Сергей Семанов - Кронштадтский мятеж
Точное количество этих контингентов, занятых в петроградской индустрии к началу 1921 г., установить не удалось. По утверждению А. С. Пухова (без ссылки на источник), в Петрограде в начале 1921 г. было занято 8–10 тыс. трудармейцев и несколько тысяч трудмобилизованных. [78] Документального подтверждения этим данным не нашлось. По сводке Совета профсоюзов, в ту пору на петроградских предприятиях насчитывалось 3203 трудармейца. [79] Цифру эту приходится признать весьма значительной по отношению к общему числу промышленных рабочих города в тот период. Почти 2,5 тыс. трудились на крупнейших металлообрабатывающих заводах (на Балтийском — 400, на Франко-русском — 209, на заводе Розенкранца — 420, Ижорском — 250 и т. д.). Например, на Балтийском заводе находился в полном составе 2-й запасной инженерный батальон (350 человек). Эта часть рабочих, жившая зачастую на казарменном положении и подчинявшаяся полувоенному регламенту, находилась в особо тяжелом положении. В том же документе Совета профсоюзов почти о каждой группе трудармейцев сообщалось: «острая нужда в обстановке и хозяйственном инвентаре», «нуждаются в теплой одежде», «обмундирования нет» и т. п.
Значительное» изменение социального состава промышленных рабочих приводило порой к падению трудовой дисциплины на петроградских предприятиях. Особенно невелика была производительность труда у лиц, привлеченных на заводы в порядке трудовой повинности. Специальный документ Петроградского губсовпрофа отмечал, что среди рабочих находится много «бывших паразитических, хозяйско-спекулятивных элементов», отмечались наиболее распространенные «виды труддезертирства: прогулы, самовольный уход, сокрытие своей профессии, опоздания и др.» [80]
В итоге так называемая непосещаемость, то есть различного рода прогулы, «в среднем за последние пять месяцев 1920 г. по всей промышленности Петрограда составила 15,9 % среди рабочих и 10 % среди служащих». [81]
Именно в этот период тяжелое положение широких масс трудящихся еще более усугубилось топливным и продовольственным кризисами, разразившимися одновременно и внезапно. Обе эти экономические катастрофы были взаимосвязаны и взаимообусловленны. Расстройство транспорта (в первую очередь железнодорожного) приводило к тому, что даже наличные запасы продовольствия и топлива порой было невозможно доставить в соответствующие районы.
Урожай 1920 г. в целом оказался благоприятным. Несмотря на военное лихолетие, сбор основных видов товарной продукции сельского хозяйства также прошел удовлетворительно. Однако доставка продовольствия в потребляющие районы Европейской России сделалась необычайно трудной. На узловых станциях Юга и Западной Сибири, Северного Кавказа и Средней Азии скапливались многие тысячи пудов хлеба, однако нехватало подвижного состава для своевременной его доставки. В то же время многие паровозы из числа исправных простаивали из-за нехватки топлива. В значительной мере именно этой причиной и вызывались продовольственные трудности в стране. 2 и 3 марта 1921 г. одновременно в газетах «Правда» и «Известия» было опубликовано официальное заявление президиума ВСНХ «Топливное положение СССР». [82] Отмечались три главных района топливного кризиса: Украина, где запас донецкого угля «на поверхности» (то — есть добытый за прошлые годы) был исчерпан, а наладить угледобычу не удалось; Западная Сибирь, где топливный кризис был связан с упадком работ в Кузнецком бассейне; и, наконец, Петроград, где положение с топливом, как подчеркивалось в центральной советской печати, резко ухудшилось именно в начале 1921 г.: в январе в город было доставлено лишь 35 % запланированного количества угля, а в феврале — 25 %.
Между тем петроградская промышленность «во второй половине 1920 г. начала расширять производство, многим крупным металлообрабатывающим предприятиям увеличили программу, были открыты горячие цеха, требовавшие большого количества топлива. Летом и осенью топливо поступало более или менее регулярно (в частности, речным путем). [83]
Расширение производства тормозилось нехваткой рабочей силы, которая пополнялась трудмобилизациями. [84] Эта мера, безусловно, была вынужденной: масса кадровых пролетариев распылилась далеко за пределы города, привлечь этих людей вновь на производство в условиях полуголодного Петрограда являлось делом весьма проблематичным.
Однако расширение производства оказалось кратковременным. Уже с декабря 1920 г. почти прекратился подвоз угля из Донбасса, который являлся традиционным поставщиком топлива для петроградской промышленности. Незначительное количество нефти, поступившее в Петроград, могло обеспечить лишь предприятия группы «водосвет» (то есть водоснабжение и освещение города). [85] В декабре 1920 г. и отчасти в январе 1921 г. предприятия действовали в основном за счет запасов топлива, оставшегося от летней навигации. [86] К началу февраля в Петрограде сложилось следующее положение: в наличии имелось 3200 тыс. пуд. топлива, а среднемесячная норма потребления равнялась 6000 пуд. [87]
Поступление топлива в Петроград в последнее полугодие 1920 г., по официальным данным Петросовета, рисуется следующим образом (ежемесячно в тыс. т): [88]
Таким образом, в Петроград за вторую половину 1920 г. было завезено 80 % запланированного количества твердого и 49 % жидкого топлива. Такое положение следовало бы признать тяжелым, но отнюдь не катастрофическим, если бы не одно немаловажное обстоятельство: резкое падение количества поступившего в город топлива в конце 1920 г.
Предприятия, задыхаясь от нехватки топлива, работали в пол-и четверть мощности. Это вызывало новые непроизводительные растраты сырья: при неполной загрузке цехов и, следовательно, малой производительности топлива расходовалось не меньше, а порой больше, чем при работе на полную мощность.
Давно нечищенные и неремонтированные паровые котлы потребляли двойную норму топлива. На заседании Петросовета 11 февраля 1921 г. было доложено, что в среднем на каждую единицу выпускаемой продукции расходуется топлива в 2–3 раза больше, чем до войны. [89]
Предвидя тяжелое положение с топливом в предстоящую зиму, ВСНХ еще 11 июля 1920 г. предписал местным организациям принять меры к снабжению населения из местных ресурсов. Впоследствии, однако, было отмечено, что месттяые организации не всегда хорошо справлялись с этим. [90] Именно так обстояло дело в Петроградском промышленном районе.
Основным топливом для Петрограда в создавшихся условиях должны были стать дрова. Лесных ресурсов собственно Петроградской губернии было недостаточно, поэтому заранее предполагалось, что топливные нужды индустриального центра будут пополняться за счет лесодобычи Олонецкой, Череповецкой, Вологодской, Новгородской и Псковской губерний. По расчетным данным предполагалось, что в январе 1921 г. Петрограду потребуется 18 тыс. вагонов дров, то есть по 600 вагонов в день; однако расстроенный транспорт не смог выдержать этой нагрузки, и в целом за указанный месяц было доставлено лишь 15 % расчетного количества дров. [91] Специальная комиссия СТО отметила в своем постановлении от 24 февраля 1921 г., что доставка дровяного топлива в Петроград в течение всей зимы систематически не выполнялась. [92]
В создавшихся условиях партийная организация Петрограда была вынуждена принять чрезвычайные меры. 1 февраля Исполком Петросовета специальным решением создает особую «топливную пятерку». В принятом по этому поводу постановлении указывалось:
«Пятерке этой, облеченной весьма широкими полномочиями, поручается все дело снабжения Петрограда дровами. В распоряжение пятерки откомандировываются 100 ответственных работников, которые должны быть мобилизованы в 24 часа». [93]
«Топливной пятерке» были подчинены все организации, ведавшие погрузкой и перевозкой дров по железным дорогам, ей предоставлялись карательные функции. [94]
С 5 февраля в «Петроградской правде» появляется специальная рубрика «На топливном фронте», материалы которой, напоминавшие фронтовые сводки, шли весь февраль и часть марта, даже во время резкого обострения положения в дни кронштадтского мятежа. Чрезвычайными усилиями «топливной пятерке» удалось добиться некоторого улучшения в подвозе топлива. [95]
В целом за февраль поступление к городу топлива (в том числе торфа) увеличилось по сравнению с январем почти в 1,5 раза: по данным Петротопа, в январе прибыло в Петроград 5949 вагонов с топливом, а в феврале — 8929 вагонов. [96] В этом большую роль сыграло принятое Совнаркомом 1 февраля 1921 г. решение о закупке за границей около 300 тыс. т каменного угля; по словам В. И. Ленина, уголь предназначался для того, «чтобы оживить промышленность Петрограда и текстильную». [97] По сообщениям печати, первые эшелоны с импортным углем стали прибывать в Петроград из Архангельска уже в 20-х числах февраля. [98]
