Владислав Швед - Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию
Миколайчик в беседе со Сталиным заявил, что с началом восстания вопрос о люблинском Польском комитете национального освобождения стал «неактуальным», т. е. Миколайчик фактически отказался обсуждать вопрос участия ПКНО в будущем польском правительстве. Дальнейшие переговоры с лондонским правительством для Сталина потеряли смысл. Разве не так поступили бы и польские лидеры, защищая интересы своего государства?
Учитывая сложившуюся ситуацию, советское правительство отмежевалось от авантюрных действий эмигрантского польского правительства и возложило на него всю ответственность за происходящее в Варшаве. По этому поводу 12 августа 1944 г. ТАСС выступил со специальным заявлением.
Конечно, желание советского руководства иметь в Варшаве дружественное Советскому Союзу правительство сыграло в этом шаге не последнюю роль. Однако сводить проблемную ситуацию с Варшавским восстанием только к политическому расчету советского руководства примитивно хотя бы потому, что на карту была поставлена не только судьба Польши, но прежде всего судьба советского наступления на Берлин и, в конечном итоге, победа над нацистской Германией. Эти вещи для Сталина были несоизмеримо важнее, нежели будущее польское правительство, на формирование которого он, контролируя территорию Польши, влиял бы в любом случае.
Сталин зарекомендовал себя умелым дипломатом в спорах с союзниками по антигитлеровской коалиции. Он почти всегда добивался поставленной цели. Это положение к тому времени подтвердила встреча руководителей стран антигитлеровской коалиции в Тегеране.
При необходимости Сталин шел на разумный компромисс. Так, Временное польское правительство национального единства, из-за которого в августе 1944 г. премьер-министра лондонского правительства Миколайчик не нашел общего языка со Сталиным, в июне 1945 г. было сформировано на основе Польского комитета национального освобождения с включением в его состав Миколайчика и некоторых министров его правительства.
Ясно также и то, что если бы дело было только в политическом аспекте, то взятие Варшавы произошло бы сразу же после подавления восстания, в октябре или ноябре 1944 г. Тогда и праздник Победы, возможно, мы праздновали бы раньше. Однако это произошло много позже. Как выразился Рокоссовский в том же интервью Верту:
«Обстоятельства были неблагоприятны для нас. На войне такие вещи случаются…»
Надо учитывать, что над северным флангом войск, штурмующих Варшаву, нависла немецкая группировка, дислоцированная в Восточной Пруссии. Южнее Варшавы советские войска также встретили ожесточенное сопротивление гитлеровцев. Совершенно очевидно, что в этой ситуации советское военное руководство опасалось повторения «чуда на Висле».
Тем не менее существует мнение, что можно было взять Варшаву с ходу, но не захотели. Это утверждение в ноябре 2005 г. озвучил телеведущий Николай Сванидзе в «Исторических хрониках», заявляя, что немецкий гарнизон в Варшаве в августе 1944 г. насчитывал всего 15 тыс. человек и был серьёзно деморализован стремительным советским наступлением (Исторические хроники Н. Сванидзе. Рокоссовский. 16 ноября 2005 г.).
Лев Безыменский, автор публикации о Варшавском восстании в газете «Rzeczpospolita» (от 31 июля-1 августа 2005 г.) пишет:
«Вскоре стало ясно, что Сталин вообще не намерен помогать сражающейся Варшаве. Можно сказать, что советская армия в начальной фазе не могла, а затем, согласно линии Сталина, не хотела вмешиваться».
Однако общеизвестно, что судьбу Варшавы решал не её маломощный гарнизон, а сильный Варшавский укрепленный район. Рокоссовский в своих мемуарах «Солдатский долг» писал:
«Немецкие войска оказались в более выгодном положении, так как опирались на сильный Варшавский укрепленный район».
(Рокоссовский. С. 287.).О наличии Варшавского укрепленного района, тяжелых боях с 1-ой танковой дивизией «Герман Геринг» и непрерывной бомбежке боевых порядков танковых корпусов немецкой авиацией на подступах к Праге сообщал в своем донесении Рокоссовскому от 30 июля 1944 г. командующий 2-й танковой армии С. И. Богданов.
Тем не менее Ставка Верховного Главнокомандования в своей директиве от 29 июля 1944 г. за № 220166 поставила задачу с ходу форсировать Вислу. Командующий войсками 1-го Белорусского фронта маршал Рокоссовский в приказе 30 июля 1944 г.(!) поручил командующим 69-й, 1-й польской, 8-й гвардейской, 2-й танковой армиями к 1 августа 1944 г. составить армейские планы форсирования Вислы (ЦАМО РФ. ф. 233. оп. 2307. д. 168. л. 105–106.).
Однако немцы, буквально в считанные дни подтянули к Варшаве 4-ю и 19-ю танковые дивизии и 73-ю пехотную. Вскоре туда дополнительно прибыли 5-я танковая дивизия СС «Викинг», 3-я танковая дивизия СС «Мертвая голова» и две пехотные дивизии (Рокоссовский. Солдатский долг, с. 287; Эпоха Сталина, с. 57.).
В ночь с 31.07 на 01.08. 1944 г. части 1-ой армии Войска Польского (ВП) форсировали Вислу, но удержаться на противоположном берегу не смогли. В донесении начальника политуправления 1-й армии ВП подполковника Замбровского о ходе форсирования Вислы подробно анализируются причины неудачи. Отмечалось, что переправочные средства были недоброкачественные и в недостаточном количестве. Дивизионная и полковая разведки не произвели рекогносцировки, так что подразделения были брошены вслепую. Отсутствовала связь, т. к. провода связи все время уничтожал противник. Радиосвязь не была использована целиком. Активно действовала вражеская артиллерия (ЦАМО РФ. ф. 233. оп. 2380. д. 14. л. 85–90.)
В донесении офицера-представителя Генерального штаба Красной Армии подполковника Драбкина заместителю Верховного Главнокомандующего о причинах задержки форсирования Вислы войсками 8-й гвардейской армии от 3 августа 1944 г. отмечалось, что овладеть плацдармом на западном берегу Вислы помешало отсутствие танков и недостаточное количество артиллерии. Из-за отсутствия понтонного моста:
«…попытка переправить танки на западный берег Вислы под водой результата не дала, первые 2 танка KB остались под водой и на этом переправа танков была прекращена».
(ЦАМО РФ. ф. 233. оп. 178503. д. 2. л. 98–99.)Как видим ситуация была непростая и свидетельствует о стремлении частей 1-го Белорусского фронта и 1-й армии ВП «с ходу» овладеть Варшавой. Но немцы оказали яростное сопротивление. Уже в первых числах августа 1944 г. они нанесли контрудар, в результате которого двигавшаяся к Варшаве 2-я танковая армия Богданова была разбита и не могла продолжать наступление. В августовском (1944 г.) интервью английскому корреспонденту А. Верту маршал Рокоссовский заявил:
«Если бы немцы не бросили в бой всех этих танков, мы смогли бы взять Варшаву, но шансов на это никогда не было больше 50 из 100…»
Рокоссовский хорошо понимал, что его армии подошли к Варшаве предельно измотанными. Развивая операцию «Багратион», они вели наступление 40 дней и прошли с боями от 600 до 700 км. Как пишет немецкий историк Пауль Карелло:
«…темпы наступления советских войск превышали темпы продвижения танковых групп Гудериана и Гота по маршруту Брест-Смоленск-Ельня во время „блицкрига“ летом 1941 г.».
Тылы отстали не только из-за темпа наступления, но и из-за необходимости переходить с широкой колеи на узкую. Помимо этого не надо сбрасывать со счетов такую преграду перед Варшавой, как Висла.
Учитывая печальный опыт сражений Красной Армии в первые годы войны, Рокоссовский готовил войска к форсированию Вислы и освобождению Варшавы. Разговоры о взятии Варшавы с ходу из области предположений типа «баба надвое сказала». Лукавил Н. Сванидзе, что Варшаву можно было взять с ходу, «на здоровом военном азарте». Да что там Варшаву, ещё каких-то 500 км «марш-броска» — и прямо в Берлин. Но, как говорится, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Ясно одно, развитие ситуации с взятием Варшавы «с ходу» могло быть непредсказуемым. Красная Армия в то время не могла себе позволить неопределенности. Бить надо было наверняка.
Чем могло закончиться взятие Варшавы «с ходу»? В 1920 г. подобная ситуация под Варшавой завершилась «польским чудом на Висле», разгромом частей Красной Армии, позорным Рижским договором и потерей значительных территорий РСФСР.
Вспомним, что в ноябре 1941 г. Москва перед наступающими нацистскими ордами также казалась беззащитной. Сплошной линии обороны не было. Гитлер полагал, что Москва обречена. Нацисты отпечатали приглашения на парад победы и торжественный приём. Но подольские курсанты, воины-панфиловцы и тысячи безымянных героев совершили, казалось бы, невозможное. Они остановили врага. Москва не только устояла, но и смогла отбросить немцев.
