Павел Губарев - Факел Новороссии
Оглядываясь назад, я с горечью думаю: тогдашняя Украина жила очень трудно. Куда беднее, чем современная ей РФ, плевавшая кровью и задыхавшаяся после кошмара девяностых. Однако даже в то время все многоликое сообщество «укронаци» заставляло украинскую бюрократию заниматься «бандеризацией сознания» молодежи с помощью образования, причем без устали, но чиновники Российской Федерации вели себя совершенно иначе. Они попросту отказывалась считать нас русскими. Нас не вывозили учиться в русские вузы и школы. Мы попали в трагическое положение: «свидомые» на Украине считали нас чужаками, «москалями», а в РФ рассматривали нас как «украинцев», как отрезанный ломоть. Была напрочь отринута изначальная идея царей московских, вдохновившая Переяславскую раду 1654 года: мы — единый народ. Просто трех разновидностей: великороссов, малороссов-украинцев и белорусов. Вступая на территорию Галиции (Западной Украины), командование русской армии в 1914-м раздавало специальные памятки солдатам, называя местное население русскими! А тогдашних сторонников обособления Украины — мазепинцами. Увы, подложили нам свинку советские политические лидеры. О людях труда в СССР, конечно, заботились. СССР вывел нас в число научно-технически и промышленно развитых народов. Однако всячески форсировалось разделение одного русского народа на три «братских». И в этой политике культивирования «украинства», как ни крути, виновны правящие круги Страны Советов. Ох, как нам это вылезет боком в 2014-м!
Под православной восьмиконечной звездой
Но нас «украинизировать» в коллегиуме не удалось. Еще там мы устраивали жаркие диспуты с учителями истории, которые пытались вымазать Россию грязью. Можно сказать, наша русскость и чувство русской общности пробились сквозь украинофильскую обработку сознания, словно зеленый росток — сквозь бетонную плиту.
Хотя жизнь была очень-очень трудной. Учебу пришлось совмещать с работой. В 1998-м, пятнадцати лет от роду, стал я подмастерьем на фирме у моего дяди, у которого была плотницкая мастерская. Собственно, на «фирме» было-то всего два сотрудника: дядька да я. Мы мастерили входные двери: просто из дерева, из дерева со стальным листом, целиком металлические. Помните, тогда в постсоветских странах люди стали ставить себе дома двойные двери? Мы и занимались удовлетворением этой потребности общества. В мои обязанности входило принимать заказы, выезжать к клиенту и снимать мерки. Потом мы изготавливали эту дверь, ехали и устанавливали ее. Весь цикл занимал от одного до трех дней. Я зарабатывал очень приличные на то время деньги. За неделю — больше, чем моя мама на заводе в цеху за месяц.
Вот так, работая, параллельно учился в коллегиуме, где до хрипоты отстаивал Россию и русскость. Уже в 16 лет съехал от родителей на съемную квартиру по той причине, что жить на 60 квадратных метрах всемером очень тесно, а мои младшие братья и сестры не давали мне учиться, отвлекали меня от чтения своими шумными играми.
Именно в 1999 году я, 16 лет от роду, стал сотрудничать с РНЕ — «Русским национальным единством». Я стал участником этой организации.
Ребята-баркашовцы устраивали полевые сборы. Например, в Белогородской области или на Дону, в Ростовской области. На такие сборы я ездил с 1999 по 2001 год.
Они сыграли в моем формировании огромную роль. Мы играли в регби, делали 80-километровые марш-броски, занимались боевой и военно-политической подготовкой. Кстати, в то же самое время, как на Западной Украине точно так же наши враги занимались фактически тем же самым с тамошней молодежью. Делали лагеря подготовки в живописных Карпатах. Надо сказать, что размах подобной деятельности у наших врагов был куда больше. Патриотическое и спортивное воспитание в рамках РНЕ было частной инициативой нескольких десятков подвижников русского народа, а украинским националистам помогали местные и центральные органы власти, церковь и богатые эмигрантские организации, спонсируемые в том числе и западными спецслужбами.
На сборах РНЕ нам преподавали курс молодого бойца суровые ребята, прошедшие войну в Чечне. Нас серьезно готовили и физически, и психологически. Воспитывали и волевые качества. Могу с гордостью сказать, что испытания я прошел. Помогли занятия боксом: на спаррингах своих соперников буквально «раздалбывал». Был капитаном команды регби, которая состояла на сборах из ребят с Украины. Она так и называлась — «Хохлы». Надо сказать, что на этих сборах коллеги из РФ нас часто так шутливо троллили и порой относились с некоей заносчивостью. Хотя сама идеология РНЕ гласила: есть триединый русский народ, и малороссы-украинцы — его неотъемлемая часть. Сказалось все-таки изменническое разделение русских в 1991-м! Но программные документы — одно, а другое — «человеческое, слишком человеческое» (как говорил один великий ум). Были на этих сборах и представители других народов: армяне, мордва, евреи и др. Мы прекрасно ладили, становились друзьями.
Но мы на сборах неизменно вызывали к себе уважение. Поэтому РНЕ вызывает в нас лишь искреннюю благодарность. Без тех сборов не было бы нынешнего Павла Губарева, первого народного губернатора Донбасса. На тот момент РНЕ и казачество были практически последними оплотами мужского воинского патриотическго воспитания. Недоброжелатели часто упрекают меня сотрудничеством с РНЕ, но, повторюсь, это был важный этап становления моей личности. И не рассказать об этом этапе было бы как минимум нечестно.
Потом мне эти связи с РНЕ станут поминать на нынешней «евромайдановой» Украине. Мол, Губарев всегда был русским фашистом. Ну да — кто ж я такой еще в их глазах? Выскажусь по сему поводу определенно, раз и навсегда. Я — красно-белый. Я совмещаю социалистическую идею с национально-цивилизационной, русской. С моей точки зрения, примитивно-узкоплеменной, «чисторасовый», уменьшительный русский национализм — это тупик. Ненавижу «борцов с Ымперией»! Потому что форма русского национального государства — это империя, и одновременно — цивилизация. Потому что русские — народ с особой миссией. Мы — Удерживающие Мировое Зло. От силы и здоровья великой России зависит судьба мира. Мы — русские, объединяющие вокруг себя другие народы. Россия всегда будет и империей, и особой цивилизацией, и стражем мирового порядка. Иначе ей просто не быть. Иначе, если она попустит мировому Злу и не удавит его, то потом столкнется с легионами этого Зла на своей земле, в смертельной войне! Так было и в 1917-м, и в 1941-м, и в 1991-м, так есть и ныне. Чтобы не погибнуть под ударами Зла, нам надо контролировать дела на всей планете. Устанавливать на ней Русский порядок. В симфонии цивилизаций мира мы — Дирижер, Великий Удерживающий. Так написал один мой хороший друг в «Русской доктрине». Таков суровый закон русской истории. Отступление от него карается огромными русскими жертвами. Замыкаться в своем узкоплеменном «хуторе» нам смертельно опасно. Если новые мазепинцы-евромайдановцы считают такую философию фашизмом, это их проблемы.
И об этом мы еще расскажем на страницах нашей книги. А злобно-племенной, пещерный, хуторской национализм прикарпатских попердюковок оставим «свидомым украм». Хотя, ежели разобраться, они тоже льнут к империи. Только к европейской, антирусской…
В старших классах я уже обладал независимостью и самостоятельностью мышления. Прекрасно видел, в какое запустение приходит Донбасс, что вообще делают с русскими. Элементарные причинно-следственные цепочки выстраивались в моих мыслях. Было очевидно, что и упадок, и нищета, и одичание общества, и разгул русофобии — всего лишь последствия развала страны. Разделения нашего народа. Действий могущественных внешних сил.
Даже в маленьком Северодонецке находились единомышленники. Первый раз меня допросили в СБУ 16 лет от роду, когда я еще в школе учился, в десятом классе. За расклейку листовок в 1999 году. С призывами к воссоединению единого Русского пространства, приданию ему территориальной целостности. А клеил я эти листовки, вдохновленный первой книгой Максима Калашникова «Сломанный меч Империи». Она, говорившая о великих возможностях русских и утраченном потенциале великой страны, звала к воссоединению. То, первое, издание, нынче считающееся библиографической редкостью, до сих пор стоит у меня на полке.
Студенчество и первый опыт в политике
Еще в старших классах решил твердо: пойду учиться дальше на исторический факультет Донецкого университета. Потому что история — важный фронт борьбы за русское Будущее. За воссоединение русских земель. Именно в общежитии истфака существовал возглавляемый мной Клуб любителей истории Новороссии, в рамках которого мы разрабатывали критику украинской историографической концепции и успешно воплощали ее на учебных лекциях и семинарах. Ох и попадало же нам за это!
