Михаил Кривоносов - История гражданского общества России от Рюрика до наших дней
При этом альтернативные «косыгинским» реформам разработки советских экономистов, впоследствии использованные группой Дэн Сяопина для реализации «китайского экономического чуда», были отвергнуты, а их авторы – подвергнуты различным формам давления.
Одновременно высшая народнохозяйственная номенклатура уже в середине 60-х гг. стала входить в прямое взаимодействие с истеблишментом Запада. В частности, зять Косыгина академик Джермен Гвишиани, потомственный чекист, инициировал вместе с академиками Арбатовым и Иноземцевым участие СССР в работе Римского клуба с момента его основания, а также в ряде других совместных системных проектов. Именно эта группа, которой из-за кулис руководил Андропов, стала в лице Гвишиани соучредителем Международного института прикладного системного анализа (МИПСА) в Лаксенбурге (Австрия), вместе с британским лордом Солли Цукерманом (в багаже которого – расчетное обоснование массированных бомбардировок городов в годы Второй мировой войны) и американским политологом Макджорджем Банди (выпускником Йельского университета, который в 1964–1966 годах возглавлял 303 Committee, отвечая за координацию государственных тайных операций США). Гвишиани был не только председателем научного совета МИПСА, но и «пробил» создание в 1976 году Всесоюзного НИИ системного анализа ГКНТ и АН СССР (ВНИИСИ), который был задуман как советский филиал МИПСА и который Гвишиани возглавил в качестве директора. Кстати, через ВНИИСИ и МИПСА прошли все члены команды «молодых реформаторов», включая Егора Гайдара, Петра Авена и Анатолия Чубайса. Таким образом формировалось взаимодействие и сотрудничество отечественной элиты с высшими кругами Запада. В кругу западных контрагентов находились семья итальянских миллиардеров Аньелли, американские фонды Карнеги и Форда, а также многие другие лица и структуры Запада, перечислять которые здесь нет никакой необходимости.
Однако следует понимать, что подобная активность Гвишиани, Арбатова, Иноземцова и др. вовсе не была их самодеятельностью, проявлением каких-то личных предпочтений – без санкции высшего политического руководства СССР такие «художества» пресекли бы в течение нескольких часов, невзирая на любое «высокое родство». Кстати, когда в конце 1979 года сам Косыгин высказался против ввода советских войск в Афганистан, он был очень быстро освобожден от должности «по состоянию здоровья» и действительно вскоре скончался. Но на положении академика Гвишиани карьерный крах его тестя никак не сказался».[313]
В результате реставрации капитализма, да еще в его экспортно-сырьевом варианте (как сейчас говорят – «экономика Трубы»), Россия сразу же выпала из числа лидеров мирового исторического процесса. Если до 1917 г. наша страна пыталась догнать уходящий поезд истории, с 1917, образно выражаясь, «бежала впереди паровоза», построив «общество вероятного будущего», то после 1991 г. Россия сошла с магистральных железнодорожных путей и ходит кругами в трех соснах капиталистической реакции.
Беда частнособственнической (контр)революции 1991–1993 гг. была в том, что ее делала, как и в большинстве аналогичных случаев, значительная часть бывшей элиты. (То же самое, например, произошло во время Февраля 17-го, когда одна часть элиты – буржуазия, отлучила от власти другую – поместное дворянство.) В результате таких революций к власти приходят не новые элиты – талантливые и идейные – как это было, например, в Октябре 1917 или во время Великой Французской революции, а наиболее алчные и беспринципные представители бывшей господствующей политико-экономической группы.
Дележ политической власти и материальных богатств Советского Союза, слом социальной системы и вымирание десятков миллионов бывших граждан СССР наглядно это подтвердили. Вместе с советским социумом была сломана и та, пусть не совершенная, но все же действующая система взаимодействия власти и общества, которая существовала в годы Советской власти.
И в настоящее время наличие политических партий (большинство из которых выражают либо интересы чиновников, либо находятся на содержании у тех или иных влиятельных экономических групп) и многочисленных «общественных» «неправительственных» и «некоммерческих» организаций вовсе не свидетельствует о существовании в современной России гражданского общества.
А вот полное отсутствие реального профсоюзного движения и реальных рычагов, обеспечивающих каждому человеку его гражданские права, юридическую защиту от всевластия коррумпированного чиновничества, показывает, что «прогнило что-то в Датском королевстве». Более того, прогнило до такой степени, что «пациент скорее мертв, чем жив» – вся властная структура снизу доверху, от сельских администраций до правительственных кабинетов, во главу угла ставить личные имущественные интересы, а не интересы страны, города или поселка, которыми им доверено управлять. Возникает сомнение в способности власти решать простейшие задачи, без которых невозможно функционирование общества – хотя бы функция отлова бродячих собак.
То, что этим кризисом могут воспользоваться не просто политические противники тех или иных властных лиц и партий, а исторические враги русского государства и русского народа, ведущие с нами войну на полное уничтожение, похоже не волнует большинство представителей современного российского чиновничества.
Кризис российского общества и российской государственности, к сожалению, не преодолен, а находится на подъеме. Сможет ли его решить та часть властной элиты, чьи интересы объективно совпадают с интересами России, у которой хватило ума это понять и которая сделала ставку на патриотизм и русский народ – большой вопрос. Преодоление этого кризиса требует слома – нет, не прогнившей, а уже мертвой системы управления – который, как прекрасно понимают представители патриотического крыла во власти, может смести и их самих.
Отсюда – та же прискорбная половинчатость, что и в реформировании страны во второй половине XIX – начале ХХ века, которая может иметь те же последствия (причем на фоне аналогичных факторов: финансовой и экономической зависимости России от мирового капитала, нашей промышленной отсталости, подготовки ведущих держав к новой мировой войне). Выводы каждый может сделать сам.
Те положительные тенденции (борьба за суверенитет России, выстраивание новой международной политической и экономической парадигмы, и пусть только разговоры – но все же! – о социальном характере нашего государства), которые можно наблюдать в последние годы в жизни нашей страны, к сожалению, полностью зависят от присутствия во власти одного человека – Президента России. И могут быть свернуты так же, как были свернуты положительные тенденции царствования Ивана Грозного или правления Иосифа Сталина.
Народу нужна сильная власть, а сильная власть базируется на крепком фундаменте. Непременными элементами такого фундамента должны быть национализация (земли, полезных ископаемых, основных предприятий тяжелой промышленности, связи, путей сообщения, национального банка и т. п.), социальные гарантии, защита гражданских прав простого человека.
Необходимо выстраивание устойчивой системы сохранения преемственности в управлении государством, которая позволит продолжить политический курс на укрепление и возрождение страны. Но такая система невозможно без реального гражданского общества – легитимной системы эффективного взаимодействия народа и власти, органов представительства интересов всего народа, всех его страт, групп, слоев, классов. Мир входит в эпоху катаклизмов, и Россия может выжить в это время только за счет полной консолидации общества, в котором власть учитывает интересы народа, а народ поддерживает власть.
Февральская революция в России. Фото 1917 г.
Часть V. Проект «Гражданское общество России»
На пороге национальной консолидации
Дорогой читатель, вот и совершили мы с Вами путешествие по истории отношений народа и власти в России и подошли, наконец, к самому важному, главному вопросу: а что нам необходимо сделать сейчас, в наше время, на благо нашего народа и государства?».
И подошли, надеемся, к этому вопросу на совершенно ином уровне, готовыми к ответственному, серьёзному разговору, а не как ныне принято в публичных дебатах, «поговорить и себя показать», «задать перцу» оппоненту и разойтись с чувством ненависти, сомнений и обид на всех и вся до очередных посиделок.
Мы с Вами в состоянии теперь вместе поразмыслить над тем, что надо сделать, чтобы сохранить нашу страну и мир в обществе, чтобы не спровоцировать самим и не дать спровоцировать другим очередной социальный катаклизм, очередную революции. И не стать ее очередными жертвами, чтобы перед потомками не было стыдно за оставленное им наследие…
