Сергей Кара-Мурза - На пороге «оранжевой» революции
Важнейшим условием для того, чтобы в ходе «оранжевых» революций можно было применять действия, находящиеся на грани или за гранью ненасильственных, всегда является их внешняя поддержка со стороны «заказчиков» этих революций. Членов властной команды, замену которой и должна осуществить «оранжевая» революция, строго предупреждают о том, какие репрессии их ожидают в том случае, если они осмелятся «нарушить права человека», то есть применить против революционеров силовые действия, предусмотренные в таких случаях общепринятыми правовыми нормами.
Например, власти Украины накануне выборов были строго предупреждены из США. Вот сообщение от 1 октября 2004 г.: «Палата представителей обращается к президенту США с требованием “использовать все доступные дипломатические и прочие средства”, чтобы власть Украины соблюдала законы… Кроме запрета на въезд в Соединенные Штаты авторы законопроекта предлагают применять к лицам, причастным к нарушениям прав и свобод в Украине, следующие меры: конфискацию имущества в Соединенных Штатах; закрытие счетов и арест находящихся на них средств; запрет на получение займов, кредитов и других видов финансовой помощи». Для коррумпированных чиновников эти меры являются исключительно болезненными (а для некоррумпированных существует Гаагский трибунал с его неопределенными процессуальными нормами – С.Милошевич четыре года находится в заключении при том, что суд не может сформулировать и доказать ни одного серьезного обвинения).
Таким образом, сценарий и «оранжевых» революций, и действий власти против оппозиции в странах с ограниченным суверенитетом разрабатывается на Западе и контролируется оттуда. Почему во время югославской, грузинской и украинской “бархатных революций” власти не использовали силу для разгона незаконных демонстранций? Потому, что отдавший приказ о применении силы государственный чиновник и выполнивший этот приказ руководитель правоохранительных органов будет “мировым сообществом” объявлен “военным преступником” с последующей выдачей Гаагскому трибуналу. А если “мировое сообщество” даёт разрешение на расстрел парламента и безоружных людей, неугодных для западной демократии (как в Москве 3-4 октября 1993 г.), то никакого возмущения на Западе это не вызывает, а Гаагский трибунал на это смотрит совершенно равнодушно.
Создание военизированных групп является необходимой частью «оранжевых» революций и потому, что новая властная верхушка далеко не всегда может быть уверена в полной лояльности силовых структур прежней власти. Поэтому на первый момент после свержения «коррумпированной диктатуры» новой власти нужен хотя бы небольшой контингент организованных «дружинников».
Р.Шайхутдинов пишет: «Заранее создаются и после выборов используются экстремистские (силовые) организации активистов оппозиции: в Югославии „Отпор“, в Грузии „Кмара“, на Украине „Пора“. Их члены знают друг друга, обмениваются опытом, а в моменты смены власти участвуют в активных действиях. Эти организации являются зачатками будущей „гвардии“ – структуры, обеспечивающей охрану демонстраций и штабов, возможность противостояния силовым структурам, организацию транспорта, связи, мобилизации и т.п… Так формируются зародыши будущей оппозиционной полицейско-административной структуры. Эти силы хорошо финансируются, их тренируют и организуют – именно они будут управлять затем организацией массовых манифестаций. Пример: за месяц до выборов почти все пансионаты под Киевом были сняты для размещения и тренировок активистов подобных структур».
Целый ряд «ненасильственных силовых» действий, которые рекомендованы в учебном пособии Шарпа, оказывают на граждан и должностных лиц столь сильное воздействие, что подпадают под понятие «приватизации властных полномочий». Это – лишение власти монополии на некоторые действия, эффективный способ подрыва государственности. При таких действиях чиновники теряются и просто не знают, как на них реагировать. Работники заблокированного Кабинета Министров Украины не нашли ничего лучшего, как обратиться к уполномоченному по правам человека с жалобой на то, что нарушают их конституционное право на труд. При чем здесь право на труд, при чем конституция? Достал томик Уголовного кодекса и зачитал статью. Не обсуждались фундаментальные вопросы, например, обязанность власти применять насилие к мятежникам. На само такое обсуждение было наложено табу во время спектакля на тему “права человека”. В последние годы этот вид политических технологий приобретает все большее значение, поскольку к этой же категории относится терроризм. Сходство «оранжевых» революций и терроризма как двух типов политических спектаклей сразу привлекло внимание политологов.
Р.Шайхутдинов пишет об «оранжевой» революции: «С точки зрения технологии существует отчетливая параллель между действием этой схемы захвата власти и современным терроризмом… Точно так же они могут понести наказание за не основное своё деяние: террористы – всего лишь за убийство, а захватчики власти, действующие по описываемой нами схеме – за беспорядки, препятствование деятельности органов власти и т.п. Наказания за „убийство государства“ нет. И убить его можно просто и практически безнаказанно».
В некоторых действиях, например, в использовании «живого щита», сходство имеет даже внешний характер – с той лишь разницей, что террористы для этой цели используют гражданских лиц под угрозой насилия. В «оранжевых» революциях для психологического давления на сотрудников правоохранительных органов используется добровольный живой щит – толпа женщин, детей, «молодежи», выступающая «за свободу», парализует силовые структуры власти. Это методы классического терроризма – только вместо взятия в заложники речь идет, по выражению Е.Холмогорова, о самозахвате.
Широко применяется в «оранжевых» революциях и моральный террор – организованное давление на тех, кто не согласен с новой, еще не получившей ни легальности, ни легитимности властью. Методы давления могут быть разные, в том числе и физическое насилие. Обстановка мягкого террора создается уже на ранних стадиях процесса. Например, с какого-то момента во время событий в Киеве ходить без оранжевой ленточки стало очень «неуютно»191.
Впрочем, как показывает опыт всех подобных революций, все они сопровождаются и целым рядом смертей, в том числе высокопоставленных лиц, обстоятельства и причины которых остаются нераскрытыми.
Молодежь в «оранжевой» революции
Давно сказано: «революция – праздник угнетенных». В гл. 1 было предложено рассматривать как революции не только радикальные способы разрешения фундаментальных социальных («классовых») противоречий, но и вообще все виды свержения власти, ведущие к глубоким изменениям общественного строя и судьбы страны. О характере революции многое можно сказать исходя из того, какие угнетенные воспринимают ее как праздник. Они и являются движущей силой революции.
«Оранжевая» революция на Украине (как раньше в Сербии и Грузии) явно была праздником молодежи. Молодежь была и основным источником кадров революционного актива, и основным контингентом активных уличных действий. Она заполняла площади Киева, стояла в пикетах и населяла палаточные городки. Именно она своим настроением придавала «оранжевой» революции облик праздничного карнавала. А.Чадаев пишет о «революционном классе или, говоря более современным языком, социальной страте», сыгравшей роль массовой силы событий на Украине: «Самое важное здесь – свойства этой страты, „собирательный образ“ её представителя. В первую очередь – более высокий уровень солидарности, чем в среднем по обществу… В „оранжевой революции“ эту роль сыграли студенчество, городские клерки (местный „средний класс“) и селяне Западной Украины»192.
Этот потенциал молодежи хорошо понимали и использовали западные политтехнологи и следующие их советам сотрудники Ющенко, но плохо понимали сотрудники Януковича и их московские советники. В то время как толпы молодежи «праздновали» на площадях Киева, собрания в Донецке принимали резолюции, требующие привлечь Ющенко и Тимошенко к уголовной ответственности «за подготовку и использование в уличных беспорядках агрессивных националистических молодежных формирований типа „Пора“; за наем и использование в уличных беспорядках несформировавшихся в качестве личностей школьников и студентов».
Спектакль «оранжевой» революции изначально ставился режиссерами как молодежный карнавал. Одна газета писала: «Мюзикл революции со всеми обязательными для него ингредиентами – героями-протагонистами, злодеями-антагонистами, с концертными номерами, с сольными партиями, с впечатляющей массовкой, с лирикой и романтикой единения – это действительно самое эффективное средство новейшей выборной политтехнологии». Нельзя только согласиться с последней фразой – речь идет вовсе не о выборной политтехнологии, а о большой целостной операции, в которой выборы играют очень частную и скорее маскирующую роль.
