Андрей Безруков - Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего
Наиболее продвинулись на пути консолидации субрегионы Западной и Южной Африки. Тем не менее достигнутый прогресс недостаточен. В Южной Африке у потенциального лидера нет видения будущего. Отчасти из-за этого из небытия может вернуться конфронтация ЮАР и Анголы. Нынешний правящий в Анголе режим со времен борьбы за независимость по инерции опасается усиления Претории, чем отчасти и объясняется высокий даже по африканским меркам уровень военных расходов. Однако из-за зависимости ангольской экономики от цен на энергоносители страна не будет проявлять открытый экспансионизм, отпугивающий инвесторов. В то же время при угрозе крушения режима Жозе душ Сантуша последний может прибегнуть к дестабилизации обстановки в субрегионе (в частности, в ДРК и Замбии). Вероятно, ЮАР и Ангола попытаются избежать подобного сценария при посредничестве КНР. Поэтому в среднесрочной перспективе нельзя исключать демонстративного сближения Лусаки и Претории. Если этот шаг будет сделан, то можно будет говорить о наличии стратегии ЮАР в субрегионе.
В Западной Африке нет явного соперничества потенциальных субрегиональных держав, очевидным лидером является Нигерия. Нигерийское лидерство пока опирается на четыре страны субрегиона – Гамбию, Гану, Гвинею и Сьерра-Леоне. То есть Абудже удалось вовлечь в совместный проект потенциального соперника – Гану. Авторитет этой страны в Западной Африке базируется отчасти на воспоминаниях об одноименной средневековой империи, отчасти – на огромном авторитете прежних руководителей страны Кваме Нкрумы и Джерри Роллингса. Важно, что экспортные отрасли Нигерии и Ганы пока не конкурируют (нефть и какао-бобы соответственно), хотя разведка нефти в Гане представляет потенциальную угрозу для баланса сил в субрегионе.
Нигерийское лидерство подкрепляется солидным инструментарием «мягкой силы»: нигерийская киноиндустрия (Нолливуд) по количеству произведенных фильмов стабильно занимает второе место в мире. Препятствием для консолидации субрегиона является неустойчивая политическая ситуация, в том числе в самой Нигерии. Если Абуджа сумеет более активно участвовать в урегулировании конфликтов и политических кризисов, а также добьется прогресса в формировании Западноафриканской валютной зоны, статус субрегиональной державы будет достигнут. Однако до 2020 года такое развитие событий маловероятно.
В Восточной Африке и на Африканском Роге конфигурация сил крайне неопределенная. Наиболее значительным потенциалом для лидерства обладает Эфиопия, но в современных реалиях такая ситуация не устраивает Судан и Эритрею. Наличие в Восточной и Центральной Африке государств среднего размера с неплохими экономическими показателями (Кения, Уганда, Танзания, Судан) ограничивает влияние Аддис-Абебы пространством Африканского Рога. Таким образом, расклад сил подталкивает Эфиопию к субрегиональному лидерству, к которому страна пока не готова. Стратегия действующего руководства страны фактически дублирует китайскую доктрину «мирного возвышения»: экономическое развитие обеспечит влияние. С учетом этого в среднесрочной перспективе усиление Эфиопии продолжится, но будет сопровождаться весьма осторожной внешней политикой.
В Центральной Африке располагается «спящий богатырь» – Демократическая Республика Конго. Именно у этой страны наибольший потенциал для консолидации субрегиона. Пробуждение ДРК резко изменит соотношение сил не только в Центральной, но и в Южной Африке. Однако для того, чтобы запустить создание субрегиона, необходима смена политического режима и пересмотр баланса этнического представительства (с повышением роли народностей баконго и монго). К 2020 году подобных сдвигов не предвидится.
Наиболее вероятными лидерами в масштабах всего континента могут стать Нигерия, ДРК и Эфиопия. Со значительно меньшей долей вероятности знаменосцами панафриканского единства станут Ангола, Судан или ЮАР. Слабым местом любой африканской сверхдержавы остается структурное несовершенство экономики, выражающееся даже не столько в недиверсифицированном экспорте, сколько в отсутствии стимулов для повышения производительности труда. С учетом иных факторов лидерства выходит, что основным претендентом на лидерство в Африке остается Нигерия, чей потенциал с функциональной точки зрения распределен наиболее равномерно.
Многие претенденты на панафриканское лидерство – это прибрежные государства, что в меньшей степени позволит им обеспечить связность территории. Более того, ЮАР слишком географически удалена от основной части континента, а влияние Эфиопии ограничивает полоса государств среднего размера в Восточной и Центральной Африке. Таким образом, будущее Африки с большой долей вероятности будет зависеть от Нигерии, от ее способности преодолеть внутренние противоречия, выработать панафриканскую стратегию и консолидировать пространство Западной Африки.
Экономическая динамика в Африке южнее СахарыЭкономические показатели африканских стран могут внушать как оптимизм, так и пессимизм. С одной стороны, в 2000–2013 годы средний годовой рост ВВП государств Африки южнее Сахары составлял 5 %, и даже мировой финансовый кризис и «арабское пробуждение» не смогли переломить эту тенденцию, хотя темпы роста и снижались до 2–4 %. Более того, доля континента (без учета стран Магриба) в общемировом объеме добавленной стоимости обработанной продукции не снижалась, в отличие от показателей Европы и Северной Америки. С другой стороны, структура экономики большинства африканских государств практически не меняется, а доля в мировом объеме добавленной стоимости составляет лишь 1,5 %. В мире товаров с добавленной стоимостью такая ситуация носит тревожный характер. Проще говоря, практически невозможно стать экономически успешной страной (не говоря о процветании всего континента), если продавать углеводороды, а затем закупать гаджеты и бытовую технику, сделанные из полимерных материалов (фактически из переработанных углеводородов). Африке предстоит найти выход из замкнутого круга политических и экономических проблем, с частью из которых удастся справиться к 2020 году.
В колониальную эпоху континент остался ориентированным главным образом на экспорт сырья, так что внутренний рынок африканских стран остается крайне неразвитым. Ситуация со временем не поменялась, так как основная часть иностранных инвестиций по-прежнему направлялась в отдельные экспортные отрасли, такие как добыча полезных ископаемых и сельское хозяйство. В наше время южнее Сахары расположено 28 стран, чей экспорт заточен на продажу практически одного товара: 6 нефтеэкспортеров, 7 поставщиков продовольствия и 15 государств, торгующих минеральным сырьем (в основном металлическими рудами). Первая проблема Африки – узкая специализация экспорта.
В 2013 году показатель включенности стран Африки в мировую экономику – экспортная квота (отношение экспорта к ВВП) – составлял 30 %, что почти совпадает с мировым уровнем экспортной квоты. Для девяти стран южнее Сахары этот показатель превышает 50 %, для еще 14 – колеблется в пределах 30–40 %. Справедливости ради стоит отметить, что от экспорта практически не зависят Бурунди и Сомали (менее 10 %). Особенно угрожающая ситуация в пяти странах, где именно за счет экспорта происходит наполнение государственного бюджета. В целом просматривается следующая закономерность: более слабые экономики открыты для внешних рынков даже больше, чем сильные экономики. Поэтому вторая проблема Африки состоит в том, что в существующем внешнеторговом формате «невидимая рука» склоняет чашу весов не в пользу Черного континента. Иными словами, экспорт делает африканские страны излишне зависимыми от предпочтений и состояния экономик покупателей (в основном западных стран и КНР).
Таблица 2. Наиболее зависимые от экспорта государства Африки южнее СахарыИсточники: World Bank, African Economic Outlook, US Energy Information Administration.
Международные финансовые институты пытаются сгладить неравномерность развития стран Африки, но их больше интересуют сокращение государственных затрат, устранение наиболее кричащих социальных проблем и защита окружающей среды. Поэтому часть международных программ ориентирована на сохранение экспортной ориентации африканских экономик. Например, страны континента взяли обязательство к 2025 году удвоить продуктивность сельского хозяйства и увеличить отчисления в отрасль из госбюджетов до 10 % (так называемые обязательства Мапуту). Пока только девять государств Африки достигли запланированных показателей, а большинству государств это, скорее всего, не удастся. В итоге страны – поставщики сельскохозяйственной продукции из-за этих мер усилили «однобокость» своего экспорта.
