Внутренний СССР - Последний гамбит
— Это очень сильное утверждение, Холмс! Надеюсь, у вас имеются и более веские доказательства его основательности, чем приведенные до сих пор умозаключения?
— Разумеется, друг мой, разумеется… и немало…
Холмс поднялся и, подойдя к старинному секретеру красного дерева, достал с верхней полки пачку бумаг. Пока он неторопливо перелистывал их, мне на расстоянии показалось, что это были ксерокопии каких-то писем и газетных статей. Наконец, он отобрал то, что искал, и, подойдя ко мне, протянул несколько листов: «Вот, взгляните, Ватсон, хотя бы на это». Я поблагодарил его и с любопытством погрузился в чтение. Сверху находилась копия статьи некоего Джона Кифнера из «Нью-Йорк таймс», она была озаглавлена так цветисто и бездарно, как это обычно и принято у янки: «American Flight 11: A Plane Left Boston and Skimmed Over River and Mountain in a Deadly Detour». Возможно, замысел автора в том и состоял, что утомленный чтением заголовка читатель не найдет уже в себе сил на дальнейший разбор его галиматьи.
— Обратите внимание на дату, Ватсон, — посоветовал мне Холмс.
— 13-е сентября 2001 года, — прочитал я, — А что в ней такого примечательного? Вы же знаете, что я не суеверен, мой дорогой Холмс.
— Вы — нет, но не забывайте, что для этих господ числа обладают особой, магической значимостью, а число 13 у них самое наилюбимейшее. Разве вам не приходилось сталкиваться с подобными субъектами?
— По правде, нет… не приходилось… хотя, постойте, ведь точно! Я был знаком с одним таким типом, он постоянно везде кричал, что число 13 ему приносит удачу. Но вы его наверняка не знаете.
— Вот видите, Ватсон, тут не всё так просто. Не забывайте, что эта газета — пропагандистский флагман четвертого интернационала. Читайте внимательно.
Я начал читать. Статья была небольшой по объему, но на редкость бессвязной. Создавалось впечатление, что автор силился что-то сказать читателю, но ему то ли явно не хватило выразительных средств для этого, либо он вынужден говорить на людях о том, о чём по каким-то причинам не мог сказать прямо, и поэтому некоторые отрывки и вовсе казались лишенными смысла. Если бы не настойчивость Холмса, я бы и не подумал обратить на неё хоть какое-нибудь внимание. Приводилась знакомая уже мне по другим источникам статистика по рейсу АА11: двое пилотов, девять flight attendants и 81 пассажир — конечно, многовато стюардесс, но и самолет не маленький — Boeing-767. Несколько странным показался мне следующий пассаж:
«A seemingly everyday mixture: a television producer, some businessmen, a retired ballet dancer, an actress and photographer, a young man who had made a success in the new technology economy».
Честно говоря, перечисленный в абзаце газетной статьи контингент пассажиров — продюсер, балерина, актриса, фотограф и удачливый специалист по «новым технологиям» — вопреки утверждению автора, отнюдь не казался мне особенно типичным для регулярного авиарейса: по моему глубокому убеждению, теле-продюсеры давно уже предпочитают летать на собственных самолетах. Но с другой стороны, речь ведь идет о рейсе Бостон — Лос-Анджелес, — одному Богу известно, кто там у них обычно летает.
Далее г-н Кифнер почему-то счёл необходимым подробнейшим образом захронометрировать прохождение авиалайнером трассы с момента взлета и до самого его, с позволения сказать, «прибытия в пункт назначения», с приведением множества цифровых статистических данных — как будто он описывал этап Тур де Франс, а не трагическую гибель десятков людей. Несколько необычным выглядело по версии автора и орудие совершения преступления: припрятанные «среди бритвенных принадлежностей» ножи и box cutters, — какой именно предмет должно было означать сие последнее орудие, осталось мне непонятным. Выяснилось, что едва ли не главным источником информации для живописаний г-на Кифнера послужила газета «The Christian Science Monitor», почему-то оказавшаяся лучше всех в курсе обстоятельств злодейского преступления. Привлек мое внимание следующий абзац со ссылкой на эту газету, объясняющий дьявольскую хитрость угонщиков, с помощью которой им удалось убедить пилотов уступить им управление «живой ракетой»:
«Don’t do anything foolish; you won’t be hurt», the newspaper reported that the hijacker said, quoting air controllers: «We have more planes. We have other planes».
«Не делайте глупостей, и вам не причинят вреда. У нас есть еще самолеты. У нас есть другие самолеты».
Будь я на месте пилотов, упоминание террористами о наличии каких-то еще самолетов не успокоило бы меня, а скорее бы насторожило и заставило хорошенько подумать, прежде чем уступить штурвал группе маньяков. Поскольку уж эта фраза «случайно» оказалась услышана наземными диспетчерами и немедленно распространена телевизионщиками по всему миру, то логично было бы предположить, что ей было придано «четвертой властью» значение, обращенное не к мёртвым к тому времени пилотам, а к кому-то другому. Но к кому? Об этом в статье, однако, не было сказано ни слова.
Я продолжил чтение. Автор, видимо, не удовлетворился достигнутым уже драматическим эффектом и решил развить тему пассажиров. Актриса и фотограф оказались на поверку одним и тем же лицом, а именно, — 53-летней вдовой актера Энтони Перкинса, известного по фильму сэра Альфреда (Иосифа) Хичкока «Психоз». Воистину, пути Господни неисповедимы! Еще один пример того, как судьба играет человеком, если, конечно, не предположить, что кто-то специально был рожден, чтобы подыграть ей и «сказку сделать былью». Сказку, кстати, прескверную. Дэвид Ангелл, продюсер телевизионной комедии «Frasier» с супругой Линн, балерина в отставке по имени Соня Пуополо, бизнесмены, специалисты по software и hardware: Даниэль Левин и Роберт Хайес, — нагромождение фамилий, чисел, непонятных ассоциаций. Напоследок, борзописец решил хлопнуть дверью и допустил два очевиднейших ляпсуса: вначале он явно ошибочно указал высоту нахождения самолета перед столкновением со зданием ВТЦ — 900 футов, в то время, как удар пришелся поверх 90-го этажа 411-метрового здания, то есть никак не ниже отметки в 1100 футов; затем умудрился неправильно привести и время первого «тарана» — вместо 8:45 поставил почему-то 8:48.
— Ну, что скажете, Ватсон? — услышал я хрипловатый голос моего друга.
— Много странного, приведена масса неточных и явно ошибочных данных, по стилю — отвратительно; я бы такого журналиста немедленно выгнал из редакции.
— Не торопитесь с выводами, дружище, это написано одним из наиболее уважаемых и профессиональных авторов флагмана интернациональной журналистики, а статья была перепечатана многими изданиями с миллионными тиражами по всему свету, со всеми её очевидными ошибками. Что-то явно ускользнуло от вашего внимания.
— Возможно, Холмс; признаюсь, мне нелегко было сконцентрироваться на этой писанине.
— Прочтите теперь вот это, Ватсон. Из того же номера «The New York Times» за тринадцатое сентября. И еще одну статью того же автора, Вильяма Глаберсона, опубликованную днём раньше.
Я покорно последовал совету моего друга. Не могу сказать, что г-н Глаберсон произвел на меня впечатление более одаренного писателя, чем его собрат по профессии Кифнер. Столь же рваное, несвязное изложение фактов, казенный язык, отсутствие последовательности в аргументации. Тем не менее, я старался быть максимально внимательным, чтобы не упустить что-нибудь важное. И кажется, на этот раз мне это удалось. Закончив чтение, я молча поднял глаза на Холмса, — и он немедленно уловил перемену моего настроения.
— Я вижу, Ватсон, что вы уже почти готовы со мной согласиться, а ведь я еще пока не раскрыл почти ничего из содержания имеющихся у меня на руках документов. Я мог бы показать вам массу любопытных материалов из английских, французских, итальянских, испанских, немецких и русских газет. У меня много друзей по всему миру, и они считают своим долгом держать меня в курсе последних событий. Своей репутацией я, видимо, обязан, в первую очередь, моему великому родственнику.
— Холмс, позвольте вас спросить, когда и как вам удалось докопаться до истины в этом деле?
— Признаюсь, Ватсон, что поначалу я, так же как и вы, был обуреваем сомнениями: было ясно, что за акцией подобного масштаба стоят чрезвычайно могущественные организации, обладающие властью, материальными средствами, вооруженные последними технологиями, но вот какие именно? Первые подозрения у меня зародились уже во вторник при просмотре кадров прямой трансляции из Манхэттена: вы обратили внимание на тот эффектный маневр, исполненный пилотом второго авиалайнера Boeing-767, рейса UA175 перед заходом на таран южной башни? В том развороте чувствовалась не просто высочайшая квалификация воздушного аса, явно недоступная террористам, пусть даже и взявшим несколько уроков пилотирования на тренажере для аппаратов этого типа. Понятно, что новичку-любителю было бы не по силам выполнить такой маневр, да еще и вписаться на скорости более пятисот километров в час в самый центр здания шириною всего в 60 метров при размахе крыльев собственной машины в 47 метров с лишним. Это понятно любому автолюбителю, делающему первые попытки въехать на большой скорости в узкие ворота. Но дело даже не в этом, Ватсон. В нём чувствовалась эстетическое совершенство хореографии, да, да, вот именно — эстетическое совершенство хореографии! Чувствовалась рука опытного сценариста, оператора и постановщика, знавших заранее, что снимаемые ими кадры будут прокручены затем сотни раз перед аудиторией в миллиарды зрителей! И потом эти бесконечные голливудские повторы с разных углов и на любой вкус, почти сразу, с панорамными видами, с драматическими эффектами в виде испуганно отпрянувшего от взрыва анонимного очевидца, но всегда в незамедленной съемке и не слишком близко, чтобы нельзя было разобрать некоторые неудобные детали. Настораживал также и тот факт, что заснят оказался и момент атаки первого самолета, но это уже так, к слову. Весьма странным показалось мне и отсутствие вертолетов спасателей: ведь здания ВТЦ простояли более часа, прежде чем обрушились, и за это время вполне можно было организовать операцию спасения несчастных, оказавшихся заблокированными на верхних этажах. Очевидно, кому-то было выгодно, чтобы непосредственных свидетелей того, что происходило внутри зданий, выжило как можно меньше.
