Леонид Млечин - Империя террора. От «Красной армии» до «Исламского государства»
Барон немедленно доложил в Иерусалим об этой встрече. Военная разведка предлагала на всякий случай французским властям об этой встрече не сообщать. Но директор Моссад убедил премьер-министра Бен-Гуриона, что отношениями с французами нельзя рисковать и глупо скрывать от них такую информацию. Премьер-министр всегда прислушивался к своему главному разведчику. Французы узнали имя еще одного заговорщика – его арестовали и казнили.
Тем не менее, через год последовало новое покушение. 22 августа 1962 года машину де Голля обстреляли на пути к самолету. В машине находились, помимо президента, его жена, зять и шофер. И опять, к счастью, никто не был даже ранен. Де Голль выиграл эту маленькую войну со своими офицерами.
У генерала де Голля была уникальная способность превращать отступление и поражение в победу. Многие его соотечественники считали уход из Алжира поражением Франции. Сейчас очевидно, что де Голль, отказавшись от исламского Алжира, спас Францию.
Теперь даже странно вспоминать, что когда-то французы надеялись растворить десять миллионов алжирцев-мусульман среди пятидесяти миллионов французов.
Де Голль сомневался, что это возможно:
«Мусульманское население, учитывая его этническое происхождение, его религию, его образ жизни и принимая во внимание тот факт, что с ним слишком долго обращались как с низшими существами, не позволит растворить себя или господствовать над собой, особенно в эпоху, когда от одного края вселенной до другого все народы брали свою судьбу в собственные руки…».
Сегодня французы с испугом наблюдают за своим исламским населением, которое составляет несколько миллионов человек. Если бы Франция все же попыталась бы силой сохранить за собой Алжир, то сегодня мусульмане, возможно, составили бы почти половину населения Франции. В алжирских семьях рождается больше детей, чем во французских. И чем дольше Алжир оставался бы французским, тем более воинственными и радикальными становились бы ненавидящие Францию исламисты.
Сам генерал де Голль однажды заметил: «Тот или иной поступок, продиктованный честью и честностью, может вдруг оказаться хорошо помещенным политическим капиталом».
Генерал де Голль при всем своем цинизме профессионального политика дважды совершал поступки, продиктованные честью и честностью. В 1940-м, когда после капитуляции Франции он заявил, что будет продолжать сражаться с немцами. И через двадцать лет, когда дал Алжиру независимость.
И что самое удивительное – честный политик был вознагражден. А это уж и вовсе редко бывает в истории. Франция обращалась к де Голлю в трудную минуту, и в памяти французов он остался великим государственным деятелем.
Приказ: найти и уничтожить
Алжир обрел независимость, и первое время большие запасы нефти и газа в Сахаре позволяли молодому государству чувствовать себя уверенно. Когда цены на нефть упали, наступили тяжелые времена разочарования в социалистическом режиме, который скомпрометировал себя коррупцией и неспособностью что-либо сделать.
Революционный президент Алжира Хуари Бумедьен отказывался совершить государственный визит во Францию, чтобы не стоять при исполнении «Марсельезы». Но подписал с французским правительством выгодный для себя секретный протокол, который позволил французам иметь на территории Алжира завод по производству химического оружия и продолжать ядерные испытания в пустыне Сахаре.
Алжир превратился в нищее государство с разочарованным и несчастным населением. Тогда в стране стало распространяться влияние все тех же «братьев-мусульман». Фундаменталисты нашли сторонников среди разочарованной молодежи. Радикализм распространялся как вирус среди студентов и школьников.
Восстания исламистов заставили правящую партию – Фронт национального освобождения – пообещать свободные выборы. Первые выборы на многопартийной основе прошли в декабре 1991 года. Когда стало ясно, что побеждают исламисты, военный режим отменил выборы, запретил исламистский фронт и объявил чрезвычайное положение.
Исламисты ушли в подполье и объявили властям войну. Военные стирали с лица земли целые деревни, жители которых подозревались в симпатиях к исламистам. Чтобы остановить дезертирство из армии, власти расправлялись с семьями солдат, которые перебегали к фундаменталистам.
Исламский фронт спасения – вооруженное крыло исламских террористов – объявил священную войну Франции. Цель – заставить Францию прекратить помощь военному правительству Алжира. Вот исторический парадокс: Франции, чтобы не допустить к власти исламских радикалов, пришлось помочь тем, кто выставил французов из Алжира.
Подвиги террористов, которые безнаказанно взрываюли и убиваюли, в том числе высших государственных чиновников, создавали им ауру загадочности и привлекали к ним молодежь. Юные алжирцы говорили о подпольщиках с восхищением.
Появилась еще более радикальная организация – Вооруженные исламские группы. Они состояли из безработных и неграмотных молодых людей, которых учили в подпольных медресе. Им приказывали убивать тех, кто не разделяет их убеждения, им внушали, что, убивая, они просто исполняют волю Аллаха. Они искренне верили, что, убивая ребенка, они спасают его душу и сами становятся ближе к Аллаху.
Вооруженные исламские группы начали тотальный террор в стране. По ночам молодые парни с ружьями, топорами и длинными ножами врывались в деревни. Они расстреливали мужчин, затем перерезали горло женщинам и детям и исчезали в темноте.
Ислам веками формировал психику и культуру этих народов. Шариат строго регламентировал обычную, бытовую жизнь. Исламские общества очень устойчивы. Они легко переносят смену власти, но жестко реагируют на попытку изменить течение их бытовой жизни. Отсюда и внезапные вспышки насилия.
Чтобы понять происходящее в Алжире, надо прежде всего принять во внимание, что страна была травмирована долгой войной с французами за независимость.
Война была необыкновенно жестокой – с обеих сторон. Пленных старались не брать. Во время одной из демонстраций алжирцев в Париже полиция убила больше двухсот человек, но об этом молчали. Тела тайно сбросили в реку. Эту акцию проводил тогдашний начальник полиции Парижа Морис Папон. Через несколько лет станут известны архивные материалы о его сотрудничестве с гестапо в годы нацистской оккупации…
Немногие алжирцы признают, что и Фронт национального спасения был столь же жесток во время войны за независимость. После того, как французы ушли, бойцы фронта уничтожили десятки тысяч алжирцев, которые сражались на стороне Франции. Им перерезали горло, их расчленяли на части – так, как это сейчас делают воинственные исламисты. Целое поколение алжирцев воспитано в уверенности, что пытки и убийства безоружных – неотъемлемая часть жизни.
Во время второй мировой войны французские офицеры учили лидера алжирцев Ахмеда Бен-Беллу сражаться против немцев. Он получил за храбрость ордена от французов, а потом применил то, чему его учили, против самих французов во время войны за независимость.
Алжирцы, которые воевали в Афганистане, заняли заметное место среди террористов из Вооруженных исламских групп, которых отличает особая жестокость.
Военные уничтожали всех, кого подозревали в симпатиях к исламистам. Но остановить террор не могли. Активных боевиков было порядка двух тысяч. При этом примерно триста пятьдесят алжирских террористов действовали в других странах, прежде всего в Ливане и в Афганистане, в отрядах Осамы бен Ладена.
Люди не в состоянии были понять, почему армия и спецслужбы не могут спасти их от расправ? Как странно, что террористы столь свободно действуют в стране, где если собрались пятеро, то четверо из них – обязательно агенты полиции.
Когда исламисты нападали на деревню, солдаты не спешили прийти на помощь, хотя их казармы иногда находятились совсем рядом. На совести правительства – полицейские расправы с людьми, секретные расстрелы, таинственные исчезновения людей, которых, видимо, убивали спецслужбы. Правительство Алжира было немногим лучше своих противников.
Больше всего убийств совершалось в районе, жители которого на выборах голосовали за исламистов. Возникало подозрение, что власти специально не вмешивались, словно мстили им и хотели дать им возможность умереть, оставив их один на один с воинственными исламистами. Этот район теперь называют «треугольником смерти»…
«Живые бомбы» и шиитский интернационал
Всякая армия нуждается в героях, отчаянных парнях, готовых на все, хотя не каждая армия принуждает солдата героически жертвовать своей жизнью.
В наше время вновь появились герои-самоубийцы.
Палестинский террор и выходки Муамара Каддафи показались детскими игрушками, когда в международный терроризм вступил иранский аятолла Хомейни. Каддафи надеялся на деньги, Хомейни – на религиозный фанатизм.
