Тьерри Вольтон - КГБ во Франции
Здесь началось самое интересное.
Ростов представился: советский эмигрант, получивший убежище в Соединенных Штатах. Во Францию прибыл с целью организовать международный журнал по вопросам права на американские средства. Великолепно. Но когда он заявил, что готов дать важнейшую информацию о советской разведке, полицейские навострили уши. Поначалу отношение к его заявлениям оставалось скептическим. Однако Ростов настаивал. Потребовали доказательств, фактов. Он попросил вызвать специалистов. Была предупреждена контрразведка. С этого момента дело приняло совсем другую, неприятную окраску.
В своей камере Ростов начал давать показания представителям контрразведки, которые со всей скрупулезностью записывали его откровения. Из Советского Союза он сбежал весной 1981 года через Турцию. Все было очень просто: в течение долгих лет он служил в звании лейтенанта КГБ в погранвойсках. Он работал во Владивостоке, затем на границе с Турцией. Местность знал как свои пять пальцев: время патрулирования, проходы и т.д. Рассказ звучал вполне правдоподобно. То же самое он поведал и американцам, которые приняли его после побега. На допросе в ЦРУ – в Лэнгли, пригороде Вашингтона, – он заявил, что ушел из КГБ несколько лет тому назад, затем изучал право, желая стать адвокатом. Его трения с властями начались с того момента, когда он попытался защитить диссидента. Лейтенант КГБ, вдруг превратившийся в защитника угнетенных? Нет, американцам это показалось чересчур грубой выдумкой. Продержав его несколько недель, ЦРУ наконец избавилось от перебежчика. Мнение о нем оставалось невысоким. Эту историю УОТ узнало, связавшись с Вашингтоном.
Несмотря на весьма сомнительное прошлое, французская контрразведка ухватилась за Ростова. Почему? Никто не может сказать с точностью. Безусловно, Ростов – человек обаятельный. Он красноречив, уверен в себе, привлекателен. Одним словом, он умеет нравиться.
Продолжение его истории не вызывает особых вопросов. Выйдя из ЦРУ, он сумел устроиться в издательство. Здесь он предложил организовать в Париже международный журнал по вопросам права. Издательство приняло предложение, что говорит об умении Ростова убеждать. Спустя некоторое время он появился в Париже с необходимым капиталом. Но вместо того, чтобы заниматься журналом, он пустился в мелкое мошенничество. Напомним дело с мехами. Спустя несколько месяцев издательству стало известно о его делишках. Финансирование прекратилось, и Ростов оказался в тюрьме "Фрэн".
Откуда же у него сведения о советской разведке? Этот вопрос не смущает Ростова: он знаком с офицерами КГБ в Москве, которые работают в 5-м отделе Первого главного управления, курирующем деятельность разведки во Франции, в Италии, Испании, Голландии, Бельгии, Люксембурге и Ирландии. По его заверениям, они готовы передавать сведения французской контрразведке. Если ему будет предоставлена возможность, он займется этим.
Завербовать новых агентов в сердце КГБ после прекращения работы Фэарвелла казалось невозможным. УОТ дало согласие. Ростов становится "почтальоном", сидя в своей камере. По сложным каналам (не стоит в данном случае углубляться в детали) он входит в контакт с этими пресловутыми офицерами в Москве. Во всяком случае, он так утверждает. Правда или ложь? В конце концов контрразведка получила "почтой" ценный подарок: микрофильм, спрятанный в полой шахматной фигуре. Не слишком ли романтично? УОТ нe обратило внимания на эту деталь. То, что находилось на пленке, поразило воображение: имя одного высокопоставленного государственного деятеля Франции, который, по уверениям информаторов Ростова, является агентом КГБ. Микропленка также содержала информацию о его вербовке и деятельности.
Мы не можем здесь привести имя этого деятеля. Скажем только, что во время происходивших событий он занимал очень высокий пост в социалистическом правительстве. Если бы расследование подтвердило его измену, то нужно было бы признать, что для Москвы не осталось ни единого секрета во французской военной инфраструктуре.
УОТ овладела тревога. Немедленно был создан чрезвычайный комитет. Группа из трех или четырех сотрудников взяла дело в свои руки. Приняты специальные меры безопасности (членам группы запрещено обмениваться информацией со своими коллегами). Все имена закодированы из боязни утечки.
Первые результаты расследования не сулили ничего хорошего государственному деятелю. В его биографии обнаруживались странные пробелы, в семье отчетливо проявлялись просоветские настроения; он посещал по меньшей мере подозрительные места (расположенные недалеко от посольства СССР в Париже), а его публичные выступления всегда были двусмысленны. Подозрения росли с каждым днем. Впрочем, не найдено пока прямых доказательств его измены. Однако странно, каким образом человек с подобным послужным списком смог занять столь высокий пост. Любое предварительное расследование помешало бы ему. Но – и в этом все дело – подозреваемый тесно связан с крупными социалистическими лидерами. Именно в их группе после 10 мая 1981 года он вошел в правительство.
В контрразведке растерянность сменилась беспокойством. Что делать? Доказательств нет. Однако при столь серьезных подозрениях его никак нельзя оставлять на таком посту. Как предупредить власти об опасности, не рискуя скомпрометировать его политических друзей, могущественных, даже очень могущественных?
В то время как УОТ ломало голову по поводу нейтрализации "подозреваемого", Ростов продолжал насыщать контрразведку. И не второсортным материалом. В новых микрофильмах, полученных по тем же каналам, обвинялись другие высокопоставленные чиновники. Среди четырех названных агентов Москвы один оказался ближайшим советником президента.
Все это начинало напоминать времена Голицына. Социалистическое государство становилось похожим на голлистское государство: настоящее шпионское гнездо. В сложившейся обстановке контрразведка была вынуждена проинформировать самые высокие инстанции, и лично Франсуа Миттерана. Президент с осторожностью отнесся к новости, несмотря на доверие к УОТ, службе, которая, напомним, преподнесла ему на блюдечке досье "Фэарвелл". Именно с помощью этого документа он смог утвердить свой авторитет у союзников Франции.
Не было принято никакого решения. К счастью, основной "подозреваемый" вынужден был оставить свой пост в правительстве по профессиональным причинам. Его перевели на менее серьезную должность. Что же касается остальных, то расследование не подтвердило полученную из Москвы информацию. И все же в деле каждого из них существовало нечто подозрительное: или в биографии, или среди знакомых, или в политической карьере. И это маленькое "нечто" питало подозрения. Именно поэтому УОТ приняло всерьез сомнительное дело, возникшее по воле загадочного Владимира Ростова.
Открытое в ноябре 1982 года досье на "кротов" в социалистическом правительстве закрыли в конце весны 1985 года. В результате более двух лет контрразведка была практически парализована этим делом. Его последствия сказались и на государственном аппарате. Откровения Ростова создали климат подозрительности, отравивший политическую атмосферу.
Действовал ли он в одиночку? Такое трудно себе представить. Государственные деятели, обвиненные московскими информаторами, все до единого оказались в той или иной степени ненадежными. Этого не придумаешь. Чтобы посеять сомнения, Ростову наверняка потребовалась помощь хорошо информированных соучастников. Будь то люди или целая организация, но они заранее знали, что расследование приведет в конце концов к весьма подозрительным фактам.
Оглядываясь на прошлое, можно сказать, что возникшее дело очень сильно напоминало операцию по дезинформации, организованную КГБ. И то, что она совпала по времени с исчезновением Фэарвелла, вряд ли было случайностью. Нам никогда не раскрыть до конца этой тайны. Однако кажется очевидным, что советские разведслужбы пытались (и продолжают по сей день) во что бы то ни стало отомстить УОТ за его слишком смелые действия. Тогда придется признать, что дело Ростова явилось, по всей видимости, лишь первым выстрелом.
Папки досье похудели с той же стремительностью, как начали набухать. И случилось это из-за ошибки в расчетах, допущенной Ростовым или его помощниками. Ситуация оказалась настолько сложной, что УОТ без колебаний обратилось за помощью к британским специалистам из отдела МИ-5 (контрразведка). Никто лучше их в мире не умеет "расколоть" допрашиваемого. Группа экспертов из МИ-5 прибыла в Париж, чтобы послушать исповедь Ростова. Понемногу в его истории начали появляться противоречия. И вдруг все стало ясным как Божий день. Обнаружилось, что "документы", присланные из Москвы, в которых выдавались "агенты" КГБ, были напечатаны на машинке того же типа, что и машинка, на которой Ростов печатал послания своим друзьям-офицерам. Однако подобных машинок нет в Советском Союзе. Зато они есть в советском посольстве в Париже… Итак, документы, скорее всего, высылались не из-за "железного занавеса", а из 16-го округа, с бульвара Ланн, где возвышается солидное здание дипломатического представительства СССР.
