время не устранило бесконечные войны, а придало им другой характер. Так и в данном случае.
Что касается превращения информации в богатство наряду с богатством материальным, то трудно придумать что-либо более убогое интеллектуально и подлое с моральной точки зрения, чем это утешение для нищих и неимущих. Планета захламлена информацией не меньше, чем отходами передовой западной индустрии, уже разрушившими природную среду наполовину, если не больше. Нет ничего дешевле в современном мире, чем информация. От этого хлама нет спасения, как от мусора. Но что-то миллиарды людей не ощущают себя от этого богатыми.
В предсказаниях футурологов совсем выпал из поля внимания социальный аспект разрастания и усовершенствования информационной сферы. А заключается он в том, что уже в последние десятилетия наличных информационных средств оказалось вполне достаточно для того, чтобы взять под контроль и включить в сферу своего действия поголовно все население западных стран. Решающим стало содержание информации, которою питают людей, организация потоков этой информации, организация системы изготовления и распространения информации, роль информационной системы в жизни общества в целом. В обществе появилась новая социально-политически-идеологическая сила наряду с концернами, банками и государством, подчинившая себе все общество. Новые технические изобретения способны лишь укрепить ее положение, дав ей новые средства господства над людьми.
МРАЧНЫЕ ПРОГНОЗЫ
Время от времени появляются мрачные предсказания в духе Оруэлла и Хаксли. И удивительное дело, к ним относятся благосклонно. Почему? Да потому что их гротескная абсурдность очевидна. Их воспринимают как вымысел, удобный во многих отношениях. Они дают людям посильный для их интеллектуального уровня материал для назидательных рассуждений и самолюбования. Каждый, ссылаясь на них, выглядит умным и гуманным. Они становятся своего рода знаменами, под которыми могут шествовать все, желающие выглядеть борцами за демократию и прогресс, борцами против тоталитаризма и регресса. При этом они дают возможность приписывать изображаемые ужасы врагам. В "научном коммунизме" тоже появлялись критические саморазоблачения, относимые не к самим себе, а к кому-то другому, или рассматриваемые как борьба с "пережитками прошлого", с "родимыми пятнами капитализма", с "тлетворным влиянием Запада".
ПЛАНЕТАРНЫЕ МОДЕЛИ
Возможности предвидеть будущее больших человеческих объединений и тем более всего человечества ограничены многими факторами. Во-первых, идеологические и политические интересы накладывают ограничения не только на публичное высказывание суждений о будущем, но и на сам процесс познания. Практические интересы групп людей, имеющих власть и влияние, вынуждают думать о будущем в рамках этой практической ориентации. Во-вторых, если даже допустить, что общество стремится знать истину, всю истину и только истину о будущем и не чинит никаких препятствий в ее достижении, остаются ограничения, обусловленные свойствами объекта, будущее которого хотят предвидеть, и свойствами средств познания. От таких ограничений никакая информационная техника и сеть не может освободить никого и никогда.
На Западе, однако, сложилось убеждение, будто с современной информированностью о состоянии человечества и современной интеллектуальной техникой можно предвидеть будущее с любой полнотой и точностью. Вершиной этой чисто идеологической иллюзии являются планетарные модели, то есть модели всего человечества.
