Николай Леонов - Закат или рассвет? Россия: 2000-2008
Семья — ячейка общества и государства — утратила всякую ценность в последнее время. Число разводов почти равно числу браков, из-за чего появилась новая категория — «неполная семья», чаще всего мать с ребенком. Каждый третий ребенок в России родится вне брака: это тоже особая статья — мать-одиночка.
Под влиянием распоясавшихся средств массовой информации обрушилась вся система морально-нравственных ценностей. Распутный образ жизни, считавшийся во все времена позором, теперь стал чуть ли не символом свободы, раскованности. Молодые мужчины, насмотревшись эротических картинок в журналах и газетах, наглядевшись порнографических фильмов, наговорившись с виртуальными жрицами любви по «горячим» телефонам, потом с тоской записывают телефоны врачей, которые обещают восстановить утерянные раньше времени способности. Утром мужчин уговаривают купить возбуждающую «Виагру», а вечером предлагают другое снадобье, которое лечит то, что изуродовано «Виагрой». Любовь, Богом данное святое чувство для продолжения здорового рода, объявлено всего-навсего «удовольствием». Русские женщины — наши вековые хранительницы семейного очага, оплот чистоты и целомудренности, пускаются во все тяжкие. Нищета выстроила шпалерами наших девушек вдоль улиц и шоссе, погнала их в притоны западных стран. По оценкам экспертов, в 90-е годы и в наши дни более 3 млн девушек и женщин постоянно зарабатывают на жизнь торговлей своим телом.
Драматический слом всего уклада жизни после 1991 г. привел к тому, что у людей гаснут естественные природные инстинкты. Среди мужчин и женщин растет число гомосексуалов, все чаще мы слышим о преступлениях педофилов, матери отказываются от своих детей, а нередко и убивают их, выбрасывая тельца в мусорные ящики. Конечно, народ, впавший под влиянием обстоятельств в такое массовое безумие, не может нормально восстанавливать свою популяцию.
В.В. Путин в период своей администрации окончательно оформил решение: делать ставку только на миграцию рабочей силы из стран СНГ в качестве компенсации угасающих трудовых ресурсов собственно российского населения. Ведь тот перекос, который уже наметился в этническом составе населения России в ее государственных границах, будет еще более усугублен притоком мигрантов из-за рубежа. Ведь в правительственных кулуарах поговаривают о приеме ежегодно по 1 млн иностранных граждан, дабы как-то прикрыть бреши, образуемые уходом в мир иной коренного населения. Но если представить, что подобная практика продлится 15–20 лет (на большее может не хватить и резервов ближнего зарубежья), то мы можем прогнозировать коренное изменение национального состава России. Русские могут оказаться в положении национального меньшинства в своем собственном историческом государстве. Повторится история Косовского края. Сроки такой трансформации во многом будут зависеть от политики государства, но тенденцию изменить уже нельзя. Курс проложен администрацией В. Путина, а скорость движения по нему будет определяться самой жизнью.
До сих пор приток мигрантов из бывших советских республик не доставлял особых проблем для государства и общества, поскольку в Россию приезжали в основном этнические русские, которые не смогли или не захотели адаптироваться к жизни в новых постсоветских государствах, где русские внезапно и против своей воли оказались в положении национальных меньшинств, к тому же третируемых во всех отношениях коренными народами этих стран. В общей сложности за период с 1990 по 2004 гг. включительно к нам приехало на постоянное жительство 5 млн 645 тыс. мигрантов. Это количество новых граждан России все равно не компенсировало естественную убыль населения, но в какой-то мере смягчило демографический удар. Приток мигрантов был неравномерным в разное время. Он начался еще в советское время, но в последние годы коммунистического режима, когда в бывших республиках уже начался националистический угар и русские стали превращаться в козлов отпущения за все грехи социалистического строя, приток возрос. В 1990 г. в Россию уже выехало 275 тыс. переселенцев. Пик бегства русских пришелся на 1993–1998 гг., когда мы ежегодно принимали по полмиллиона и больше наших несчастных сограждан, а в 1994 г. к нам приехал почти миллион человек. Это были годы, когда новые национальные элиты утверждали свою власть, отодвигая русских на второй или десятый план. Почти полностью выехали наши соотечественники из стран Закавказья, на 85–90 % из стран Средней Азии, за исключением Казахстана и Киргизии, потому что в первом случае русских оказалось в стране слишком много (35 % от общего числа населения) и они были расселены компактно, что облегчает выживание, а во втором, потому что киргизское правительство постаралось удержать у себя русское население, объявив русский язык государственным и создав приемлемые условия межнациональной жизни.
Сейчас приток русских из-за рубежа резко сократился. Надобно заметить, что наше правительство никогда не было радо приезду наших сограждан, обоснованно полагая, что в их лице оно получает своих политических противников, которые будут поддерживать своими голосами оппозиционные политические силы. Тут уж ничего не попишешь! Русские семьи, оказавшиеся за пределами своей родины по воле Беловежских сепаратистов, возлагали ответственность за развал СССР на новые демократические власти. Все невзгоды и унижения, обрушившиеся на них, также записывались в счет новых властей. Россия так и не смогла, или не захотела, выработать свою миграционную политику, которая бы привлекла на родину те 25 млн русских, которые оказались отрезанными новыми государственными границами. Те, кто прорывался, несмотря ни на что, в Россию, делали это на свой страх и риск, не рассчитывая на теплые объятия матери-родины. Они находили опору в своих родных, друзьях, знакомых, а государство оставалось для них злой мачехой. Поэтому при мало-мальской возможности выжить в новых условиях русские оставались там, где их застала геополитическая катастрофа 1991 года. Очень мало уехало из Прибалтики, почти все остались на Украине и тем более в Белоруссии. Сейчас приток усыхает на глазах — он уже измеряется несколькими десятками тысяч в год.
Среди теперешних иммигрантов начинает преобладать этнически иной компонент: китайцы, азербайджанцы, грузины, таджики и пр. Это иная миграция
— эти люди едут не на родину, они едут за заработком, прибылями, собственностью. Плоды их работы часто не остаются в России, они утекают в виде денежных переводов, товаров за рубеж. Для них Россия не родина, а дойная корова, хотя часть этих мигрантов останется в России, создаст здесь свои семьи, пустит корни.
Сколько русских людей уехало в эти беспросветные годы из России в дальнее зарубежье в поисках лучшей доли, не поддается точному просчету, так как многие их них не вышли из российского гражданства. Самые пессимистические оценки называют цифру в 5 млн человек, а оптимисты будут настаивать на 2–3 миллионах человек. По данным Комитета по статистике за десятилетие с 1997 г. по 2007 г. Россию покинуло 1 млн 400 тыс. человек, хотя пик бегства за границу пришелся на более ранние годы последней декады XX века. Это своего рода виртуальные россияне. Если по данным Госкомстата на 1 января 2006 года численность населения России составляла 142,7 млн человек, то мы можем смело сказать, что эта цифра на самом деле меньше, ибо она не учитывает многочисленных россиян, бродящих по белу свету с нашими российскими паспортами. Сейчас нельзя найти ни одного города в Западной Европе, в США, где бы не было заметной колонии россиян. В Израиле выходцы из России составляют четверть населения этого государства и постепенно превращаются в ведущую политическую силу (евреи чаще, чем другие, практикуют систему двойного гражданства).
Сам феномен «утечки мозгов» отражает глубину российской демографической трагедии. Вымывается наиболее образованная, наиболее активная часть населения страны и образующаяся лагуна заполняется выходцами из ближнего зарубежья, которые в силу своего более низкого общеобразовательного уровня получают в обществе уничижительные клички, из которых «чурки» самое ласкательное.
Демографическая картина России претерпевает радикальные изменения в части размещения населения по территории страны. С 1991 года, с общим развалом страны, ее экономики, началось бегство населения из отдаленных концов, где оно оказалось полностью брошенным государством на произвол судьбы, в центральные районы России. Из уст правительственных чиновников, выступавших с трибуны Государственной думы, приходилось слышать, что на всем протяжении от Уральских гор до Тихого океана осталось только 18 млн россиян, а в Забайкалье и Дальнем Востоке их всего не более 4 млн. Никаких других причин для исхода населения нет, кроме резко изменившихся социально-экономических условий жизни, наступивших в результате геополитической катастрофы 1991 года. Остановка всей обрабатывающей промышленности, прекращение строительства транспортной инфраструктуры, коллапс геолого-разведочных работ, отмирание Северного морского пути и многое другое привели к свертыванию миллионов рабочих мест, утрате перспектив на возрождение Сибири и Дальнего Востока. Непомерный рост всех видов транспортных тарифов сделал невозможным поддержание в привычных масштабах экономических и межчеловеческих контактов и связей. Все это породило желание людей уехать в центральные районы страны, где пока сохранились терпимые условия жизни.
