Филлип Найтли - Шпионы XX века
За год Николаи создал достаточно эффективную службу, но она была ориентирована исключительно на Россию и Францию. Считалось, что Великобритания представляет собой лишь угрозу на море, поэтому теоретически шпионажем на её территории должно было заниматься разведывательное подразделение германского флота. Но германская морская разведка финансировалась ещё хуже, чем НД, к тому же шпионаж противоречил традициям моряков. Таким образом, перед войной Николаи лишь собирался включить Великобританию в сферу своей деятельности. В 1924 году он писал: «Это, несомненно, было бы следующим шагом в развитии нашей разведывательной службы, но помешала война. В то время ещё даже и не заговаривали о создании американской службы»(15).
Внушительное подтверждение словам Николаи можно найти в досье британского Министерства внутренних дел. 4 августа 1914 года, в день объявления Великобританией войны Германии, Министерство внутренних дел заявило, что властями арестованы 21 немецкий шпион – не слишком грандиозная шпионская сеть, немного не дотягивающая до пяти тысяч агентов Ле Ке. Но только одно дело закончилось судебным процессом – выдающийся по своей незначительности результат, если предположить, что все 21 действительно были немецкими шпионами. Министерство внутренних дел дало два разъяснения по этому поводу. В октябре 1914 года оно заявило, что не может привлечь шпионов к суду, так как представление доказательств на открытом процессе раскроет методы работы британской контрразведки. Позже, в ходе войны. Министерство внутренних дел несколько раз использовало такой аргумент, будто, дескать, не хочет предупреждать немцев о том, что их шпионская сеть раскрыта.
Эти объяснения не выдерживают критики. Министерство внутренних дел уже раскрыло методы работы контрразведки – перлюстрацию иностранной почты – в заявлении, сделанном вскоре после арестов(16). (В любом случае, если Министерство внутренних дел действительно опасалось, что открытые процессы раскроют важные секреты, то вполне можно было провести и закрытые заседания суда.) Если все арестованные немцы действительно были шпионами, то их руководители получили сведения об аресте своих агентов в считанные часы, потому что в «Таймс» сразу же были опубликованы фамилии арестованных. Единственно возможным объяснением того, что двадцать человек не были осуждены, а просто интернированы без суда британскими властями, является следующее: у англичан просто-напросто не было весомых доказательств их шпионской деятельности. Короче говоря, ужас перед немецким шпионажем, державший в напряжении Великобританию на протяжении нескольких предвоенных лет, не имел под собой абсолютно никакой почвы. Так почему же в это так верили?
Все шпионские романы Ле Ке, Чайлдерса и Бьюкена несли одну и ту же старую как мир идею – победа добра над злом. Истории о том, как герой распознает опасность, которую чудовище представляет для его племени, как он готовится сразиться с ним, угадывает тайну чудовища и, воспользовавшись этим, убивает его, рассказывались на протяжении веков при всех цивилизациях. Это аллегорическое выражение вечной борьбы человека со злом.
Но Ле Ке – беспокойный человек – спроецировал свою версию этой вечной сказки на реальный мир и создал реального монстра – Германскую империю. Отвергая самого Ле Ке, власти, однако, вскоре поняли, какие мощные националистические силы он разбудил, и использовали их в своих целях. Первый лорд Адмиралтейства «Джеки» Фишер, один из немногих не поверивших в существование немецкой угрозы, сказал, что рой шпионов (настоящих и вымышленных), выпущенный в 1909 году, «послужил двойной цели – использованию ложных сведений для увеличения ассигнований на вооружения и росту и без того уже существовавшей взаимной неприязни между Англией и Германией»(17).
Последствия были таковы: создание первой бюрократической разведывательной службы, из которой вскоре образовались все прочие, и осознание её руководителями того, что самый подходящий климат для её процветания – это обстановка международной напряженности и наличие угрозы извне.
Глава 2
Легенды разрастаются
О Мата Хари, которая вполне могла бы претендовать на титул самой знаменитой шпионки века, написано шесть книг, сделано три фильма и один мюзикл.
Найджел Уэст. «Ненадежный свидетель» (1984 г.)Мата Хари ничего не сделала для германской разведки. Ее дело было сильно раздуто.
Генерал Гемп. «Кельнер цайтунг», 31 января 1929 г.Бюро секретной службы Ее Величества, порождение подкомитета Хэлдэйна, было разделено на два департамента – внутренний и внешний. Департамент внутренних дел занимался поиском иностранных шпионов на территории Великобритании, то есть контрразведкой, и являлся предтечей современной МИ-5 – службы внутренней безопасности. Департамент внешней разведки предназначался для сбора разведданных за рубежом и в будущем станет МИ-6 и Сикрет Интеллидженс Сервис (СИС). Следствием такого разделения обязанностей явились непрерывные трения между этими двумя службами, которые не прекращались никогда. В основе своей поимка шпионов является полицейской работой, поэтому офицеры МИ-5 законопослушны и презирают тех, кто работает на грани закона. Шпионы, даже свои собственные, являются, в лучшем случае, бандитами-патриотами, нарушающими законы других стран. Как сказал однажды известный сотрудник МИ-5 Уильям Скардон о СИС: «Для этой работы нужно быть немножко негодяем»(1).
Создав новую организацию Бюро секретной службы, власти попытались держать её на коротком поводке. МИ-5 выделили одну комнатушку в Министерстве обороны и бюджет всего лишь в 7 тыс. фунтов стерлингов в год. Не существует документальной информации о том, как использовала СИС выделенные ей средства, но их явно хватало только на засылку агентов в Германию. Потребовалось более пятидесяти лет, чтобы СИС получила необходимое финансирование, и за это время для её руководителей стало обычным явлением тратить деньги из собственного кармана, когда бывало туго с наличными. Работа в разведке не была привлекательной для молодых офицеров, желающих сделать карьеру, особенно из высших слоев общества. Эту проблему удалось разрешить тем, кто первыми возглавили обе службы.
Главой МИ-5 стал капитан Верной Келл. Его послужной список был небогат: охотник и стрелок с небольшим опытом шпионской деятельности, во время боксерского восстания находившийся в Шанхае, где он одновременно являлся зарубежным корреспондентом «Дейли телеграф». Однако у Келла, несомненно, был талант создателя империй, и МИ-5 разрослась от одной комнатки в 1909 году до 14 человек в 1914 году и до 700 к концу войны в 1918 году.
Ми-1с, как называли СИС до 30-х годов, возглавил капитан Мэнсфилд Смит-Камминг, человек весьма эксцентричный даже по меркам Королевского флота. Трудно всерьез писать о Камминге, первом «С», как называют в наши дни главу СИС. Он носил монокль в золотой оправе, писал только зелеными чернилами и, после того как потерял в результате несчастного случая ногу, передвигался по коридорам на детском самокате, отталкиваясь здоровой ногой. Посетителей несколько смущала его манера втыкать в свою деревянную ногу нож для разрезания бумаги в подтверждение сказанного. В его дневнике – потрепанном морском бортовом журнале – содержались записи наподобие такой: «Купить себе у Кларксона новую маскировку».
Любые организации, а секретные особенно, нуждаются в собственных легендах, и одна быстро создалась вокруг Камминга. Она гласила, что Камминг потерял ногу в 1914 году в автомобильной катастрофе, в которую он попал под Парижем вместе со своим сыном. Сын, умирая от ран, жаловался на холод, и Камминг, зажатый в разбитой машине, перочинным ножом отрезал себе ногу, чтобы высвободиться, дополз до сына и укрыл его своим пальто. Здесь его и нашли несколько часов спустя, лежащим без сознания рядом с телом сына. В действительности все выглядело несколько иначе. Камминг сломал обе ноги в автомобильной катастрофе, и одну ему ампутировали на следующий день в госпитале. Однако эта легенда имела хождение в мире секретных служб много лет(2), она должна была показать, «что за мужик старина «С».
Все это важно для того, чтобы понять отношение Камминга к разведывательной службе. Он считал, что это игра для взрослых, в которую играют для развлечения и очки даются в основном за стиль, а не за достигнутые результаты. В разговорах со своими рекрутами он зачастую использовал спортивную терминологию. Однажды он описал разведывательную деятельность как «время, проводимое главным образом в развлечениях и полное спортивных достижений». Пытаясь уговорить писателя Комптона Маккензи остаться на службе, Камминг сказал: «Вот, возьмите шпагу-трость. Я всегда брал её с собой, отправляясь в поездку с разведывательной миссией перед войной. Тогда это занятие было действительно интересным. Когда война закончится, мы с вами вместе провернем какую-нибудь занятную шпионскую работенку. Ведь это великолепный спорт!» Он назначил на ответственный пост Пола Дьюкса, одного из лучших специалистов по России, не потому, что Дьюкс великолепно говорил по-русски и хорошо знал страну – Камминг собирался, несмотря на все это, отклонить его кандидатуру, – а потому, что Дьюкс похвально отозвался о его коллекции револьверов.
