Юрий Болдырев - О бочках меда и ложках дегтя
А насколько эффективными могут быть подобные стимулы? Парадокс, но с точки зрения стимулирования направления средств не на сиюминутное потребление, а на развитие, пониженный уровень подоходного налогообложения, особенно для крупных доходов, — скорее вреден, нежели полезен. И освобождение от подоходного налогообложения сумм доходов граждан, направляемых ими на развитие производства (прямое или косвенное — через акции предприятий), — как один из механизмов стимулирования экономического развития — тем эффективнее, чем выше уровень налоговой нагрузки, от которой эти средства освобождаются.
То есть с учетом этого парадокса, если у нас вводить подобные механизмы стимулирования частных инвестиций в развитие, это может быть эффективным только в случае одновременного существенного повышения ставки налогообложения для высоких и сверхвысоких доходов. Для последних — в десятки и сотни тысяч долларов в месяц — до сорока пяти (как в Чили) и более процентов.
ДВОЙНОЙ ЭФФЕКТ НАЛОГА НА ПРИБЫЛЬНо значительно важнее подоходного налога для развития экономики другое — более низкий уровень налогообложения прибыли предприятий, а также полное освобождение от налогообложения средств, направляемых на инвестиции в развитие. Высокий уровень налогообложения прибыли предприятий при отсутствии законной возможности эти средства сохранить путем легального реинвестирования в развитие, наряду с несовершенством системы корпоративного управления и судебно-правовой системы, — важный фактор, препятствующий становлению более или менее цивилизованного рынка ценных бумаг. Как мы уже говорили об этом выше (см. «Жертвы — в союзе с преступниками»), наша ситуация провоцирует фактическое согласие акционеров на сокрытие менеджерами реальной прибыли предприятия. Вроде бы как это в их общих интересах — для защиты прибыли от непомерного налогообложения. Но одновременно это ударяет затем и по акционерам (кроме контролирующих ситуацию держателей контрольного пакета) — они не получают адекватных дивидендов, они не получают роста курсовой стоимости акций, соответствующего фактической прибыльности работы предприятия. То есть наш нынешний весьма высокий уровень налогообложения прибыли предприятий в сочетании со спецификой нашей общественной психологии (готовностью к любому сговору с мошенниками якобы против ненасытного государства-барина) и несовершенством правовой системы может быть фактором, существенно тормозящим экономическое развитие.
ПРОШЛОЕ НЕ УХОДИТ БЕССЛЕДНОЖелательно, конечно, было бы иметь еще более низкий налог на фонд заработной платы, а также уменьшить размеры налога на добавленную стоимость... Но так мы можем запросто уйти в область пустых мечтаний, во всяком случае если сразу же прямо не укажем, за счет чего мы собираемся в этом случае компенсировать соответствующий недобор налогов.
И здесь мы подходим к главному. А главным для экономики является вовсе не вопрос о том, сколько налогов мы хотим собрать, но вопросы другие. Первый: сколько мы обязаны собрать любой ценой? И второй: что мы хотим стимулировать той или иной системой сбора налогов?
Так сколько же нам надо собирать средств в налоги? Это зависит не только от наших потребностей, но еще и от предыстории.
Конечно, приятно, когда про тебя говорят, что у тебя щедрая душа. Правда, уже несколько глупее это выглядит, когда ты сам про себя так говоришь. И еще глупее запросто прощать тех, кто тебя не просто обокрал в прошлом, но еще и загнал в кабалу на будущее.
В этом смысле прежде, чем принимать закон о невозможности привлечения к ответственности бывших президентов и очередную амнистию орденоносцам (под которую своевременно подводятся и наши ключевые высшие должностные лица), гражданам-налогоплательщикам и их представителям-депутатам невредно вспомнить, что не менее четверти, а то и треть всех средств, которые мы выплачиваем в налоги государству (причем не только через подоходный налог, но и через все прочие, менее заметные, в том числе косвенные налоги), никоим образом не возвращается нам в виде развития инфраструктуры, содержания армии и милиции и социальной помощи неимущим. А куда же идут эти деньги? Прямиком на Запад — в качестве процентов по безответственно и бессмысленно набранным долгам. Долгам, гиря которых, привязанная к нашей экономике, весит около полутора сотен миллиардов долларов — более чем по тысяче долларов на человека, включая нетрудоспособных стариков и грудных детей.
Основные долги были набраны в течение двух периодов: во вторую половину восьмидесятых годов — в последний период существования Советского Союза, и в девяностые годы — уже новой российской властью.
Разумеется, здесь, как водится, каждая сторона кивает на другую. Но нам это интересно? Нам важнее то, что ни одна сторона за расходование набранных в долги средств толком так и не отчиталась. Отчеты об исполнении Правительством бюджетов в последние годы Советского Союза были практически формальными и неинформативными. Хотя на этот период приходится значительное количество долгов, набранных в том числе в форме безответственно раздававшихся государственных гарантий по кредитам предприятий и объединений. Но, несмотря на то, что небольшая группа депутатов, включая и автора этих строк (в 1989-1991 гг. я был депутатом Съезда народных депутатов СССР от Московского района г. Ленинграда), выступала против принятия и утверждения таких отчетов, тем не менее, большинство было вполне послушно и серьезно отчитываться за расходование госресурсов власти не приходилось.
Еще большая вакханалия началась при формировании самостоятельной от руководства СССР российской власти. Достаточно сказать, что вместо реформирования старой системы контроля и приспособления ее к новой ситуации Верховный Совет РСФСР в 1990-м году торжественно, и даже под аплодисменты, просто упразднил Комитет народного контроля России... И какие долги набирались в этот период уже российскими властями (в том числе в форме госгарантий по кредитам) и как расходовались государственные деньги, в частности в 1990-91 гг., — никто об этом перед обществом до сих пор вообще не отчитался.
Но если кто-то полагает, что ситуация существенно улучшилась с приходом в конце 1991 года новой реформаторской команды — это глубочайшее заблуждение. Во всяком случае, материалы Контрольного управления администрации Президента, которым я руководил с марта 1992 г. по март 1993 г., а затем и уже независимой от Президента и Правительства Счетной палаты, к созданию которой мне пришлось приложить значительные усилия и которая создавалась при очень жестком сопротивлении «реформаторской» власти, ни о чем подобном не свидетельствуют.
Более того, если на момент крушения Советского Союза мы так или иначе имели сравнительный баланс того, сколько должны мы и сколько должны нам, то последнее десятилетие нашей жизни было ознаменовано уже совершенно несбалансированным и абсолютно необоснованным ростом долгов — при столь же необоснованном стремительном «прощении» долгов третьих стран нам, в том числе при нашем вступлении в «Парижский клуб». Причем последнее было сопряжено со значительным количеством скрываемых от публики предварительно осуществленных масштабных сделок по продаже нашим Правительством прав на долговые обязательства. Разумеется, продавалось все это далеко не случайным посредникам за бесценок по сравнению с тем, какие суммы и косвенные выгоды получали затем новые держатели долговых обязательств.
Но здесь не менее важно обратить внимание и на другое: при попытке досконально разобраться в ситуации с нашими долговыми обязательствами и выяснить, откуда же и что взялось. Счетная палата в конце девяностых годов установила, что несмотря на столь аховое положение с долгами, тем не менее, у России и у ее Правительства вообще не оказалось собственной системы учета наших же российских долговых обязательств! Выяснилось, что учет наших долгов осуществляет некая зарубежная компания...
Вот вы, уважаемый читатель, если бы принадлежащее вам предприятие благодаря деятельности нанятых вами чудо-профессионалов менеджеров оказалось в условиях тяжелейшего долгового бремени, согласились бы вы, извините, плевать в потолок и довольствоваться учетом долга только лишь кредиторами и некой зарубежной компанией, или же попытались бы разобраться и сами? И главное: вы бы поверили, что ваши чудо-менеджеры, когда вы стали во всем разбираться, не дают вам необходимую информацию лишь из-за лени и отсутствия нужных данных, а не потому, что так удобнее, опять извините, наводить тень на плетень?
И другой вопрос: если кто-то, например ваш сосед, запросто обворует вас и всех ваших родственников и друзей так, что вы окажетесь в долгах — по тысяче долларов долга на человека, — готовы ли вы будете это запросто простить? Но если вы не готовы простить в такой ситуации соседа, то почему готовы простить свою власть?
