Николай Добрюха - Как убивали Сталина
5) Осенью 52-го года арестовывается личный доктор Сталина Виноградов. Другие арестованные эскулапы в той или иной мере признаются в своих «медтерактах». Арестован даже начальник Лечсанупра Кремля Егоров, а министр здравоохранения Смирнов заменен Третьяковым. Подогреваемый слухами о неблагонадежности врачей Сталин вообще отказывается от медицинских услуг и переходит, как пишет дочь, на самолечение!!! Вот до чего дошло «дело»…
6) И наконец, быть может, самое важное то, что закрываются двери для старых и верных боевых друзей — для Молотова, Ворошилова и Кагановича. Зато, будто играя с огнем, Сталин распахивает ворота для сомнительных личностей: Маленков, Хрущев, Булганин и, конечно, Берия становятся чуть ли не единственными завсегдатаями в доме вождя. Так считает большинство историков!
…После похорон Сталина начинается еще более черная и подозрительная полоса: обслуживающий персонал буквально разгоняется в разные стороны — кого-то отправляют подальше от Москвы, кто-то умирает своей(?) смертью, а кто-то кончает самоубийством. Открывается новая страница советской истории.
Неутешительные выводыНеутешительные — для Сталина. После войны с Гитлером Сталин начал новую войну… сразу против всех, точнее — против главных людей из своего окружения, видимо, забыв, что мало кто в истории побеждал, воюя на два фронта. А тут — сразу на несколько…
Борьба за власть под конец его жизни крайне обостряется. Более молодые «соратники» не могли не думать о том, что 73-летний хозяин страны в самые ближайшие годы будет уже не в состоянии управлять государством, и наступит (в лучшем случае!) естественная его замена. А в худшем? На этот счет, конечно, у каждого из «соратников» было свое мнение, которое, однако, в главном поразительно совпадало с общим, а именно: все (по прошлому опыту!) знали, что недовольство Сталина просчетами и проступками «соратников» неминуемо приводило к их замене и даже к истреблению.
К началу 1953 года почти все наиболее видные руководители в той или иной мере стояли перед проблемой политического, а кое-кто и физического выживания… Меркулов провалил работу органов госбезопасности и скрыл это. Жуков мало того, что скомпрометировал себя наполеоновскими замашками и аполитичными заявлениями, так еще и нажился на небескорыстном покрывательстве мародерства своих генералов в побежденной Германии. Маленков «погорел» из-за снабжения фронта недоброкачественными самолетами и из-за сомнительного поведения при расследовании «ленинградского дела»… Да к тому же подозрительно далеко зашел в отношениях с Берией, на котором вообще пробы ставить негде. Это же просто главный враг народа, который сделает врага из кого угодно… и прежде всего — из самых честных и по-настоящему преданных людей. От него всего можно ждать, причем — в любое время! Поэтому Берия был и с каждым днем становился все опаснее для Сталина. Молотов и Микоян попались на политической неблагонадежности. Ворошилов и Каганович просто потеряли доверие… да и не соответствовали уже во многом новым требованиям времени. Хрущева же Сталин вообще никогда не брал в серьезный расчет…
Поэтому Сталин в последние годы и особенно в последние месяцы, когда он готовил материалы и условия для ареста Берии, старался быть начеку. Однако и Берия, зная и понимая все не хуже Сталина, тоже готовился к этому самому решающему в своей жизни шагу. Приведенный инстинктом самосохранения в исключительное состояние, он отчетливо осознавал, что другого столь опасного и в то же время благоприятного стечения обстоятельств, в каких оказались все так называемые «сталинские соратники», больше не будет. Следовательно, необходимо действовать срочно, решительно и беспроигрышно. И Берия сделал этот шаг. О нем он скажет потом Молотову, стоя на первомайской трибуне Мавзолея, в котором уже безопасно будет покоиться тело второго вождя: «Я его убрал. Я вас всех спас!»
Таким образом, государственный переворот стал неизбежен!
(Что «натворил» каждый из так называемых «соратников» и тем самым утратил доверие вождя — тема особого исследования.)
Глава 15
Им было за что отвечать
За какие грехи Сталин преследовал своих соратников?
Израиль мог быть в Крыму!
Действовавшие лица глазами знавших их людейСамая большая опасность незеркального отображения происшедших событий в том, что они подобны разговорам, которые доносит до нас «испорченный телефон», когда случившееся, передаваясь от одного к другому, обрастая додумываниями и сплетнями, превращается в слухи, которые в конце концов преподносятся как неоспоримые факты истории. А если иметь в виду, что одно и то же разными людьми воспринимается и передается по-разному, то становится понятным, как далеки сложившиеся представления от действительно имевших место событий.
Вот что получается, если очистить так называемые «факты истории» от шелухи, возникшей из-за неоднозначности восприятия живых и грешных людей.
Сталин и Жуков…Победивший маршал Георгий Жуков (1896–1974) отмечает Победу большими гуляньями и массовыми генеральскими застольями на широкую ногу в роскошных подмосковных усадьбах и в лучших домах «великой Германии», поверженной простыми советскими работягами, ставшими за время войны непревзойдёнными воинами. Порою все это очень походило на пир во время чумы: в России умирают от голода, а здесь — чего только нет?! Как говорил на следствии подсудимый и… муж самой популярной тогда певицы страны Лидии Руслановой командир казачьего корпуса генерал-лейтенант Владимир Крюков, «в июне 1945, на следующий день после Парада Победы, Жуков устроил банкет на своей подмосковной даче. Русланова произнесла тост за верных жён, восхваляя жену Жукова, и преподнесла ей бриллиантовую брошь», присвоенную Руслановой в Германии.
«Вы оба раболепствовали перед Жуковым, зная его любовь к лести. Ивами было пущено выражение «Георгий Победоносец»!» — скажет следователь. А незадолго до этого (установив, что «находчивый генерал» Крюков вывез из Германии 4 автомашины трофейных старинных ковров и гобеленов, множество антикварных сервизов, мебель, меха, картины) спросит: «Опускаясь всё ниже и ниже, вы превратились, по существу, в мародёра и грабителя. Можно ли считать, что таким же мародёром и грабителем был Жуков, который получал от вас подарки, зная их происхождение?» Крюков ответит: «Жукову… я отправил дорогие отрезы, ковры, посуду и много чего другого…»
Кроме того, Крюков, ставший приятелем Жукова, сообщит: «Жуков не раз называл себя спасителем Родины. В своём зазнайстве он дошёл до того, что стал противопоставлять себя Верховному главнокомандующему, бесстыдно заявляя, что заслуга в разгроме немцев принадлежит только ему, Жукову… К тому же он всегда относился враждебно к политаппарату и партии». Однако Верховный главнокомандующий ни тогда, ни позже не поддержал полностью эти обвинения. По воспоминаниям самого Жукова, «Сталин, выслушав предложение о моем аресте, сказал: «Нет, Жукова арестовать не дам. Я его хорошо знаю. Я его за 4 года войны узнал лучше, чем самого себя». И всё же 01.06.46 некоторые меры были приняты…
Жуков: «Сталин спокойно меня выслушал, внимательно посмотрел мне в глаза и затем сказал: «А всё-таки вам, товарищ Жуков, придётся на некоторое время покинуть Москву». Так маршал-победитель оказался командующим Одесским Военным округом, а 02.02.48 был переведён руководить округом на Урале. В документах пленума ЦК от 21–26.02.47 за подписью «И. Ст.» я нашел на странице 2 в пункте 2 решение: «Вывести из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) как не обеспечившего выполнение обязанностей к. в чл. ЦК — Жукова Г. К.». Это решение было принято после предложения Жданова, который мотивировал его следующей речью: «Я вношу предложение вывести из состава кандидатов в члены Центрального Комитета Жукова. Он, по моему мнению, рано попал в Центральный Комитет партии, мало подготовлен в партийном отношении. Я считаю, что в кандидатах ЦК Жукову не место. Ряд данных показывает, что Жуков проявлял антипартийное отношение. Об этом известно членам ЦК, и, я думаю, будет целесообразно его не иметь в числе кандидатов в члены ЦК». Молотов, который вёл это заседание пленума ЦК спросил присутствующих: «Кто желает высказаться по этому поводу? Нет желающих. Голосую. Кто за принятие предложения тов. Жданова об исключении из состава кандидатов в члены ЦК Жукова, прошу поднять руки. Прошу опустить. Кто против? Таковых нет. Кто воздержался? Таковых тоже нет. Предложение об исключении Жукова… утверждено единогласно».
Поразительно, но желающих высказаться «за» Жукова не нашлось. В газетах, напечатавших «Информационное сообщение о пленуме ЦК ВКП(б)», состоявшемся 21–26 февраля 1947 года об этом вообще не говорилось ни слова.
