Михаил Домогацких - Последний штурм
Когда дивизию перебрасывали на новый участок, солдаты радовались, потому что операции по «умиротворению деревни» в дельте Меконга были не только бессмысленными, но и полными риска.
— Откровенно говоря, — сказал американский советник, — «умиротворение» — это фикция. Стоит нам вывести оттуда солдат, как все начинается сначала. В любой из провинций Вьетконг может захватить все, что ему угодно и когда того пожелает. Я боюсь, что, если дельта Меконга станет главным театром военных действий, у Сайгона просто не найдется войск, чтобы отстоять этот район.
Полковник Бэрр Уилли, ветеран второй мировой войны и участник корейской кампании, дошел до последней степени моральной усталости.
— Мы вынуждены убираться отсюда, — говорил он, — или мы будем драться за каждый чертов дюйм этой земли. Солдатам под страхом страшных кар запрещено оставлять позиции. Но разве это помогает? Как и большинство южновьетнамцев, они убеждены, что не им, а нам, американцам, нужна эта война. Их моральный дух, кажется, уже достиг самой низкой отметки.
Генерал Абрамс вычеркнул, а затем старательно вымарал фломастером из направленных в Вашингтон экземпляров доклада разговор с одним из солдат из отряда «рейнджеров», отборных частей американской армии. Их батальон одиннадцать дней не выходил из боев, все были изнурены и обозлены. И тут солдат услышал вопрос одного из членов комиссии:
— Как вы думаете, когда и как кончится война?
Солдат посмотрел на спрашивающего с нескрываемым выражением злобы на лице и ответил:
— Лучше спросите об этом Никсона. Или пришлите его вот сюда, пусть на себе почувствует, что такое война, которую он обещал кончить, но не кончает. Одиннадцать дней мы пытаемся пробиться к окруженному Вьетконгом батальону, атакуем каждый день, в том числе танками, несем потери, а пробиться не можем. И скажите: зачем это надо нашему президенту?
Капитан Фук, офицер по связи с прессой на военной базе в Плейку, рассказывал о том, как он попал на базу Танкан севернее Контума в качестве советника командира сайгонского полка, где вскоре Вьетконг предпринял наступление.
— Нас было девять американских советников. И все попали в местечко, какое можно, наверное, найти на том свете, да и то в аду. Вьетконговские снаряды перепахали землю из конца в конец. Командование уже приняло решение эвакуировать базу, но накануне Вьетконг, кажется, решил захватить ее или, может быть, смертельно напугать гарнизон. Только, скажу вам, солдаты и так ничего не соображали от страха. Мы пытались заставить их встать к орудиям, но те ни в какую. Они были уверены, что если Вьетконг начал стрелять, то лучше носа не высовывать, с ним шутки плохи. И тут все пошло под откос. Я нашел сайгонского полковника и стал высказывать ему свое неудовольствие. «Э, капитан, не волнуйтесь, — сказал он, — мы уже много лет так воюем. Оставьте нас в покое». Я посоветовал ему проверить готовность солдат к отражению атаки.
«Мои люди, — сказал он, — не дремлют. Они всегда готовы».
Я заглянул в бункер, где размещались солдаты, там все до одного спали. Им было, кажется, безразлично, эвакуируют ли их завтра или возьмут в плен сегодня. Мы кричали, ругались, угрожали, но так и не выгнали солдат на позиции. Даже когда услышали рев танковых моторов, лишь некоторые нехотя стали к пушкам. Две дюжины отличных противотанковых пушек не сделали и десятка выстрелов. Хорошо, что Вьетконг не решился ворваться с танками на территорию базы, от нас бы ничего не осталось.
На базе Танкан было почти полторы тысячи сайгонских солдат. На каждую роту приходился один советник. Но они ничего не могли сделать, чтобы заставить сайгонские подразделения воевать по-настоящему.
Случилось так, что два — всего два! — вьетконговских танка ворвались на территорию — и полторы тысячи солдат, у которых были противотанковые орудия, разбежались. Нам повезло: из бегущей в панике толпы нас выхватили пилоты 361-й эскадрильи вертолетов «кобра». Эти ребята теперь только и специализируются на спасении американцев из осажденных баз и окруженных частей. Работы им сейчас хватает.
Мэлвин Лэйрд, ознакомившись с докладом, пришел к выводу, что это не тот документ, который может родить свежие идеи для восстановления положения в Южном Вьетнаме. Он способен только породить чувство обреченности и решил не показывать его президенту. Никсон тоже не напоминал о своем поручении. Более тревожные события отодвинули его на второй план.
1 мая пала одна из самых крупных баз на севере Южного Вьетнама — Куангчи. В боях за нее было выведено из строя около десяти тысяч сайгонских солдат. Практически перестала существовать целиком 3-я сайгонская дивизия, разгромлена система обороны, которую американское командование строило и укрепляло свыше пяти лет. «Эвакуация американских советников и старших офицеров сайгонской армии из Куангчи, — сообщило агентство Франс Пресс, — проходило в условиях, близких к паническому бегству. Тысячи солдат, побросав оружие, рации, скинув военную форму, устремились на юг. Многие сбрасывали ботинки, чтобы было легче бежать. Грузовики, бронемашины, самоходные пушки, двигающиеся в сторону Хюэ и Дананга, буквально увешаны гроздьями людей. Часто по машинам открывают огонь те, кто не успел занять в них место».
Все более удручающие результаты боевых действий на Юге американское командование пыталось прикрыть наращиванием бомбардировок Северного Вьетнама. «Мы подвешиваем бомбы с рассвета до рассвета, — сказал техник авиабазы «Ласситер» под Сайгоном, — но итоги, кажется, плачевные. Даже страшно подумать, сколько самолетов не возвращается с задания».
Никсон попросил ведомства, отвечающие за войну, составить для него материал об эффективности бомбардировок Северного Вьетнама, высказать свое мнение по этому поводу, рассчитывая получить поддержку своей идеи, силой заставить Ханой пойти на уступки.
Совершенно секретный документ, положенный на стол президенту, произвел на него тягостное впечатление.
Центральное разведывательное управление делало вывод: «Бомбардировки: a) не отразились сколько-нибудь серьезно на притоке людского состава и боеприпасов в коммунистические войска в Южном Вьетнаме и Лаосе; b) не подорвали в той степени, в какой предполагалось, обороноспособность Северного Вьетнама; c) привели к крупным потерям авиационной техники и летного состава — за пять месяцев над Северным Вьетнамом сбито более 150 самолетов; d) вызвали резко отрицательную реакцию во всем мире и в американском обществе».
Государственный департамент:
«Нет особых оснований думать, что новыми бомбовыми ударами удастся добиться того, чего не удалось достигнуть всеми предыдущими. Расходы не оправдывают мизерных в стратегическом плане результатов. Потери в морально-политическом плане как в глазах общественного мнения за рубежом, так и внутри страны не поддаются оценке. Мы всюду под огнем самой беспощадной критики».
Министерство обороны:
«Бомбардировки не повлекли за собой увеличения военных издержек Демократической Республики Вьетнам. За минувшее время зенитная оборона Северного Вьетнама усилилась, что привело к резкому увеличению невосполнимых нами потерь».
Комитет начальников штабов и статистическое управление министерства обороны:
«Бомбардировщик «Б-52» в среднем тратит 12 тонн взрывчатки, чтобы убить одного-единственного солдата или мирного жителя. Стоимость даже одного сбитого самолета колеблется от двух до двадцати пяти миллионов долларов. Потеря двух с половиной сотен машин новейших модификаций за время последней эскалации воздушной войны слишком тяжкое бремя для бюджета».
Но Никсон не хотел трезво посмотреть в глаза действительности, понять позицию даже ближайших помощников. Он стремился к тому, чтобы к президентским выборам прийти с заметными победами. Для этого накапливались крупные силы. У побережья Вьетнама находились наготове десантные части. На авиационных базах было сосредоточено более 700 самолетов.
— Замысел Пентагона ясен, — говорил на заседании Политбюро ЦК партии в Ханое начальник Генерального штаба армии, — он хочет использовать свои воздушные и другие военные силы в качестве решающего довода, чтобы ослабить наше сопротивление, подставить подпорки своим сайгонским марионеткам и добиться успеха пресловутого плана Никсона о «вьетнамизации» войны. Но события развиваются не так, как хотят в Вашингтоне.
Американская авиация несла большие потери над Северным Вьетнамом. Огнем береговых батарей были повреждены два боевых судна седьмого флота «Уорден» и «Бухенан». В сообщении американского командования в Сайгоне было сказано, что в Тонкинском заливе погиб командующий 11-й флотилией седьмого флота контр-адмирал Р. Робинсон. Под натиском сил освобождения пала еще одна база США на Центральном плато Тэйнгуен «Полей-Кленг», в пятнадцати километрах от Контума, положение которого после этого стало критическим. В городе Анлок шли танковые и рукопашные бои за важнейший укрепленный район в зоне дороги номер тринадцать.
