Татьяна Миронова - Кто управляет Россией?
Итогом же государственного дробления русской нации внутри России стал проклюнувшийся в коридорах Думы, выведенный, подобно чумной палочке в пробирках бактериологических военных лабораторий, проект создания для русских в России «собственного суверенного государства с последующим определением отношений с государствами, ранее входившими в состав Союза ССР и иными государственными образованиями». Думаете, нам — восьмидесяти процентам жителей России — отдадут нашу страну? Нет, речь идет о формировании резервации для русских людей. Это и станет «завершением имперского цикла в России», к чему призвал Бжезинский, — победоносным для всех врагов России итогом.
Обушком информационного топора от России откалывают кусок за куском, острым информационным лезвием от русских отрезают ломоть за ломтем, а мы молчим, как скот, уготовленный к убою, и это воодушевляет агрессора на все более наглые и жестокие действия. Вспомните, ведь и убийство Государя в 18-м заклятом году произошло не вдруг. Боясь справедливого возмездия русского народа, большевики провели информационную «пробу». Очевидец вспоминает: «Я остановился на улице, услышав крики маль-чишки-газетчика: «Расстрел Николая Кровавого!» Я схватил газету. Это было, как выяснилось позже, первое фальшивое сообщение, типа пробного шара большевиков с целью узнать, как русский народ воспримет новость об убийстве своего Императора. Русский народ не сказал ничего».
Отчуждение национального имени русский от самих русских к сегодняшнему дню уже лишило нас миллионов и миллионов соплеменников, а мы так и не сказали ничего.
Русские, это наша природная черта, очень чутки к иноязычному, чужезвучному окружению. Мы либо совсем не выносим чужеязычной среды и готовы скорее умереть, чем каркать в чужой стае, либо полностью покоряемся господствующему народу, его языку, обычаям и очень скоро меняем национальность. В концентрационных лагерях немцы дотошно изучали психологические возможности плененных народов, среди них только русские вызывали у фашистов тревогу, потому что среди наших преобладали два типа пленных: непокорные герои, бунтари и самые низкие и подлые предатели, середины не было. Вспомним, что и массовый исход русских из России после революции 17-го года закончился таким же разделением, русские эмигранты либо умирали в тоске по Родине, стремясь в Россию, готовые на все предстоящие муки лагерей и гонений, лишь бы быть со своим народом, либо спокойно обживались на новом месте и меняли национальность, а их потомки, уже не владея русским языком, слабо помнят, что они выходцы из России.
Русские, оказавшиеся сегодня за пределами политических границ России, обречены на ту же участь: либо умереть, бежать некуда, в России их никто не ждет, либо сменить национальность. Умирают… Виной тому не только страшная нищета, но и резкая смена языкового окружения: закрываются русские школы, нет русского телевидения, книг и газет на русском языке. Такое не всякое сердце выдержит. Те, кто выдерживают, меняют национальность. В Литве, к примеру, русские с горечью признают, что их дети уже и думают по-литовски: без знания языка здесь не получить ни образования, ни работы.
Пока в отрыве от России гибнут, теряют свой национальный облик миллионы русских, в самой России идет кропотливая информационная обработка той потенциальной массы русских, что, как установили когда-то гитлеровцы, предрасположены к предательству. Генералитет информационной войны готовит их к окончательному покорству. С момента внедрения в Россию идейного вируса «перестройки» русский народ воспитывается в духе служения собственному чреву. Пестрые экранные картинки ежедневно заклинают: «Еда — это наслаждение», «Жизнь — это наслаждение», «Ваша цель — наслаждение», «Живем один раз — давайте наслаждаться!»… Нас запугивают, внушая страх пред малейшей опасностью для себя и близких, вот отчего на экранах телевидения, на страницах газет громада криминальной хроники. Не столько потому, что это лакомо обывательскому любопытству, сколько потому, что обыватель, наблюдая на экране преступный разгул и беспредел, становится пугливым как мышь, которая трусливо поводит усиками, выглядывая из своей норки бусинками настороженных глаз, готовая при любой опасности уйти в глубокое подполье, залечь, притаиться, замереть в смертельном страхе.
С кропотливым расчетом нас приучают к иноязычной среде, навязывая множество чужеземных речений, которых больше всего оказывается в сфере политики и экономики. Понятно, что без иноязычных слов не обойтись: новинки техники, научные достижения, даже модная одежда приходят к нам с уже готовыми для них названиями, и в этом нет ничего страшного, как пришли, так и уйдут. Но когда о судьбах нашего Отечества, о том, что сегодня происходит в стране говорящие головы эфира стрекочут на языке секвестров, холдингов, мониторингов, саммитов… ум простого русского человека, ослабленный ежедневным поглощением телесериалов, ум, намеренно разрушаемый шизофреническими рекламными заставками с раздвоением фигур и оживлением картин, прием, приводящий в ужас психиатров, такой ум не способен освоить иноязычные премудрости и сдается перед ними. Словесное воздействие строго направлено на оглупление человеческой массы, на воспитание у нее рефлекса равнодушия, когда заходит речь о будущем нашего Отечества.
Идеологи информационной войны знают, что русские без средних величин, что русским свойственны крайности, и нельзя поручиться, что в массе добровольных предателей и вымирающих рабов не найдется горстки отчаянных храбрецов, не отыщется малой русской когорты. Оттого, что такие люди есть, обязательно должны быть, идеологов информационной войны, сегодняшних поработителей России одолевает страх. Из-за этого страха генералы информационной войны бросают все силы и средства на дальнейшую гонку информационных вооружений. Знают, что информационная война не сможет оскотинить всех русских, для не сдавшихся, не покоренных изобретаются новые информационные петли, информационные ловушки. Одна из них — программирование самоубийств. Национально мыслящие люди душой болеют за свое порушенное Отечество, а активное информационное поле жестким излучением создает сконцентрированную энергию пессимизма, отчаяния, безысходности. Человек осознает, что в России нет правды, кругом ложь, нет истинных вождей, кругом проходимцы и предатели, и выхода у России нет! Нет выхода! Вот психическая информационная ловушка, черная дыра, породившая уже сотни тысяч случаев расчета с жизнью за минувшие два десятка лет. Россия вышла на второе место в мире по числу самоубийств, и на первом месте в мире по числу самоубийств стариков. Больше 40 тысяч самоубийств, совершенных в России за один только 2007 год, — это же целый город, в одночасье решивший свести счеты с жизнью!
В свое время французы убрали из парижского метро таблички с надписью «Нет выхода», и в метро резко сократилось число самоубийств. У нас же телевидение подталкивает к последней черте даже в игривых песенках:
Будьте здоровы, живите богато,
Если позволит ваша зарплата.
А если зарплата вам не позволит,
То не живите, никто не неволит.
Страх понуждает наших врагов применять к нам все более жесткие средства информационного воздействия. Надежда должна удерживать порабощенных, но не сдавшихся русских от отчаянья. Не масса бездумных, предавших, струсивших русских будет решать судьбу России, а те русские, кто прошел через горнило информационной войны, как через жестокую школу укрепления национального самосознания, выучившись на ее фронтах распознавать противника, сражаться с ним и побеждать.
Русский язык и национальная безопасность
Перехватив в 1991 году власть и разрушив важнейшие государственные институты, «молодая российская демократия», подобно «молодой советской республике» 1918 года, стала насаждать учреждения, права и обычаи — прилежные копии с западных образцов. Замельтешили «мэрии», «администрации», «офисы», «округа», «федеральные» службы… По западному указующему персту даже понятие «государственная безопасность» вместе с одноименным ведомством было с торжеством выкинуто на свалку архаизмов, освободившееся место заняло сверкающее американским лоском нововведение — «национальная безопасность». За ним последовали ведомства и должности — Совет безопасности при Президенте, Комитет национальной безопасности в Государственной думе, помощник Президента по национальной» (!) безопасности. Явилась даже Доктрина национальной безопасности России, по-обезьяньи скопированная с американского шаблона. Однако новшеством этим демократы сильно себе навредили, сами того не желая, они озадачили русский народ очень нужной идеей: политика государства должна служить безопасности нации.
