Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №18 от 29.04.2014
“Пользуясь терминологией еще царских времен, это Новороссия: Харьков, Луганск, Донецк, Херсон, Николаев, Одесса не входили в состав Украины в царские времена, это все территории, которые были переданы в Украину в 20-е гг. советским правительством. Зачем они это сделали, бог их знает. Это все происходило после соответствующих побед Потемкина и Екатерины II в известных войнах с центром в Новороссийске. Отсюда и Новороссия. Потом по разным причинам эти территории ушли, а народ-то там остался” (о происхождении восточных украинцев).
“Я, честно говоря, не чувствую какого-то особого изменения ситуации, какого-то особого накала даже в связи с событиями в Крыму и Севастополе. Да, есть борьба мотивов, борьба точек зрения, но их же никто не мешает высказывать, за это же не хватают, не сажают, не упекают никуда, в лагеря, как это было в 37-м году. Люди, которые высказывают свою точку зрения, они, слава богу, живы, здоровы, занимаются своей профессиональной деятельностью. Но то, что они встречают отпор, то, что они встречают другую позицию и неприятие их собственной позиции, - вы знаете, у нас часть интеллигенции не привыкла просто к этому. Некоторые люди считают, что то, что они говорят, - это истина в последней инстанции и по-другому быть не может, и, когда они что-то видят в ответ и слышат в ответ, это вызывает такую бурную эмоциональную реакцию” (об отсутствии гонения на интеллигенцию в связи с ее неприятием крымской кампании).
“Люди настроены действительно очень пророссийски, большое количество российских граждан проживает в Приднестровье. У людей есть собственное представление о том, как им строить свое будущее, свою судьбу. И это не что другое, как проявление демократии, если мы позволим этим людям сделать так, как они хотят” (о будущем Приднестровья).
“Желание поссорить Россию и Украину, разделить, растащить единый, по сути, народ является предметом международной политики уже на протяжении столетий. Если вы вспомните, посмотрите на высказывания лидеров белого движения, то поймете, что, несмотря ни на какие противоречия политического характера с представителями большевиков, они никогда не допускали даже мысли о возможном разделе между Украиной и Россией, потому что всегда считали, что это часть единого, общего пространства и что это единый народ” (о единстве России и Украины).
“Частично сегодняшние территории находились в Чехословакии, частично - в Венгрии, частично - в Австрии, в Австро-Венгрии, частично - в Польше, и нигде и никогда они не были полноценными гражданами этих стран. Знаете, что-то всегда внутри у людей созревало. Сегодня кому-то кажется, что именно в силу этих обстоятельств, в силу принадлежности когда-то этих территорий к сегодняшним странам Евросоюза это наполняет их каким-то особым европейским содержанием. То, что они были людьми второго сорта в этих государствах, как бы подзабылось, но в исторической памяти, под коркой, где-то там, глубоко в душе, это закопано, понимаете?” (об истоках национализма на Западной Украине).
“В соответствии с действующей Конституцией нельзя избирать нового президента, если есть живой, действующий, юридически полноценный президент” (о незаконности выборов президента Украины).
“Крым, конечно, выдается в Черное море, как бы в центре находится. Но, исходя, вроде, из военных соображений, он такого значения, как в ХVIII–ХIХ веках, не имеет, имея в виду наличие современных ударных средств поражения, в том числе и береговых. Но если туда зайдут войска НАТО - а они же там поставят эти ударные средства, тогда для нас это имеет уже геополитическое значение: тогда Россия окажется практически выдавленной из Причерноморья. У нас остается маленький кусок берега - 450 или 600 км. Все! И это реально - выдавливание России из этого очень важного для нас региона мира, за который сколько косточек русских положено в течение всех предыдущих веков” (о геополитике и русских косточках).
“Я скажу вам откровенно: думаю, на меня коллеги бывшие не обидятся, украинские руководители, они мне прямо сказали, что искусственно Крым сделали дотационной территорией, из него вынимали денег больше, чем из других территорий, и перераспределяли в другие места, имея в виду очень тяжелое положение некоторых областей Украины” (о былом донорстве Крыма).
“Жулики!” (о снижении зарплаты учителям в поселке Кедровый из-за присоединения Крыма к России).
“У нас северная страна, 70% нашей территории сегодня относится к районам Севера и Крайнего Севера. Аляска - это разве Южное полушарие? Тоже холодно там. Давайте не будем горячиться, ладно?” (об отсутствии необходимости присоединения Аляски).
“А зачем вам машина-то, я не понимаю. Если нет дороги, зачем машина, где вы ездите? Это провокация какая-то прямо” (об отсутствии дорог в дальневосточном селе Бельго).
“Видимо, то, что ей дают на пирожки в школу, она готова передать на строительство моста в Крым. Это очень благородно, спасибо ей большое” (о желании 12-летней жительницы Клина спонсировать строительство моста через Керченский пролив).
“Это уже стало общей практикой так называемых управляющих компаний, когда расходы самой управляющей компании она старается перевесить на граждан, проживающих в том или ином доме, через систему общих расходов. Там одна лампочка висит где-нибудь в подъезде, несчастная, но оказывается, что она потребляет больше электроэнергии, чем весь дом” (о росте тарифов ЖКХ).
“Должен вам сказать, что мне не стыдно за моих друзей. И, скажем, события в Крыму - они так же, как, уверен, очень многие граждане России, узнали об этом с экранов телевизора, но встречали со слезами на глазах в прямом смысле этого слова. Если их за это наказывают, то тогда их есть за что наказать” (о санкциях против Тимченко и Ротенбергов).
“Как бы я ни любил армию, но должен признать, что сельское хозяйство всегда было важнее, чем пушки, потому что без этого вообще никуда” (о хлебе).
“Мне кажется, нужно, безусловно, стремиться к тому, чтобы нам создавать Европу от Лиссабона до Владивостока. Если мы это сделаем, у нас есть шанс в будущем мире занять достойное место. Если мы пойдем по другому пути, если мы будем разделять Европу, европейские ценности и европейские народы, будем заниматься сепаратизмом в широком смысле этого слова, то мы все будем малозначимыми, неинтересными игроками и никакого влияния на мировое развитие, даже на свое собственное, оказать не сможем” (о пути Европы).
“Вы знаете, сегодняшний генсек НАТО господин Расмуссен когда-то был премьер-министром Дании. Он меня попросил о встрече, она не была запланирована, я согласился, мы встретились, поговорили. Он, оказывается, взял с собой диктофон, тайно записал наш разговор, а потом опубликовал в прессе. Я не мог поверить своим ушам и глазам. Чушь какая-то, понимаете? Он объяснил это так, что записал этот разговор для истории. Но если записывать для истории - я польщен, конечно, но надо было хотя бы предупредить или хотя бы спросить разрешения опубликовать эти переговоры. Какое доверие может возникнуть после таких инцидентов?” (о доверии к НАТО).
“Такого массового масштаба, бесконтрольного масштаба мы, конечно, себе не позволяем. Надеемся, я очень надеюсь, никогда не позволим. Да и технических средств у нас таких и денег у нас таких нет, как в Соединенных Штатах. Но самое главное, что все-таки у нас специальные службы, слава богу, находятся под строгим контролем государства, общества, и их деятельность регламентирована законом” (об отсутствии слежки спецслужб за россиянами).
“В Крыму и в Сочи должны быть разные туристы, разные категории отдыхающих. В Крыму сегодня, имея в виду ту инфраструктуру, которая есть сегодня там, все-таки эта инфраструктура рассчитана на людей с небольшими доходами, и такие люди вряд ли могут себе позволить проживание в шикарных, замечательных гостиницах Сочи” (о разнице между крымскими и сочинскими туристами).
“ФИФА устами своего руководителя - господина Блаттера - уже ответила, что футбол и политика - это совершенно разные вещи, несовместимые, и ФИФА не намерена пересматривать свой календарь и места проведения чемпионатов мира, в том числе это касается и России” (о ЧМ-2018).
“Я думаю, что в нашем обществе она и не была такой уж очень широкой, просто казалось, что она такая могучая. Небольшая группа революционеров, и они бесконечно далеки от народа, как говорили классики. Но это важная составляющая нашего общества, важная” (о либеральной оппозиции).