Владимир Мальсагов - Русская мафия — ФСБ
Один из братьев Хачалаевых погиб из-за денег в стычке именно с чеченцами.
Дагестан, имея национальный колорит, на Северном Кавказе всегда привлекал особое внимание спецслужб Кремля. На территории республики были и базы для обучения боевиков Аль-Каеды, которые впоследствии забрасывались в Афганистан и далее. Так, правая рука Бен Ладена, Аль Закреви также прошел здесь спецподготовку перед маршрутированием в Афган, куда был перенаправлен. Вскоре после этого произошли теракты 11 сентября.
…По просьбе делегатов от населения районов Чабан-Махи и Кара-Махи и по заверениям Хачалаева, Басаев с Хаттабом предпринимают поход на Дагестан с захватом селений и выдавливанием ментов. Как раз в преддверии этого Мовлади Удугов по своему телевидению ведет зомбирующую пропаганду об образовании Дагестано-Чеченского объединения и рождения государства, живущего по законам шариата. Делегации обеих республик выбирают Басаева своим имамом. Под давлением Удугова совершается явный перегиб в сторону принятия законов шариата вопреки светской власти. Масхадов уступает радикальному исламизму и соглашается на уступки, преобразуя светские госструктуры в институты мусульманского госустройства. Нынешний ярый «демократ» и друг Кадырова Ахмед Закаев получает портфель в «маджлисуль шуре», заменившей Совмин, и также горячо поддерживает новые веяния, чьи волны идут от Лубянки. — Это старая игра ЧК в хорошего-плохого следователя, и на ее пике воедино сливаются ультрарелигиозный исламист Удугов и западный демократ Закаев: их цель и заказчики исторически создаются в Кремле.
Вооружившись этой провокацией, Путин, будучи премьер-министром, бросил в Дагестан практически все роды российских войск и окружил самоопределившиеся районы, сровняв их с землей. Во время боевых действий, когда легко могли быть блокированы и взяты в кольцо отряды Басаева и Хаттаба, предусмотрительно были сняты с границы между Дагестаном и Чечней блокпосты и отведены оттуда российские силы. Несмотря на то, что все виды артиллерии и установки «Град» перепахивали землю районов, не оставляя ничего живого, а барражирующая авиация бомбила развалины, чтобы все стереть подчистую, и вертолеты гонялись даже за одним человеком, случайно кого-то завидев, будто за зайцем, — Хаттаб и Басаев спокойно вывели свои соединения практически без потерь, возвратившись в Чечню.
В это время Россия громогласно заявляла, празднуя победу, что провела блестящую операцию «по выдавливанию боевиков из Дагестана». Если бы дальнейшей целью было не разрастание войны и не перенос военных действий в Чечню, то оккупантам ничего не стоило уничтожить Хаттаба с Басаевым в голых дагестанских горах, где даже мышь видна на просторах: дагестанские горы тем и отличаются от чеченских, что там практически нет растительности.
Безусловно, Басаев и подчинявшийся ему Хаттаб были самыми выдающимися тактиками и стратегами Чеченского Сопротивления. Искусство воевать у Басаева было врожденным, и все самые яркие операции на Северным Кавказе были разработаны им и проведены под его руководством. Тем не менее, популистские заявления о взятии на себя ответственности за те теракты, к которым он не имел отношения («Норд-Ост», Беслан, взрывы в московском метро, убийство Ахмад- Хаджи Кадырова, — когда все это было проведено исключительно спецслужбами России), подмочило его репутацию. Басаев вынужден был брать на себя чужое в угоду радикальным мусульманским спонсорам, для вооружения своих бойцов, героически сражавшихся с оккупантами.
К слову, Рамзану Кадырову проще было объявить кровником Шамиля Басаева, чем своего хозяина Владимира Путина, хотя Кадырова-старшего отправили на тот свет именно после того, как он перед телекамерами указывал Путину, чтоб чеченскую нефть отдали в распоряжение лично ему, дабы он сам, Ахмад-Хаджи, мог бы ее реализовывать, платя налог в госказну. Но такие богатство и власть Россия не отдает добровольно.
10. Армянское радио на чеченский манер.
(Упоминаются: Суслов, Опряткин, Гайербеков, Боков, Инаркаевы, Вахаев, Ермолов, Гитлер).
В начале 70-х Армения и весь дружный Советский Союз праздновали знаменательную дату: юбилей Еревана. По истории получалось, что это старейший город на территории СССР, еще со времен Урарту. Празднования проходили с невиданной помпой по сценарию из Кремля, и делегации всех республик организованно выезжали с подарками. В то же время правительство не давало западным армянам безвозмездно вложить свои средства в пир во время чумы, хотя те, как всегда, порывались.
В празднованиях должна была принять участие и делегация Чечено- Ингушской Автономной Советской Социалистической Республики, состоявшая из министров и секретарей обкома. Долго думали: с чем же им ехать в Армению? К обсуждению были привлечены ведущие ученые Чечено-Ингушетии, преимущественно историки. Чем армян удивить? Как подчеркнуть великую дружбу народов?
В Грозном проживала большая армянская диаспора, и посреди города расположился элитный район ее частных домовладений, называвшийся Бароновкой (в честь бывшего барона, построившего в Ялте «Ласточкино гнездо»). Стали думать: кто из армян наиболее знаменит и внес крупный вклад в историю Чечни?.. Никого не вспомнили выше докторов наук. Но один историк шепнул: «В Грозный немцы не сунулись, в Чечне они дошли только до Терека, а это порядка ста километров от города. На Сунжинском хребте располагались оборонительные линии ПВО (хотя фашисты старались не бомбить промысла: берегли чеченскую нефть — Адм. сайта). Так вот там были найдены человеческие останки!».
Останки там действительно вполне могли оказаться, но скорей всего — заключенных, которых Суслов, в то время первый секретарь Ставропольского края, вывел из тюрем своего региона под конвоем… Часть заключенных была расстреляна на хребте, так как существовал строгий приказ — не сдавать их врагу и при малейшей угрозе ликвидировать.
Ухватились за эту идею: «А почему бы нам не привезти в Армению останки неизвестного армянина, который доблестно защищал город Грозный от фашистских захватчиков?».
Останки с помпой упаковали в гроб, отдали в воздух салют, выстрелив трижды, как положено, и повезли в Армению хоронить, захватив также «достопримечательности» Чечено-Ингушетии: лучшие коньяки заводов, многолетней выдержки — лет по пятьдесят, — так называемый обкомовский спецзаказ, а также колбасы с Аргунского мясокомбината, изделия мастеров народных промыслов, которые подготовили кинжалы черненого серебра, инкрустированные золотом, шикарные блюда с чеканкой, домотканные ковры, и прочее. По приказу обкома партии было собрано все, на что горазда республика.
И поехали они в Ереван. Передали. Захоронили. Провели положенный срок — и вернулась комиссия в Грозный. Как и принято, армянская сторона выказала ответные знаки благодарности всем гостям, и чеченской делегации также. Были переданы коробки розового цвета, перевязанные шелковыми лентами с бантиками. Министры везли их домой, подарки были продуманы по-армянски и вручались по рейтингу — соответствующего размера для каждого из делегатов. Самая большая коробка предназначалась первому секретарю обкома партии ЧИАССР Опряткину. Она была размером с хороший импортный телевизор. Поменьше, как в сказке о Машеньке и трех медведях, — председателю Совмина ЧИАССР Гайербекову. Председатель Верховного Совета ЧИАССР Боков получил подарок примерно того же размера. Затем шла плеяда министров, величина коробок которых зависела от их личной значимости на армянский нетрезвый взгляд. Так, министру бытового обслуживания Инаркаеву, у которого дома можно было лицезреть все эти дары перед раздачей, досталась довольно внушительная… А министр здравохранения получил почему-то поменьше; что-то дали, совсем смешное на вид, и министру культуры…
Сын Инаркаева Зелимхан, тогда еще школьник, в доме отца которого хранились коробки до вручения адресатам, не пересилил любопытства. Одну коробку он приотрыл и вытащил из нее блок сигарет, состоявший из пяти наборных пачек, а не из десяти, как обычно. Армянские сигареты всегда ценились, Зелимхан показал их и в школе, куда пришел он заметно поддатый, предварительно уже хлебнув с полрюмки подарочного коньяка: не мог же он устоять перед видом хрустального графина. По такому поводу занятия были отменены учениками, и команда их пятерых юных повес направилась в дом Инаркаева.
Рассказывает очевидец: «Все коробки выстроились согласно размеру. В этом же подъезде жил дядя Зелимхана, тоже министр, Вахаев. Из его коробки Зелим достал сигареты, и мы выпили по рюмки коньяку из Вахаевского графина и принялись обсуждать социалистическое неравноправие: все должны быть равны, так почему же первому секретарю предназначена такая большая коробка?!
Разговор перешел к останкам неизвестного армянина. А как узнали, что он армянин? Или кости были соленые, как у крещеных?..
