Сергей Кара-Мурза - Манипуляция сознанием 2
Леонид Ольшанский: Ну, вопрос, который вы задали, тысячу раз исследован в миллионе диссертаций по криминологии, социологии, психологии. Везде ответ один – не важно о чем говорим, о крупномасштабном – шпионаж, убийство – или малипусеньком – экология или дорожное движение. Увеличение санкций никогда автоматически не ведет [к снижению преступлений]... Поговорка ведь всем известная в области юриспруденции: больше всего краж совершалось в толпе на Лобном месте, когда отрезали руку. И еще добавку маленькую...
Ведущий: Странно, что вы сравниваете меня с человеком, который чистит карманы. Вы все время ставите водителя в положение уголовника, который не боится ужесточения наказаний. Это же разные люди по психологии.
Леонид Ольшанский: Ну, вы же говорите, наручники давай одевать, уголовное давай.
Ведущий [не дослушав говорившего, начинает говорить сам]: В Америке их надевают, и действует, вы знаете. Действует. Ну, ваша точка зрения мне ясна. А ваша? Надеть вам наручники? [Вопрос передается лидеру группы «Любэ» Н. Расторгуеву]».
Следует отметить, что в данном случае Познер демонстрирует еще и использование мозаичной подачи информации (2). Всякий раз, когда аргументы оппонента «загоняют его в угол», он просто перескакивает на что-то новое (новая тема, новый предмет обсуждения, новый собеседник, реклама и т.п.), создавая «рваный» ритм дискуссии, не позволяя аудитории увидеть и оценить ситуацию целиком.
Еще пример из передачи «Времена» с Владимиром Познером», посвященной вопросам перезахоронения исторических личностей, эфир 9 октября 2005. Разговор в этой теме шел, разумеется, об. одном-единственном перезахоронении – тела В. И. Ленина. Упоминавшееся в начале передачи перезахоронение Деникина и Ильина являлось чистой воды «информационным поводом» (26), так как после объявления об этих событиях к ним ни ведущий, ни его гости на всем протяжении передачи не возвращались.
Это требовалось Познеру для того, чтобы очередной «наезд» на память В. И. Ленина не слишком уж бросался в глаза: вроде как освещалась «общая» проблема перезахоронений – и тут как раз «случайно» всплыла и «проблема Мавзолея».
Обострение обсуждения по данной проблеме неизменно вносит дополнительный раскол в российское общество.
Ценностные ориентиры нашего общества в значительной степени поляризованы относительно истории Советского периода, особенно начального его этапа. Однако глубинное самосознание народа стремится «стереть» это идеологическое противостояние, социум ищет пути консенсуса внутри себя, интуитивно понимая: раскол в сегодняшних условиях означает гибель. На это же стремление забыть распри, не вспоминать о них (реальное применение народной поговорки «с глаз долой – из сердца вон») действует, кроме подсознательных мотивов, вполне сознательный расчет: беда пришла в дом сейчас. Зачем ворошить прошлое? Не лучше ли забыть обиды и всем миром исправлять катастрофическое положение? Познер сознательно, целенаправленно и целеустремленно действует именно на раскол российского общества. Он не упускает ни одного случая, чтобы не нанести удар по единению русского-российского общества. И уж тем более – когда видит, что общество само стремится к консолидации.
В этом случае Познер немедленно начинает «бередить старые раны», не давая давним противоречиям «забыться».
Смысл всех (и не только познеровских – Сванидзе, Разумовский и др.) передач на эту тему в дополнительном раскалывании российского общества. Подобная практика серьезнейшим образом ослабляет и общество, и форму его организации – государство. Вопрос «убирать из Мавзолея тело В. И. Ленина или не убирать?» исключительно удобен манипуляторам, так как позволяет снова и снова настраивать одну часть нашего общества против другой.
В передаче союзником Познера выступает писатель Аксенов, поддерживая теорию «перезахоронения тела Ленина» своим «писательским авторитетом». Он всячески очерняет действия большевиков (лидером и идеологом которых и являлся Ленин), и, в конце концов, С. Кургинян, выступающий оппонентом Познера, вынужден нанести контрудар по личности этого «певца демократии»:
«Василий Аксенов: Я согласен с вами. Пожалуйста, если есть завещание, которое может быть подтверждено как достоверное, тогда другое дело, тогда все в порядке. Но на самом деле вообще-то, простите, кто будет... Вот перенесли его. Как мы можем разграничить, если поставить вместе... Рядом можно поставить воинов с той стороны и с другой стороны, а как мы разграничим воина и палача? Может быть, многим духам того времени не понравится становиться рядом с палачами ЧК.
Сергей Кургинян: Вы знаете, как бы Булгаков знал этому цену и говорил: «Горит в ночи игла». Я с таким большим удовольствием читал вашу книгу «Любовь к электричеству».
Василий Аксенов: Да?
Сергей Кургинян: Да. Очень интересная была книга. Там была речь о героях ленинского периода и о Красине, обо всем прочем. Скажите, эта книга [автором ее был Аксенов] была искренней?
Василий Аксенов: Какая книга?
Сергей Кургинян: «Любовь к электричеству».
Василий Аксенов: Да-да. В общем-то, это было начато, как просто способ заработать деньги...
Сергей Кургинян: А-а-а, тогда, может быть, то, что сейчас – это [сегодняшние утверждения Аксенова, его антисоветская позиция] тоже способ заработать деньги? Если раз так человек пошел [лгать ради денег], то, может быть, так и всю жизнь уже [лжет ради денег]?
Василий Аксенов: Но это вы напрасно, мне кажется, обостряете...
Сергей Кургинян: А как же иначе?
Ведущий (Познер) [видит, что Аксенов разевает рот, как выброшенная на песок рыба, и явно не знает, что ответить]: Мы о любом человеке можем найти...»
После этого Познер поворачивается к Г. Зюганову, не просившему высказаться, и, не дослушав Кургиняна, быстро «передает ему слово».
С. Кургинян мастерски и исключительно наглядно показал продажность и беспринципность (а, заодно, и ограниченность) В. Аксенова, вынудив того сознаться в готовности «просто зарабатывать деньги» на своей личностной позиции. Действительно: если Аксенов мог «просто зарабатывать» тогда – почему же он не может так поступать сейчас? Что ему мешает? Тем более, что «сейчас» таких возможностей намного больше, чем «тогда», да и денег он получает не в пример больше. Аксенов не просто писатель, уличенный в продажности. Он символ «демократии в литературе», олицетворение идеологии «борьбы с советским монстром».
Демонстрация истинного лица этого «символа» может нанести ощутимый вред имиджу «рыночной демократии». Познеру это совсем не нужно.
Однако он уже совершил непростительную для него, как для манипулятора высокого уровня, ошибку: позволил Кургиняну «без присмотра» последовательно задавать «невинные» вопросы Аксенову, загоняя последнего в логическую ловушку. В итоге ловушка захлопнулась, на передаче Познера зрители увидели – что такое НАСТОЯЩИЙ демократ, насколько он продажен и глуп. Ведь Аксенов даже не нашелся, что сказать в ответ Кургиняну, невразумительно проблеяв: «Но это вы напрасно, мне кажется, обостряете». Теперь Познеру ничего не остается, как бросить отвлекающую фразу – «Мы о любом человеке можем найти...» – которая, на самом деле, просто затыкает рот Кургиняну, не давая ему возможности развить свою мысль. И, немедленно, дать слово хоть кому-то, кто готов его «взять». Это очень удачно подвернувшийся под руку Г. Зюганов. Познер вынужден был, несмотря на патологическую ненависть к коммунистам, дать слово ему ради того, чтобы лишить возможности говорить С. Кургиняна.
В этой же передаче Познер еще несколько раз применяет прием затыкания рта оппоненту. Его главный противник – С. Кургинян (Г. Зюганов выглядел как совершенно неумелый и беспомощный человек, умеющий лишь время от времени ретранслировать заезженные идеологические штампы), исключительно интеллектуальный рефлексивный боец, настолько же умный, насколько и хитрый. Открытый спор с ним ведущий неизменно проигрывал и вынужден был просто не давать С. Кургиняну высказываться:
«Сергей Кургинян: Он [В. И. Ленин] образователь великого государства, нашего, где размещены все наши смыслы наших жизней, жизней наших отцов, наших дедов. Это государство длилось 70 лет. И это великое государство, хотя бы потому, что оно победило фашизм. Если в этом великом можно найти гадость, то во всем великом можно найти гадость, она всегда есть. Можно найти ее в Великой французской революции, во всем. Весь вопрос заключается в том, есть ли что-то кроме нее, есть ли величие? Потому что бывает просто гадость и пошлость, а бывает это вместе с величием. Если это государство, наше советское, является просто пакостью...
Ведущий (Познер): Являлось.
Сергей Кургинян: Являлось, то мы все поражены в правах. Мы все, потому что мы все оттуда, мы все вышли из этой гоголевской «Шинели». Тогда нет народа, тогда народ кончен, тогда никакого разговора о великой России быть не может, потому что 70 лет маразма означают маразм навеки. Уже не будет будущего, и это ликвидация.
