Виталий Павлов - Женское лицо разведки
Не знаю, как сложилась ее судьба с 1992 года, когда с ней беседовал советский журналист, но надеюсь, что кардинальные изменения во внутриполитической жизни ЮАР помогли или помогут досрочному освобождению ее мужа Дитера. Во всяком случае, желаю воссоединения этим двум замечательным людям, вызывающим у меня профессиональное восхищение.
Глава седьмая. Молчаливое мужество
Рассказав о советских разведчицах, большинство из которых я знал лично или к делам которых имел отношение на протяжении службы во внешней разведке, не могу ограничивать свои воспоминания и размышления судьбами тех, действительно мужественных, женщин, которые непосредственно участвовали в разведывательной деятельности внешней разведки.
Да, разведывательная деятельность, как читатель мог убедиться, требует не просто наличия в характере таких качеств, как острота восприятия окружающего мира, большая выдержка и терпеливость, смелость и мужество. Проявление этих черт характера необходимо не только в какие-то отдельные моменты экстремальных ситуаций, а постоянно, ежечасно и ежеминутно на протяжении всей служебной командировки. А она, как мы видели, порою продолжается и десять, и пятнадцать лет.
Поэтому можно только удивляться такому огромному запасу мужества, которого хватило разведчицам «Бир», «Жанне», «Веге» на трудно вообразимый длительный период в полтора десятка лет.
Однако есть категория женщин, которые сами не участвуют в процессе разведывательной работы, но постоянно имеют самые непосредственные отношения с теми, кто осуществляет такую деятельность. И не просто отношение, а близость, кровные связи. Они ждут возвращения своих близких, окончания разлуки с ними, которая порою затягивается на еще большие сроки, чем служебная командировка, из-за неблагоприятного развития ситуации: арест и заключение в тюрьму.
Это мужество проявляют матери, жены, а порою и дети. Ожидание возвращения близкого человека наполнено тревожными думами, постоянным беспокойством и болезненными реакциями на поступающие известия из-за рубежа о происходящих там каких-то «нештатных событиях».
Оттого, что эти переживания приходится к тому же скрывать от окружающих, поскольку строгая конспирация причин отсутствия мужа, сына, отца обусловлена характером их разведывательной профессии, делает их еще тяжелее, лишая сочувствия и понимания.
Ведь подобные тягостные разлуки сотен тысяч солдатских жен во время войны немного облегчает общая судьба, переживаемая народом, а горе многих вдов находит живой отклик в сердцах не только близких им людей, а и всего общества.
В случае же разлук жен со своими мужьями-разведчиками им приходится затаивать глубоко в себе свои горестные думы и опасения.
Многолетние муки разлуки воспеты Гомером в греческой мифологической поэме об Одиссее.
Но Пенелопа переживала свою разлуку не в одиночестве. Ее окружение знало, что Одиссей отправился в долгое плавание, и разделяло с Пенелопой ее уверенность в его благополучном возвращении. Ей было куда легче переносить разлуку, оставаясь всеми уважаемой верной женой.
А каково было молодой жене Рихарда Зорге, Кате Максимовой, оставленной один на один в полной неопределенности сроков его возможного возвращения да к тому же еще с обрушившейся на нее необоснованной репрессией? Или семье В. Фишера — Елене Степановне и дочке Эвелине? Они долгие девять лет ожидали возвращения мужа и отца и вдруг узнали, что он арестован и осужден к тюремному заключению на тридцать лет!
И хотя таких разлук в нелегальной разведке было не так уж много, поскольку большинство разведчиков и разведчиц работали супружескими парами, доля их в балансе деятельности этой службы велика. Тем более что аналогичные переживания многочисленных разлук есть и у супружеских пар с их близкими — родителями, детьми.
Считаю, что деятельность внешней разведки, ее успехи связаны и с этой областью человеческих переживаний. Поэтому я и решил в этой заключительной главе обратить внимание на то, как матери, сестры и жены наших славных разведчиков «заочно» вместе с ними участвуют в их работе.
Обреченные на разлуку (Хилковы)Молодой князь Андрей Яковлевич Хилков, родившийся в 1776 году в семье, принадлежащей к одному из наиболее древних и приближенных к царям родов России, в возрасте 21 года был направлен царем Петром I в Италию на обучение морскому делу.
Он был уже женат на дочери окольничего Василия Михайловича Ерохина, Марии Васильевне, и у них уже родилась дочь Ирина.
«Трудно было Андрею, которому едва минул 21 год, расставаться с молодой женой и новорожденной дочерью Ириной, которую и видеть-то практически не довелось».
Так, молодые супруги, не успев еще насладиться счастьем супружеской жизни, а Андрей — почувствовать себя отцом, вынуждены были расстаться почти на три года.
Для Андрея это были годы напряженной учебы, не оставлявшей времени для тоски по родным.
Но для молодой супруги и матери только забота о новорожденной и радость ее первых шагов в жизни смягчали тоску о любимом муже. Да и по тем временам не положено было Марии Васильевне вслух выражать свои переживания. Ведь муж выполнял царское задание и ее участь была как бы частью обязанностей мужа, находившегося на важной государевой службе.
Когда Андрей Яковлевич вернулся из Италии, царь Петр I был так удовлетворен его успехами, увидев в нем перспективного дипломата и разведчика, что в том же году в июле месяце направил А. Хилкова с ответственной миссией в Швецию . Эта долгосрочная командировка князя Андрея Хилкова оказалась не только длительной, почти восемнадцатилетней, но и бесконечной для него. Он так и не смог живым вернуться к своим родным. Не смог обнять молодую жену, порадоваться уже взрослой, 21-летней, дочери. Ирину он оставил в возрасте 3 лет, когда ребенок только начинает понимать и ценить наряду с любовью матери и авторитет отца.
Андрей Хилков прибыл в Швецию в начале августа, а 30 августа царь Петр I объявил Швеции войну, которая с небольшими перемириями продолжалась целых 18 лет. И все это время Андрей Хилков находился на важном для царя посту в Швеции, он успешно выполнял, прежде всего разведывательные задачи, хотя и был дипломатическим представителем Петра I. Царь не отзывал, а наоборот, задерживал его там, не обменивал ни на шведского посла, ни на шведских военнопленных, хотя возможность для этого предоставлялась не раз. Получилось, что исключительные разведывательные способности Андрея Хилкова, его старательность и стремление приносить максимальную пользу России в войне с Швецией способствовали продлению его личных переживаний и тоски по любимым Марии и Ирине.
Но чрезмерная занятость и нелегкие условия жизни в плену у шведов, которые он считал «хуже турецких», не давали ему возможности расслабиться. О том, как он скучал по семье, архивы умалчивают, хотя в них сохраняется обширная переписка, а вернее сообщения Андрея Хилкова о событиях в Швеции и добытых им разведывательных сведениях.
А вот каково было его молодой жене Марии Васильевне и дочке Ирине? Мария Васильевна только про себя испытывала порой нестерпимую муку тоски и нерастраченной любви к мужу. Лишь заботы и радости, доставляемые ей взрослеющей Ириной, как-то сглаживали ее переживания. Вслух выразить их она не могла, ибо в ту далекую эпоху непрерывной войны и длительной солдатской службы разлуки с мужьями, особенно находившимися на государевой службе, были обычным явлением. Ведь никому не положено было роптать на службу царю, а женщинам — тем более.
Когда подросла дочь, они могли только пожаловаться друг другу на их «сиротство», отсутствие мужчины дома. Ирине особенно не хватало отца, которого она очень смутно помнила, но увидеть которого все долгие годы разлуки страстно желала.
Читая сегодня историю самоотверженной службы Андрея Хилкова интересам России, становится обидно за его молодую семью, лишенную в силу сложившихся обстоятельств элементарного счастья жить вместе с любимым. И тем более глубоко соболезнуешь им, зная, что их ожидание увенчалось не воссоединением, а печальной встречей с гробом, доставленным с чужбины, где закончил свой жизненный путь славный российский разведчик-патриот Андрей Яковлевич Хилков.
Таков был горький финал этих спрятанных под покровом соблюдения тогдашних традиций грустных переживаний двух молодых женщин. Ведь Марии едва исполнилось 40 лет, а дочери — 21 год.
Некоторым утешением их были официальные почести, торжественное погребение Андрея Хилкова и похвальная оценка его службы самим царем Петром I.
В память о себе Андрей Хилков своим родным и всем россиянам оставил обстоятельный труд под названием «Ядро российской истории», написанный им совместно с другом Манкиевым в неволе, переданный Александром Ильичом Манкиевым перед смертью дочери Андрея. Эта их совместная работа была издана, оказалась очень популярной и выдержала три издания.
