Михаил Кривоносов - История гражданского общества России от Рюрика до наших дней
Напротив этого поселения на западном берегу Волхова в IX веке возник городок Людин. Его основали кривичи, одно из племен западных славян, выходцев с территории современной Польши. На этом же берегу Волхова располагался Неревский поселок, который принадлежал местному финно-угорскому племени. В XII–XIII вв. к этим трем концам прибавились четвертый и пятый – Плотницкий и Загородский.
«Политическое объединение поселков приводит к созданию общего административного центра Детинца – он и стал Новым городом по отношению к создавшим его городкам-концам. Каждый из этих городков был центром принадлежавшей ему округи, а Детинец стал столицей громадного межэтнического объединения всего русского Северо-Запада».[15]
В каждом конце были свои бояре и знать, соперничавшие друг с другом за власть над городом. Да и слова летописи о том, что «всташа град на град» вполне можно отнести к «городкам-концам» будущего Господина Великого Новгорода. Так что словены, кривичи, весь и чудь жили, можно сказать, в шаговой доступности друг от друга.
Собравшись на межплеменное вече, они, как сообщает Никоновская летопись, предлагали разные кандидатуры на высший государственный пост – «от варяг, или от полян, или от хазар, или от дунайчев».
Выбор кандидата от хазар означал фактическую потерю только что обретенной независимости. Поляне – обитатели Днепровской долины – сами были хазарскими данниками. Дунайские славяне жили далеко, путь к ним был долог и труден, пролегал через враждебные земли. И вече остановилось на кандидате от варягов, путь к которым лежал по морю. Но, подчеркивает Повесть временных лет, это были не те варяги, что три года грабили и обирали северо-запад Руси, а другие варяги – русь: «Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти».
И делегация союза племен ильменских словен, чуди, кривичей и веси отправилась к Рюрику – приглашать «править и володеть» ими:
«В год 6370 (862)… И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же – те люди от варяжского рода, а прежде были словене…».
Абстрагируясь от исторических событий, попробуем осознать, что стоит за этим кратким летописным известием, которое давний спор норманнистов и антинорманнистов заставляет рассматривать только в одном аспекте, национально-государственном: кем были Рюрик и варяги, представители какой нации создали Русское государство и т. п.
За рамками исторического исследования остался вопрос о роли «депутатов» четырех племен, собравшихся на вече и выбравших себе «нарядника»-князя.
О том, что первоначально это был именно «нарядник» (управляющий, а не самодержец), свидетельствуют и запись в Повести временных лет,[16] и восстание 864 г. в Новгороде Великом.
Прочтем оригинал текста летописи, где говорится о призвании варягов.
«Поищемъ сами в собѣ князя, иже бы володѣлъ нами и рядилъ по ряду, по праву», – решают собравшиеся на вече недавние участники междоусобицы.
Слово «князь» в ту далекую эпоху означало не только (и, может быть, не столько) наследственный титул, сколько воеводу и правителя области. Слово «володел» происходит от волость (власть) – «местность, область, подчиненная одной власти» (Ожегов). Отсюда, кстати, и властелин.
Но собравшимся нужен не просто князь-властитель, а такой князь, который бы «рядил по ряду, по праву».
До сих пор нам известны слова наряд (не только одежда, но и описание работы, которую необходимо выполнить, и группа военнослужащих, выполняющих определенное задание – охрану границы, склада или хозяйственное обслуживание), подряд (договор о выполнение тех или иных работ). Все они происходят от слова ряд, которое в Древней Руси означало условие, соглашение, договор – прежде всего, о работе. Были и такие термины, как рядить (устанавливать порядок; управлять; приготовлять; устраивать; нанимать, договариваясь о плате) и рядович (человек, нанявшийся служить по договору).
Так что слова летописи о том, что нужен князь, который бы «рядил по ряду» вполне можно перевести на современный русский язык как «управлял по договору». По договору с кем? – Конечно, с теми, кто его приглашал володеть (править землей четырех племен).
Володеть по договору, основанному на праве (рядил по ряду, по праву). Значение слова право нам хорошо понятно и поныне, однако стоит напомнить, что в те времена под правом понимали чаще всего обычное право – систему норм (правил поведения), основывающихся на обычае, регулирующую общественные отношения в государстве или на определенной территории для какой-либо этнической или социальной группы, сформировавшуюся на основе обычаев, существовавших в догосударственном обществе.
Таким образом, с Рюриком был заключен договор (ряд) на основе обычного права, учитывающего нормы жизни приглашавших его племен, по которым он и должен был управлять доверенной ему волостью.
Другой функцией князя была военная защита волости. Не только междоусобные распри вынудили наших предков вызвать из-за моря трех воинственных варяжских князей с профессиональными воинами-дружинниками. По словам Ключевского, призванные князья «принялись, прежде всего, за стройку пограничных укреплений и всестороннюю войну, значит, они призваны были оборонять туземцев от каких-то внешних врагов».[17] Но после изгнания варягов в 862 г. у славян оставался только один враг – Хазарский каганат. Именно постоянное ощущение хазарской угрозы с юга заставило славянские и финские племена Северо-запада объединиться под властью Рюрика.[18]
Уже к середине 60-х гг. IX века Рюрик сумел раздвинуть рубежи своих владений на востоке до границ Волжской Болгарии, а на юге – до Западной Двины. Полоцк, Ростов и Муром стали его форпостами на путях хазарской экспансии. Вооруженный нейтралитет между варягами-русью и каганатом не мог продержаться слишком долго.
Сначала Аскольд и Дир,[19] отделившись от Рюрика, освободили Киев от хазарской власти. А в 871 г. князь руссов упоминается в документах как «каган», претендуя на равный с хазарским царем титул. Десять лет спустя начинается открытое военное столкновение между хазарами и руссами за власть над Юго-востоком Русской равнины. Эта война шла с переменным успехом более ста лет – с 882 г. до конца X в.
Первый удар по хазарскому владычеству на Днепре нанес князь Олег, принявший после смерти Рюрика (879 г.) верховную власть над страной. Присоединив в 882 г. Киев к новгородским владениям, он делает его своим опорным пунктом для дальнейших военных действий против каганата. В течение трех последующих лет Олег очистил от хазар территорию современных Витебской, Смоленской и Черниговской областей, соединив Новгородскую Русь с Поднепровьем и установив свою власть над племенами радимичей, древлян и северян. Формирование державы Олег завершил присоединением живших по Днестру и Бугу дулебов, тиверцев и хорватов.
Всего за 20 лет Рюрик и Олег создали крупнейшее в Европе государство, простирающееся от Финского залива до Черного моря и от Карпатских гор до Оки.
Однако длительные и ожесточенные войны с внешним врагом привели к усилению княжеской власти. В свое время – через два года после вокняжения Рюрика – в только что отстроенном после страшного пожара Новгороде вспыхивает восстание против чрезмерного, по мнению вольнолюбивых словен, укрепления вертикали власти, попирающей заключенный между Рюриком и четырьмя племенами договор о «володении по ряду и праву».
Во главе восстания встал Вадим Храбрый – как пишут некоторые историки, родственник (племянник) умершего новгородского старейшины Гостомысла. Впрочем, другие, не менее уважаемые историки считают Вадима «мифическим персонажем», а само восстание – позднейшей вставкой в русские летописи, сделанной в XVI в.
Опять же, не углубляясь в споры заслуженных историографов, отметим, что дыма без огня не бывает, и перенос столицы Русского государства с севера на юг, из Новгорода в Киев, с последующим объявлением Киева «матерью городов русских» наверняка связано не только с экономическими, но и с политическими причинами. (Завоеванные южнорусские территории, взятые у хазар княжеским мечом, стали уже личной собственностью князя и его русской дружины – ведь с покоренными племенами ни Рюрик, ни его наследники ряд не рядили.) Недаром память о первых веках существования Новгорода затерта до дыр и в летописях, и в людской памяти. Но вся последующая новгородская история свидетельствует о генетическом неприятии гражданами этого города-государства самодержавной власти великих князей и царей – как киевских, так и московских.
