Ольга Крыштановская - Анатомия российской элиты
Приведем данные исследования «Лидеры российского бизнеса», проведенного в 1993–1995 гг. сектором изучения элиты Института социологии РАН. В ходе исследования был проведен контент-анализ деловых изданий и выявлены причины популярности ведущих предпринимателей того времени.
Артем Тарасов:
— в 1989 г. заплатил партийные взносы (он был членом КПСС) с суммы месячного дохода в 3 млн. руб., что превосходило средний заработок в 10 000 раз;
— был избран в 1990 г. народным депутатом РСФСР;
— выступал в Верховном Совете РСФСР против преследований частного бизнеса.
Герман Стерлигов:
— создание «Клуба молодых миллионеров»;
— шокирующие интервью в прессе о том, как он стал миллионером за 1 месяц;
— огромная рекламная кампания биржи «Алиса»;
— намерение поставить в Рио-де-Жанейро памятник Остапу Бендеру из чистого золота.
Константин Боровой:
— огромное количество интервью в СМИ;
— создание Партии экономической свободы.
Михаил Ходорковский:
— создал первый известный коммерческий банк на базе ЦНТТМ;
— слухи о том, что банк «Менатеп» создан на деньги КПСС.
В конце 1992 г. в России насчитывалось около 1 млн. новых экономических структур, в которых было занято 16 млн. человек, составляющих 22 % от всей рабочей силы. Была создана новая банковская система, некоторые министерства и крупные предприятия получили статус акционерных обществ. Но в целом промышленность была все еще недоступна для частного бизнеса. Бурно развивался и процветал лишь спекулятивный сектор экономики. Российская индустрия год от года деградировала и находилась в плачевном состоянии. «Старые», некогда влиятельные, директора предприятий были оттеснены на обочину экономической жизни «новыми русскими». Между ними обозначился конфликт, суть которого была такова: директора боялись и не хотели прихода «новых русских» на производство. А последние считали «красных» директоров рудиментами социализма, которым место на свалке истории.
Приведем несколько высказываний обеих сторон этого конфликта перед началом массовой приватизации 1992 г.[362]
Константин Боровой, президент Российской товарно-сырьевой биржи: «Старые директора ничего не делали для преобразования экономики. Они довели ситуацию до состояния, когда не делать реформы было уже нельзя. Близко прежних директоров нельзя подпускать к приватизации! Они умеют только получать и распределять. Предпринимателей надо пускать, а прежних хозяйственников использовать как экспертов. Как они доберутся до власти, тут же опять начнут создавать социалистические предприятия».
А вот мнения людей с другой стороны — «красных директоров»:
Анатолий Даурский, генеральный директор фабрики «Красный Октябрь»: «К сожалению, сейчас у нас пренебрежительное отношение к директорскому корпусу, а я в своем деле еще 100 очков вперед дам любому молодому предпринимателю. У меня огромный опыт: когда ничего нельзя было, я ухитрялся действовать между молотом (рабочими) и наковальней (управленцы)».
Владимир Чопов, генеральный дирекор НПО «Пластмасс»: «Боровые, Стерлиговы имели мощную финансовую поддержку от КПСС, а не свою голову и свои руки. Они получили большие деньги, не прилагая особых усилий. Деньги эти как приходят, так и уходят, поэтому я не рассчитываю на эту категорию предпринимателей. У нас идет купля-продажа, элементарная спекуляция, а не инвестирование. А предпринимателей-миллионеров пока десятая доля процента, и, кроме шума по телевидению, они не смогли осушествить ни одного реального проекта. А в производстве нужно вкалывать, а не спекулировать».
Противоречие между позициями предпринимателей и директоров впоследствии проявится в полной мере. Его драматическим исходом будет настоящая война, которая разгорится между новыми собственниками и трудовыми коллективами предприятий, возглавляемыми «красными директорами». У частного бизнеса начала 90-х годов уже были достаточные финансовые ресурсы для наступления на индустрию, но недостаточно опыта и понимания, как выводить из глубокого кризиса промышленность страны.
В этот же период происходит образование государственных унитарных предприятий (ГУПов), которые станут основой «государственного бизнеса». Они были созданы в 90-е гг. как своеобразный компромисс между рыночной и плановой экономикой и юридически представляли собой акционерные общества со стопроцентным участием государства. Первый опыт такого рода был проведен в Пскове губернатором Е. Михайловым, администрация которого активно вела политику банкротства крупных предприятий региона, в результате чего производственные активы отторгались в счет погашения налоговой недоимки. Так возникли первые областные ГУПы — «Псковалко» (Псковская алкогольная компания), «Псковобллеспром» (Псковский областной леспромхоз), «Эколес», «Псковторф», «Псковвторма» и др.[363] Опыт был признан удачным, и ГУПы получили федеральное распространение. В 2003 г. в России существовало 9846 федеральных ГУПов и 37 081 федеральных госучреждений, среди которых 40 % считаются убыточными.[364]
11 июня 1992 г. Верховный Совет РСФСР утвердил государственную приватизацию, а указ Б. Ельцина от 21 августа 1992 г. ввел в действие систему приватизационных чеков — ваучеров.[365] Началась эра массовой приватизации, в ходе которой и родилась нынешняя бизнес-элита — группа крупных собственников, вышедшая из недр советской номенклатуры и достигшая огромного финансового и политического могущества благодаря беспрецедентным экономическим привилегиям.
Роль крупных финансовых институтов в этот период значительно возросла. Они поглощали или скупали крупные пакеты акций предприятий, которые были доступны и казались им привлекательными. Это были предприятия самого разного профиля, а скупка их напоминала спорадическое хватание всего, что только можно захватить. Сначала никакой системы в этой хаотической деятельности не просматривалось. В результате образовались конгломераты компаний, фирм, заводов, которыми было невозможно управлять. Частному бизнесу крайне не хватало не только оборотных средств, но и опытных менеджеров. В регионы на купленные предприятия отправлялись мальчики 25–30 лет в дорогих костюмах, с сотовыми телефонами и пачками денег — разбираться. Они говорили на московском молодежном сленге и ездили в роскошных джипах. Заводские рабочие смотрели на них с ужасом и надеждой.
К 1993 г. размеры бизнеса «новых русских» достигли такого уровня, что получать прибыль без изменения структуры управления стало невозможно. Начался период создания холдингов и финансово-промышленных групп (см. рисунок 6). С чего бы ни начинался бизнес «уполномоченных», постепенно он обрастал новыми структурами. Каждый солидный бизнесмен стремился иметь свой банк, свою страховую компанию, торговый дом, риэлтерскую фирму, охранную структуру. Этот основной набор присутствовал практически во всех протохолдингах.
Рисунок 6. Логика развития российского бизнеса
После прошедшей приватизации промышленных предприятий стали складываться настоящие финансово-промышленные группы, сердцем которых по-прежнему были финансовые институты. Этому процессу способствовало принятие федерального закона РФ от 27 октября 1995 г.
«О финансово-промышленных группах».[366] В законе ФПГ определялась как «совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочерние общества либо полностью или частично объединивших свои материальные и нематериальные активы (системы участия) на основе договора о создании финансово-промышленной группы в целях технологической или экономической интеграции для реализации инвестиционных и иных проектов и программ, направленных на повышение конкурентоспособности и расширение рынков сбыта товаров и услуг, повышение эффективности производства, создание новых рабочих мест».[367] В действиях политических властей проглядывала логика: сначала на этапе эксперимента была проведена апробация рыночных механизмов, это привело к созданию новой социальной группы «номенклатурных бизнесменов», или уполномоченных. На втором этапе латентной приватизации была заложена основа банковской системы и проведена концентрация финансового капитала в руках уполномоченных. Далее шла массовая приватизация промышленных предприятий, которую без труда выиграли уполномоченные банки, так как лишь у них были аккумулированы к тому времени достаточные ресурсы. После периода атомизации и распада экономических структур была предпринята попытка вновь объединить их, но уже на базе частной собственности. Стратегические позиции по-прежнему оставались в руках узкой группы бизнесменов, тесно связанных с государственными структурами.
