Юрий Шалыганов - Проект Россия. Большая идея
Единственная реальность, достойная внимания «правителей», — передел ресурса между группировками. Борцы за власть впиваются друг другу в глотку, ничего не видя и не слыша кругом. Сиюминутная победа — высшая цель. Все остальное — ерунда, демагогия, обряд, который непонятно зачем нужен, но на всякий случай его нужно придерживаться (приговорки типа, не мы заводили, не нам отменять).
Правитель понимает: замена одних фигур, ориентированных на сиюминутное благо, другими, имеющими точно такие же ориентиры, во-первых, не имеет смысла, во-вторых, невозможна. Глина твердеет, и возникает колосс на глиняных ногах. Однажды от него потребуются не свойственные ему движения. Будучи припертым к стенке, он попробует сделать эти движения, с чего начнется его лавинообразное крушение.
Глава 8. Про ошибки
Возможно, ум мешает жить. Многие советуют не думать, а просто жить — радоваться солнцу, наслаждаться пением птиц, заботиться о хлебе насущном… О глобальном думать не надо. Зачем, если все до нас давно продумали. Надо просто жить, и будет нам счастье. Поскольку такой совет дают хорошие добрые люди, наверное, это хороший совет. Но чтобы отказаться от ума и жить своими малыми заботами, отдавшись направлению, заданному чужими выкладками, нужно прийти к необходимости этого. Второй вариант: сразу родиться без ума и не думать. Просто жить, и все. От непонятного отмахнуться. В крайнем случае, обратиться за разъяснениями к кому положено (у каждого свое представление о том, к кому положено обращаться в этом случае).
Должно быть, в таком стиле жизни есть своя логика. Но проблема в том, что у нас есть ум. И нет ни единого повода отказаться от него. Нельзя закапывать данные нам таланты. Поэтому мы будем думать, ошибаться и снова думать. Иного не мыслим. «Не может быть, чтобы Бог, давший нам разум, желает, чтобы мы воздержались от его использования» (Галилео Галилей).
Наши мысли рождают Проект. Его движущая сила — желание понимать. Это не продукт того или иного вида корысти. Создателями движет не жажда денег и славы, а исключительно жажда истины. «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф. 5,6). Обратите внимание, по Христу блажен не тот, кто нашел правду, а тот, кто жаждет ее найти, стремится к ней.
Никто не может стремиться к достигнутой цели. А потому зачем искать найденную истину? Когда общество говорит: «Истина найдена нами», оно начинает, как утверждал Ницше, «моргать глазами». Это последние люди, на которых кончится движение и, значит, кончится жизнь.
«Горе! Приближается время самого презренного человека, который уже не может презирать самого себя. «Что такое любовь? Что такое творчество? Устремление? Что такое звезда?» — так вопрошает последний человек, и моргает при этом. Земля стала маленькой, и по ней прыгает последний человек, делающий все маленьким. Его порода неистребима, как земляная блоха; последний человек живет дольше всех. «Счастье найдено нами», — говорят последние люди и при этом моргают» (Ф. Ницше).
Нашедшие «истину» прекращают поиск и концентрируют усилия на удержание того, что объявлено «истиной». Возникает кумир, и целая армия профессионалов работает, чтобы сохранить его. Общество во власти догматов костенеет и умирает, потому что ему не к чему стремиться.
Знать абсолютную истину может только Бог. Человек должен стремиться к ней, но обладать ею не может. Для него единственной абсолютной истиной является поиск истины. Подчеркиваем, не знание, а поиск. Успокоившийся и довольный жизнью и собою — не вполне человек. А вот ищущий, то есть преодолевающий свое несовершенство, — это настоящий человек, творение Бога.
«Перед Богом мы все одинаково мудры — или одинаково глупы».
Альберт ЭйнштейнЧеловеку по природе свойственно несовершенство плюс свобода и стремление к знанию. В условиях свободы утоление жажды знания означает совершение ошибок. Но если поиск истины и есть суть человека, и, следуя этой сути, человек неминуемо ошибается, накажет ли Бог за это? Возможно ли наказание человека за его неидеальность, за желание добраться до правды, гарантированно порождающее определенную ошибочность? В поисках ответа мы исходим из того, что если Бог дал ноги, ходьба не может быть грехом. Если Бог дал разум, мышление не может быть грехом. Следовательно, искренние ошибки не могут считаться грехом, ибо ошибка — неотъемлемое качество нашей природы.
Вывод: Бог не может наказать человека за неспособность летать. Во всяком случае, это будет не наказание, а что-то другое. Наказание за нелетание справедливо по отношению к тому, у кого есть крылья и кому предписано летать, а он отказывается.
Алчущим и жаждущими правды не стоит опасаться наказания за поиск истины. Пусть боятся лицемеры, говорящие против своего сердца в угоду сиюминутному благу. «Истина это не то, что правильно. Никто не знает, что есть правильно. Истина — это когда честно. Бог будет нас судить не по достигнутым результатам, а по тому, насколько по совести мы жили» (Проект Россия. Первая книга).
Правильно не значит безошибочно. Никто не в силах избежать ошибок. Но каждый может избежать лжи, быть честным. Честность рождает ощущение правильной жизни. Это очень сильное чувство. Пусть я буду жить хуже в бытовом смысле, зато правильно, нежели в изобилии и с осознанием, что живу неправильно. Нормальный человек предпочтет недоедать, чем жить в сытости, например, от торговли наркотиками. В любом народе есть люди, для которых покой души выше сытости тела. Они готовы на костре сгореть с ощущением своей правоты, нежели расстаться с этим чувством ради материального благополучия. Если такие люди будут объединены в монолит, получится сила. Она не сможет отодвинуть наступление негатива, для этого нужно быть Богом. Но она будет способна с максимальной эффективностью решить надвигающиеся проблемы.
Часть вторая. Защита
«Вначале появляются мечтатели, фантазеры, сумасшедшие, грезящие о будущем, пишущие и говорящие о несбыточном. Потом приходят энтузиасты и показывают, что проект осуществим. Затем приходят профессионалы и делают сказку былью. Но начинается все с мечты».
А. К. ПлатоновГлава 1. Защитники
Закономерный вопрос: есть ли сила, способная нас защитить? Рассмотрим возможных кандидатов. Первый кандидат — наша власть. Это аморфная безыдейная масса, состоящая из группировок, дерущихся между собой за доступ к ресурсу. Если завтра чудесным образом пропадет возможность тешить тщеславие, воровать и пользоваться ресурсом общества, властная конструкция тут же развалится. Образно говоря, людям, утрамбованным в правительство, власть без возможности украсть, не нужна. Это не ругань, это констатация факта. Единицы не воруют, но генеральный курс определяет ориентированность большинства.
Правительство не является силой, на которую можно положиться как на защитника. Это колосс на глиняных ногах — внешне мощный, но крайне неустойчивый. При потрясении он начнет лавинообразно рушиться, увеличивая скорость за счет собственных энергий. Крушение будет настолько стремительным, что никто глазом не успеет моргнуть.
Теперь посмотрим на группы с ура-патриотическим оттенком. В лучшем случае они годятся на роль наемных исполнителей по устроению мероприятий типа митинга или шествия. Ни их масштаб мышления, ни возможности не соответствуют задаче. Даже теоретически их нельзя представить в роли защитников. Армию, спецслужбы и прочие подобные институты нельзя считать защитниками по той же причине. При всем уважении, они — инструменты. Задач себе не формируют, только выполняют поставленные. Но инструмент имеет смысл, если его кто-то умелый держит и направляет. Иначе он не просто бесполезен, но и опасен. Дурак, владеющий мощным инструментом, может таких дров наломать.
Может быть, на роль защитника годятся религиозные объединения? Увы, нет. Они могут выступить с призывом, но реализовывать его не станут хотя бы потому, что зависят от власти. Зависимая церковь не может ответить на ожидания общества. Показательны слова ныне покойного патриарха Алексия II, который в одном из своих последних выступлений сравнил церковь с министерством и с прискорбием констатировал: «Адекватного ответа церкви на ожидания современного общества не получается». Горько. Но честно.
Когда религия стала государственной, церковь уподобилась светскому министерству по делам религии. Особенно ярко это проявилось в Византии и в синодальный период в России. Но если даже церковь выйдет из подчиненного положения, она не сможет взять на себя роль защитника. Став самостоятельной политической силой, она превратится в светскую структуру типа Ватикана в период его могущества. Политики с чиновниками переоденутся в рясы, и на этом церковь закончится окончательно. Люди будут не Богу служить, а текущие вопросы светского характера решать.
